- Сделай шаг в сторону, там дырка от прошлого раза осталась, - сказал Де-Воляй. - Тысяча лет пройдет, а ты не запомнишь.
- Надо бы кому-нибудь сходить в магазин, взять новых игрушек, - сказал вождь.
- Вот гости и сходят, - сказала Марта. - Они молодые.
- Нет, - сказал вождь - Им надо привыкнуть, смириться. Первое время молодые люди будут неотлучно при мне.
Марта принялась медленно приплясывать вокруг криво воткнутой елки. Браслеты и серьги нестройно звенели.
- Жалко, патефон сломали, - сказала она. - Где теперь новую пружину искать? Это все ты, Де-Воляй, своего Баха крутил.
- Неужели отсюда нельзя уйти? - спросил Егор.
Вместо ответа вождь спросил Марту:
- Ты бы ушла?
- Вы с ума сошли! - сказала Марта, не переставая раскачиваться, словно слон в цирке - А потом ищи дорогу обратно. Здесь у меня вечная молодость. Тра-та-та, тра-та-та.Егор, иди ко мне, станцуем.
- А ты, Де-Воляй? - спросил вождь.
- Мне там делать нечего. Хотя, впрочем, взглянул бы - и обратно. По вашему счету лет двадцать прошло. Может, амнистия...
- Нет тебе амнистии.
- А я бы пошел, вот кем мне быть, пошел бы, - сказал Пыркин. - Насосался бы у первой пивной - только вы меня и видели.
- А можно уйти? - настаивал Егор.
- Нет, - сказал вождь. - Нельзя. Перестань мельтешить. Марта. Я устал. Дай мне зеркало.
Марта перевела дух, протянула вождю зеркало.
- Как вы хорошо сохранились! - воскликнула она.
Вождь подпер изнутри щеку языком и долго рассматривал родинку. Потом отложил зеркало и сказал Егору:
- Первое время вы будете жить со мной, в нише. Это приказ. Даже самый скромный из вождей должен поддерживать порядок. Иначе он останется один.
- Мы все равно уйдем, - сказала Люська.
- Что ждет тебя дома? - спросил вождь. - Вопрос праздный, ты никогда уже туда не вернешься. Но все-таки подумай.
- Мама моя беспокоится. Может, плачет.
- У нее есть Константин. Ты никому не нужна.
- Пускай, - сказала Люська. - Я к тетке поеду, под Курск. Она добрая, тетка. Она меня звала...
- Чепуха, - усмехнулся вождь. - Ложные надежды. Никто никому не нужен. А здесь тебе рады. Подумай на досуге. А нам с Мартой пора на прогулку. Даже если ничто не угрожает твоему здоровью, о нем следует заботиться. Де-Воляя, например, уже ноги не держат. Егор, присматривай за костром!
Вождь встал с кресла, потянулся, захрустел пальцами.
- Пыркин, Де-Воляй, вы с нами?
Те отказались.
Егор смотрел вслед вождю. Он шел размеренно, высоко поднимая худые ноги. Марта плыла сзади, словно утка.
Пыркин скорчился на одеялах. Де-Воляй сидел неподвижно на корточках у костра. Было очень тихо.
- Ты меня слышишь? - спросила Люська.
- Да, - сказал Егор.
- Пойдем, пока его нет, - сказала Люська. - А то не пустит.
- Девочка права, - сказал Де-Воляй, не оборачиваясь. - У нашего властелина каждый подданный на счету.
- А Константин не такой плохой, - сказала Люська. - Не пьет совсем. Мне платье подарил, честное слово, не вру. Я только это платье не носила. Ножницами изрезала и выбросила.
- А он? - заинтересовался Де-Воляй.
- Он ничего, промолчал. Мать меня отлупила.
- Тебе здесь не место, Люся, - вздохнул Де-Воляй.
- Это точно, - отозвался Пыркин. - Никому здесь не место.
- Пускай уходят, - сказал Де-Воляй, - а то затянет. Вождь что-нибудь придумает.
- Не может быть, чтобы нельзя уйти! - сказал Егор. - Не верю я вашему вождю.
