— Не жалуюсь! — промолвила я.
Услышав из-за спины громкий, неожиданный стук в дверь я вздрогнула. Повернув свой взор на звук открывшейся двери я увидела девушку в чёрном классическом платье.
— Здравствуйте! — поприветствовала она всех в кабинете. — Госпожа Ясемин, я ваш адвокат Эбру Шахин. — улыбнулась мило мне. — Ну а с вами господин следователь мы знакомы. — спокойно взяла стул и присела рядом со мной. — С этого дня все допросы моей подзащитной будут проходить только в моем присутствии! — с серьёзным лицом сказала девушка, открыв записную книжку.
— Хорошо. Тогда начнём допрос! — недовольно выплюнул следователь, метнув на меня холодный взгляд.
— Госпожа Ясемин вам удалось вспомнить, кто на вас напал? Может помните лицо, цвет глаз, приметы? — начал задавать вопросы мне.
— Нет, я ничего не вспомнила. — ответила спокойно я.
— Так, стоп! — резко повысила голос адвокат. — Госпожа Ясемин зачем же так сразу говорить, что вы ничего не помните?! Вы же осознанно в трезвом уме пришли на тот пляж, а значит и преступника вы должны помнить. Вам кто-то угрожает?
Я невольно сжала губы опустив взгляд на стол, но посмотрев из-под поднимающихся нахмуренных бровей на следователя его холодный и злобный взгляд морально душил меня от чего сердце стало колотить с неимоверной силой.
Я закивала головой отрицая слова адвоката. — Нет. — произнесла я. — Никто не угрожает.
— Господин адвокат, я конечно всё понимаю, ну вы мешаете мне работать — это, во-первых, а во-вторых здесь вопросы задаю я, ну а в-третьих, госпожа Ясемин пришла на пляж в состоянии алкогольного опьянения и по этой причине не помнит кому отдала свою честь. — кладёт ей на стол заключение Судебно-медицинской экспертизы. — А вот вам доказательство.
Лицо адвоката резко побледнело во время прочтения документов.
Адвокат эффектно выглядела, обладала красивой и убедительной речью. По поведению и тембру голоса, она точно не из хрупких и слабых, как я, а из робкого десятка девушек. Но, что-то мне подсказывает, что «жёсткость» — это её оболочка, прикрытие. Поэтому я не думаю, что она сможет помочь мне защитить мою семью.
— Пожалуйста, сделайте мне копии этих заключений. — спокойно сказала девушка. — Всё это я ещё тщательно проверю.
Следователь улыбнулся, закивав головой.
— Я понимаю, ваше сомнение и отрицание того, что вы слышите и видите, но факт остаётся фактом. К тому же, дело пора закрывать, а преступника отправлять за решётку.
— Вы задержали подозреваемого? — с удивлением задала вопрос адвокат.
— Да! И я вас поправлю, он оказался не подозреваемым, а самый настоящим преступником. Маньяк, который скрывался от нас почти год, тот на чьих руках кровь двоих невинных девушек, госпожа Ясемин третья, но он бросил её подумав, что девчонка уже не жилец.
После таких бессовестных обвинений и лжи я ощутила лёгкое головокружение и тошноту. Меня стало потрясывать, но я старалась не подавать виду и убрала руки со стола. В глазах начало всё плыть и медленно кружится, как на карусели.
— Ясемин?! Что с тобой? — испуганно вопросила психотерапевт, придерживая меня за плечи.
Меня бросило в жар и окатило словно холодной водой. Ноги и руки перестали подчиняться, присутствовало пощипывание с покалыванием на лице. Я что сейчас потеряю сознание?
— Мне плохо. — шёпотом промолвила я из последних сил.
Следователь тут же встал со своего мягкого кресла:
— Ей нужен свежий воздух! — воскликнул он, подбежав ко мне.
В кабинете находился балкон, его было видать из-за открытых жалюзи.
Следователь, придерживая меня накинул мою руку себе на шею и обхватил за талию ведя на балкон.
Облокотившись двумя руками о перила, я сделала пару глубоких вдохов и выдохов почувствовав сразу же облегчение.
— Госпожа Ясемин вам нужно ко всему относиться спокойно и не нервничать, а то ведь так и ребенка можно потерять! — с ухмылкой мне заявляет, придерживая меня за плечо.
