— Рикард, — обратился к нему старший детектив, увлеченно наблюдая за избиением, которое по загадочным причинам продолжали называть спаррингом. — Я вчера пробежался по документам вашей сестры и меня смутило, что оценки и личностная характеристика от одного педагога имели диаметрально противоположное значение. И снизу характеристики была приписка: «Могу с уверенностью сказать, Валери Вульф — одновременно лучшая и худшая ученица за последние двести лет, что я преподаю в этой академии».
— Не берите в голову. Это всё потому что юный падаван превзошёл мастера и регулярно того поколачивал, чем опускал его авторитет в глазах остальных студентов.
— А ещё там указывалось про неустойчивое психическое состояние, спонтанные вспышки агрессии и отсутствие самоконтроля в стрессовых ситуациях.
— Ну, иногда её заносит…
— То есть ей свойственно регулярно нарушать дисциплину?
— Нет, не регулярно, конечно. — Рикард провёл ладонью по курчавящимся волосам и с бледной усмешкой пояснил: — скорее редко, но метко.
— Понял о чём вы, — тонко улыбнулся детектив Грос. — А как вы объясните свои плохие оценки по физической подготовке и боевым искусствам в частности?
— Я легко отвлекаюсь на… посторонние факторы. Но подготовка у меня неплохая.
— Детектив Гуэрра, стажёр Валери Вульф, — окликнул он их. И если на лице Оскара читалась затаённая надежда, то Валери хмуро взирала на него исподлобья, предвидя следующую команду. — Переходите к общим упражнениям: позанимайтесь на брусьях или побоксируйте у мешков. На остальных это тоже распространяется. Задержаться попрошу: стажёра Рикарда Вульфа и детектива Сандовал.
Остальные — это вампиры, которые в принципе не желали приобщаться к спорту, лениво разбрелись по залу. Марсель последовал за ворчащей что-то себе под нос Валери с пакостливой рожей. Очевидно, демонстрация её умений возымела над ним обратный эффект. По-хорошему Белладонне стоило последовать за ним, да проследить, чтобы глупый брат ещё раз не нарвался на тяжёлую руку, но в её голове личная заинтересованность в Рикарде преобладала над заботой о младших. Она спряталась в тени ближайшего манекена у стены и, достав пилочку для ногтей, стала следить за троицей, продолжающей стоять у необозначенной арены.
— У детектива Сандовал высокий разряд по борьбе, — заговорил старший детектив, — не ниже, чем у детектива Гуэрра по рукопашному бою, который, впрочем, оказался абсолютно бесполезен перед арсеналом умений вашей сестры. Она знает немыслимо большое количество запрещённых приёмов и с поразительным проворством их между собой сочетает… — он резко замолк. По всей видимости уловил в собственном голосе восторженные нотки и устыдился им. — Прошу прощения, отвлёкся. Так вот, Рикард, продемонстрируйте мне при содействии детектива Сандовал свои умения в борьбе.
— С удовольствием, — он подмигнул толстушке и сразу вышел в центр площадки, не предоставив окружающим никакого представления об отсутствии у него желания драться с женщиной. Скорее наоборот, радовался подвернувшейся возможности.
То, что происходило дальше, к борьбе не имело никакого отношения. Они кружили по залу в неловком танце бабуинов, время от времени хватая друг друга за руки. Рикард не спускал с Сандовал игривого взгляда, а губы его то и дело кривились в однобокой и адски сексуальной ухмылке. Она же напротив: делала всё, чтобы не встречаться с ним глазами. И выглядела при этом до нелепого смущённой.
Однако высокое самомнение у этой дамочки. Неужели и правда поверила, что он на неё запал? Какое на редкость раздражающее старческое слабоумие.
