Возможно, Демир не видит во мне грязи и позора и относится ко мне с пониманием. Но другие такие как Адем, друзья и даже незнакомые мне люди, узнавшие о моей нечистоте, отказались от меня, порвав все связи и общения со мной трясясь за свою репутацию. Все вычеркнули меня из своего списка, как будто меня и не было.
Пережитое мной никогда не забывалось. Оно преследует меня от чего я уже перестала различать правду от лжи. Наверное, я разучилась верить мужчинам, как и перестала думать о любви, ведь моя душа закрыто от всех с того самого дня изнасилования. А предательство человека, который когда-то был моей путеводной звездой, разбил мне сердце, поселив одну пустоту, горечь заставив признать, что мне никогда не стать любимой и счастливой со своим опороченным и замаранным прошлым.
Но, что-то внутри меня убеждает, что Демиру можно доверять, ведь это единственный мужчина, который ни разу за полгода не позволил себе о прометенных поступков ко мне. Он всегда рядом поддерживает, как друг и в нужный момент совет даст, от которого всё горит в руках. Дедушка точно знал, что Демир лучший в своей сфере телохранителя, иначе бы не приставил его охранять и оберегать меня. Я заметила, что общение дедушки и телохранителя сложены на доверии и уважении к друг другу, а также Демир является сыном дедушкиного близкого приятеля, а значится Демир, имеет, хороший статус в глазах моего дедушки.
Глава 17
У железных ворот дома нас ожидала Лейла, она выглядела встревоженно от чего её лицо казалось побледневшим. Обычно женщина не встречает нас так у самых ворот. Возможно, пожаловали плохие новости насчёт дедушки, ведь в последнее время хороших новостей так мало, что их фактически на пальцах можно посчитать.
— Не волнуйся. — положил руку мне на плечо Демир. Он всегда говорит так будто, читает, мои мысли.
Я вышла из машины направившись к Лейле. — Что случилось? — взволновано спрашиваю, опустив руки на живот. — Не молчите, рассказывайте уже! — повышаю тон голоса сдерживая себя, чтобы не сорваться на истерический плач.
Тётушка Лейла стояла с безумными глазами прикрывая ладонью рот. Она всё так же молча смотрела на нас с Демиром поглядывая в сторону дома.
— Что с дедушкой? — с дрожью в голосе произнесла я. — Он жив?
Прогремел гром пробежавшись по серым облакам заставив вздрогнуть меня от неожиданности.
— Ясемин, новостей по господину Серхату пока нет. — ответила она с трепетом. — Адем приехал к нам! — недовольно воскликнула она, покосившись на Демира.
— Адем? — сорвалось его имя с языка вместе с ненавистью, что накапливалась на протяжении шести месяцев.
— Этот человек причинил столько боли госпоже Ясемин, а вы его впустили в дом? — грозно прорычал Демир посмотрев на охранника, что стоял на посту у ворот особняка.
Охранник с поникшим лицом попятился назад с волнением ответив Демиру:
— Демир, ну господин Адем не чужой человек. Он же…
— Ты уволен! — властно прошипел Демир и направился в дом твёрдой походкой.
Все словно сходят с ума. Лейла своим молчанием заставила понервничать, а Демир как будто с цепи сорвался узнав, что Адем приехал.
— Вай, вай, вай! — схватившись двумя руками за голову завопила тётушка Лейла. — Что же теперь будет?!
— Тихо! Всё будет хорошо! — на выдохе прошипела я.
По-видимому, в этой ситуации только одна я в ясном уме. Ворота открылись и я, ускоряя шаг вошла в дом. Дыхание сбивалось, ноги от усталости ныли словно две макаронины переставая мне подчиняться. Услышав грохот из гостиной комнаты, я ринулась к двери открыв её.
Перед глазами картина: Демир и Адем вцепились в друг друга подобно львам. Но в этой схватке явно победа за Демиром.
— Демир, отпусти его! — повысила тон голоса, но телохранитель проигнорировал мои слова, продолжая, душить голыми руками Адема, от чего тот уже начинал терять сознание уходя в сон.
— Охрана! — закричала я, зовя на помощь.
Подбежало двое охранников.
— Разнимите их! — приказала я и тут же Демира оттащили от Адема.