- И правильно делаешь, - сказал Пыркин. - Врет он все.
- Мы знаем людей, которые уходили и не возвращались. Если бы они не нашли выхода, то вернулись бы, - сказал Де-Воляй.
- Я же говорила! - Люська вскочила, потянула Егора за рукав. - Ну вставай же!
- А куда идти? - спросил Егор, поднимаясь.
- Идите по набережной, - сказал Де-Воляй, - те, кто ушел, шли по набережной - направо. Идти надо быстро. И верить, что вы уходите отсюда навсегда. И если получится, вы сами поймете...
- Я с вами, - вдруг сказал Пыркин, - сил моих больше нет.
- Тебе не дойти, - сказал Де-Воляй.
- Это мне-то?
- Ну, как знаешь. Я с тобой не прощаюсь.
- А вы? - спросила Люська.
- Мне нельзя.
- Знаете, может, лучше все-таки...
- Не тратьте времени зря. Вон уж вождь возвращается...
- А как вас зовут? - спросил Егор. - Может, что-нибудь передать?
- Ни в коем случае, - сказал Де-Воляй. - Меня давно нет. Асфальт был влажный, темный. Впереди бежал Жулик. Пыркин шагал рядом и все повторял:
- Как же я раньше не догадался?
Шли быстро.
- Мы обязательно дойдем, да? - спросила Люська.
Егор оглянулся. У нейлоновой елки стоял маленький Де-Воляй. Он поднял руку, прощаясь.
Из-под метромоста к ним тянулись призраки, но увидели Жулика и спрятались.
За старым монастырем дорога расширилась. Пыркин отстал.
- Отдохнем, что ли? - спросил он.
- Так нам никогда отсюда не выйти, - сказал Егор и даже прибавил шагу. За ним увязался призрак с чем-то черным в руке. Его Егор узнал - уже видел у реки. В упорстве призрака было что-то зловещее.
- Чего тебе надо? - крикнул ему Егор.
Призрак остановился.
- Я больше не могу! - взмолился Пыркин. - Одышка у меня. Здоровье не позволяет. Соседка, ты бы хоть меня пожалела.
- Ты лучше возвращайся, - сказала Люська безжалостно. - И сам не дойдешь, и нас не пустишь.
- Значит, не годен я вам? - озлился вдруг Пыркин. - Так я и знал, с самого начала вашу сущность определил! Бросаете старого человека.
Он остановился.
- Иди обратно, - сказала Люська, - тебе там лучше. Дома опять в милицию попадешь.
- Вы простите нас, но мы больше не будем останавливаться, - сказал Егор. Мы хотим к людям.
Но они с Люськой не уходили. Все-таки неловко бросать человека. Пыркин вдруг наклонился, поднял с земли камень и кинул в Егора, камень больно ударил по руке.
- Вы чего?
-Скатертью дорожка! - крикнул Пыркин. - Чтоб вас ублюдки сожрали.
Он повернулся и неуклюже побежал обратно, к костру.
- Пошли, - сказала Люська. - Тебе не больно?
- Нет. Глупо как-то получилось.
Призрак обогнал их и встал на пути. Сквозь его жижу словно просвечивало знакомое лицо. Жулик кинулся к нему, и призрак, отпрянув, уронил на асфальт то, что держал в руке.
Это был магнитофон. Портативный магнитофон - Егор понял, что за лицо просвечивает в призраке. Лицо Гарика. Егор нагнулся. Рука прошла сквозь магнитофон. Подарок тоже оказался привидением. Привидением магнитофона.
- Это твое? - спросила Люська.
- Отцовский магнитофон, - сказал Егор.
- А ты этого, который подкинул, знаешь?
- Он как будто похож на человека, из-за которого я здесь.
- Это не он, - сказала Люська уверенно. - Это его совесть. Он ее здесь оставил. Или стыд. Или страх... Помнишь, как вождь говорил.
- Может быть, - сказал Егор.
Магнитофон стоял у его ног. Как настоящий. Даже странно было оставлять его здесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