Белладонна так грубо дёрнула пилочкой для ногтей, что та случайно высекла искру. На мгновение морок с неё спал, но она не растерялась и тут же снова укуталась в уютную тьму. Совсем нервишки расшалились. Ведь, если так поразмыслить, то и повода нет, чтобы злиться. Подумаешь, не пропускает ни одной юбки, как истинный кобель — ей это даже на руку. Легче будет подцепить на крючок и манипулировать. Всего-то надо сделать вид, что она допускает мысль о межвидовых отношениях. А в его славной рыжей голове с милыми кудряшками зародить идею о страстном желании попробовать подобную экзотику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот уж в чём, а в своей привлекательности Белладонна никогда не сомневалась. Ещё будучи человеком она осознала силу красоты, когда обзавелась сразу несколькими покровителями. Каждый был готов преподнести к её ногам все свои богатства, лишь бы она отказалась от приглашения вампиров войти в семью. Но никакие богатства смертного мира не стоили шанса обретения вечной жизни. Со временем они это поняли. Стали вопить о её наивности и умалять одуматься. Из всех сил взывали к голосу разума, озвучивая страшную статистику: из сотни человек вампирами перерождались меньше десятка.
К грусти и печали глупцов из её прошлого, она уже в девятнадцать лет понимала, что узость круга избранных, привилегии и получаемые дары оправдывали высокий риск умереть в самом расцвете юности.
Решив переходить к более активным действиям, Сандавал вцепилась в локоть Рикорда, за который и потянула, одновременно разворачивая и склоняя свой корпус вперёд — он то ли запутался у неё ногах, то ли сделал неудачную подсечку, но таки прервал приём и вынудил вместе с ним завалиться на пол. И не просто рухнуть, как два мешка картошки. В процессе полёта этот кобель умудрился успеть повернуть толстую тушу и подсунуть ей под голову руку. Поэтому, приняв горизонтальное положение, они оказались в позе любовников, устроивших небольшую передышку.
— Ты не ударилась? — промурлыкал Рикард, заглядывая в заливающееся краской лицо женщины, годящейся ему в матери.
— Я? Нет. Всё нормально. А ты?..
— Рядом с красивой женщиной меня везде пол как перина встретит.
— Теперь и тут всё понятно, — подвёл итог резко заскучавший старший детектив.
Белладонна же испытала настолько дикое чувство стыда, что больше была не в силах подслушивать. Выскользнула из тени и устремилась в дальний угол зала, на ходу приговаривая на флемоанском:
— А чего я вообще на нём зациклилась? — и тотчас сама же ответила на свой вопрос: — Потому что остальные оборотни смотрят на вампиров, как на червей, копошащихся у них под ногами. Проклятая межвидовая ненависть подобных идиотов делает штучным товаром невероятной ценности.
— Что за идиоты? — весело полюбопытствовали сбоку.
Она обернулась на звук смутно знакомого голоса и увидела, как из тени, мимо которой проходила, вышел Фабиан всё также с леденцом на палочке. Сегодня на его голове красовалась бейсболка. Над застёжкой он протянул небрежно собранный чёрный хвостик, а длинные обесцвеченные пряди чёлки оставил свисать вдоль узкого лица. Красивый, но очень молодой. Ему явно было не больше шестнадцати, когда он пошёл на кровавое рождение.
— Да так, маленькие женские глупости, — вежливо улыбнулась она. — Отлыниваете от тренировки, Фабиан?
— Ага, не охота напрягаться. Да и какой смысл? Я при задержании могу ослепить. Плюс в напарниках зверюшка. А них у всех поголовно крыша сдвинута на физкультуре.
— Логика прослеживается в ваших словах. Но полагаясь на физическую силу оборотней, вы ставите себя в заведомо зависимое от неё положение.
— А на кой фиг тогда нужно это партнёрство, если не опираться на сильные стороны своего напарника и не прикрывать его слабые места?
Ответить она ему не успела. Да и вряд ли, что позже смогла бы подобрать нужные слова. Потому как банально не смотрела под таким углом на свою нынешнюю работу. Единственное, что её волновало с первого дня, как узнала, где и кем ей предстояло трудиться: возможность выслужиться перед высшим руководством и заведение полезных связей. Откровенно говоря, она и не планировала надолго задерживаться в экспериментальном отделе. Собиралась при первой возможности перевестись: выше по карьерной лестнице и за пределы государственной системы правоохранительного аппарата.
— Дюбуа, — окликнул его от двери капитан Бак. — Мне срочно нужны твои навыки.