Адем сполз по стене на пол держась за глотку хрипло задышал, восстанавливая дыхания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я метнула взгляд на телохранителя и в ярости гаркнула, срываясь на нём:
— Ты превысил свои должностные полномочия! — после моих слов Демир властной походкой вышел из комнаты громко хлопнув дверью от чего картина, висевшая на стене крахом, упала на пол и треснула.
Я с грузом на душе вздохнула, посмотрев на Адема:
— Как ты посмел переступить порог моего дома? — задала гордо вопрос.
Адем достал с кармана платок и вытер окровавленное лицо, от его жалкого вида меня изрядно трясло. Рубашка разорвана, словно тряпка, висевшая на нём. На левой брови глубокое рассечение откуда хлыщет тонкой струёй кровь. Наверное, раньше я бы уже подбежала к нему став оказывать первую помощь, но сейчас мне несколько его не жаль.
— Прости меня Яс! — сбивается его дыхание, но он продолжает говорить. — Я приехал за своей невестой, за тобой Ясемин. Я люблю тебя! — кладёт ладонь на свою грудь.
— Да что ты! — усмехаюсь, не веря своим глазам и ушам, ведь все так как я предполагала. — Помнится мне ты как-то сказал: "Любовь, что жила в тебе больше нет и грязная девка тебе не нужна!"
— Ясемин. — перебивая с трепетом взмолился. — Тогда я был полностью разбит, не отдавая отчета своим поступкам позже понял какую я, совершил ошибку. Дай мне шанс! — стал медленно подходить ко мне.
— Стой где, стоишь или не то я позову охрану, и она со скоростью ветра вышвырнет тебя за двери. — прорычала я со злостью, не дав ему приблизиться ко мне. — Сколько хочешь, вставай на колени и извиняйся, вымаливая прощения, да хоть душу Аллаху отдай, я все равно никогда не стану твоей. Я тебя ненавижу! — после этих слов на душе легче стало.
Глаза Адема становились стеклянными от слез и с дрожью в голосе он стал умолять:
— Ясемин, прошу не говори так! Вспомни, какими мы были счастливыми перед нашей свадьбой. Давай забудем всё, что произошло и уедем в Стамбул? Обещаю ребенка, что ты носишь под сердцем… - не дав ему договорить истерически закричала.
— Замолчи! Сейчас же замолчи! Ничего не хочу больше слышать от тебя! Ты унизил меня, сравнял с грязью! А сейчас явился весь такой белый и пушистый, в надежде, что я тебя пожалею и прощу?! Хочу, чтобы тебе было так же больно, как мне когда-то, рыдай, задыхайся от боли, но больше тебя не будет в моём сердце! — в смятении хватаю первое, что попалось под руку и бросаю в него. Это была хрустальная ваза, она ударилась об его грудь и упав разбилась на мелкие осколки.
— Ясемин! — впервые увидела слезы Адема, но уже не могла остановиться и сильным желанием было выгнать его.
— Уезжай Адем в Стамбул к своей жене и никогда больше не переступай порог этого дома. Двери закрылись для тебя в тот день когда ты разорвал помолвку заявив, что я позор на твоих плечах.
Зашла охрана из двух человек вместе с Лейлой.
— Ясемин, девочка. — напугано подошла Лейла, положив ладонь мне на плечо. — Тебе нельзя так нервничать, подумай о ребёнке. — с грустью вымолвила она.
— Не переживайте тётушка. Я всё выдержала на своих плечах, а уж это мгновенье забуду, как вовсе ничего не произошло. — стараюсь выглядеть сильной, но слезы сами хлынули, словно дождь на встречу непогоды, что так тревожно бушует за окном. Слезы — радости, слезы — счастья, что смогла заставить себя не поддаться его объятиям. Я сделала всё правильно и в душе стало пусто, больше нет той боли и ненависти. Отпустила и забыла Адема, пусть все знают, что Ясемин Оздемир сильная и независимая девушка.
Адем подошёл ближе ко мне, но я смотрела сквозь него, словно никого не видела.
— Прости. — прошептав он покинул наш дом быстрым шагом.
Всплеск эмоций, что проснулись, оставили след. Я почувствовала режущую боль внизу живота и сморщилась, скрючившись от боли.
— Ясемин? — заплакала Лейла, придержав меня, чтобы я не упала. — Демииир! — громко закричала она, зовя телохранителя.