Что? Откуда он знает? Как я сразу не догадалась попросить врачей не указывать в документах, что я уже на втором месяце беременности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Уберите свои грязные руки от меня! — фыркнула, скривив лицо. — Как вы можете защищать настоящих шайтанов? — с призрением смотрела на него. — Они ведь даже не люди, потому что человек бы такое никогда не совершил. — Услышав за своей спиной аплодисменты я сразу же замолкла и опешила.
Я могла не бояться и спокойно говорить, всё что думаю, так как дверь балкона хорошо закрыта и нас никто не мог услышать. Адвокат с моим врачом остались внутри кабинета, чтобы не ютиться на маленьком балконе. Ну аплодисменты из-за моей спины застали меня врасплох, и я инстинктивно обернулась. Облако дыма прилетело мне в лицо вместе с летним, тёплым ветерком. Я закашляла, стараясь развить руками едкий табачный дым, но когда сквозь серых облаков дыма стали виднеться черты лица, а следом из-за острого козырька шляпы зелёные глаза, то я попятилась назад с трепетом на устах:
— Эрдоган!
Да, это был собственной персоны Эрдоган Шамаль. Он стоял на соседнем балконе, который располагался довольно близко с нашим от чего мне казалось, что ему труда не составит добраться до меня.
— Так ты ещё и беременна! — его слова ударили в само сердце. — Интересно, — задумчиво трёт висок дулом револьвера. — Кому же из нас троих досталась такая честь? Думаю, что ребёнок мой, — заявил строгим басом он. — потому что, я первым забрал твою честь сделав тебя женщиной. Я никуда не торопился, наслаждаясь каждым твоим стоном, вздохом и выдохом. Не знаю, как ты, но я остался довольным, признаюсь, даже жадничал, заставляя ждать братьев, пока я тобой не насладился полностью и не вкусил твой запретный плод, а он сладок как помнится мне.
По моим щекам потекли горькие слезы, я не могла пошевелиться, потому что мёртвой хваткой меня держал, тот лицемерный следователь.
— Не дергайся! — прорычал мне под ухом следователь.
— Отпустите меня! — завопила я.
— Непременно отпустит, вот только ты должна сделать так, чтобы мне не пришлось больше откладывать все свои дела и ехать сюда. — прошипел он. — Ты же не глупая у меня, — заявил, что я его собственность. — так что будь любезна убеди своего старика забыть об этом деле с изнасилованием, иначе это сделаю я, но не своими руками конечно же. Хотя знаешь, он мне не раз переходил дорогу, и моя струна терпения вот-вот лопнет. — протяжным голосом признался и ушёл.
Следователь ослабил хватку, а потом окончательно отпустил меня.
— Возьмите и сотрите слезы! — протягивает мне свой поток.
— У меня есть свой! — резко дала ответ, вытащив платок Демира из своего кармана и смахнула слезы им.
Я открыла дверь и зашла в кабинет, где о чем-то негромко спорили адвокат и психотерапевт. Но они были не одни, ведь надо же было их отвлечь, чтобы они не пошли за мной на балкон. Двое не знакомых мне мужчин в полицейской форме сидели рядом с девушками подключившись к их спору.
Я с отвращением посмотрела на следователя подумав: "Вы все здесь с одной кормушки питаетесь, да покарает вас Аллах!"
— Ясемин ну как, тебе лучше? — вопросил психотерапевт, посмотрев на меня с жалостью.
— Да, лучше! — через душевную боль натянула улыбку.
— Сможешь продолжать отвечать на вопросы или лучше перенести допрос на другой день? — ласково спрашивает она.
Я взяла сумку со стола и спокойно заявила:
— Ничего переносить не нужно! Я очень устала от этого всего хочется, чтобы меня оставили в покое и не тревожили. Я спокойна за то, что преступника поймали и он больше никому не причинит зла. — снова соврала я, направившись к выходу из комнаты.
— Госпожа Ясемин, вы допускаете серьёзную ошибку! — повысила голос адвокат. — Я уверена, что вам угрожают, ведь нетрудно доказать это и защитить вашу честь и достоинство, но нужно на это время. — громко говорила мне вслед.
Выйдя из кабинета, я подошла к дедушке и потеряв надежду на спасение промолвила:
— Ни одна нога моя больше сюда не вступит! — стараюсь сдержать слезы, но голос выдаёт меня. — Если ты мной по-настоящему дорожишь ты не станешь устраивать эти встречи и вовсе прекратишь расследование этого дела. — почувствовала слезы на своих губах пошла к выходу, чтобы покинуть это ужасное место.
