— Меня тоже бесит всё это вот, но напарник — он и в Ираше напарник, — быстро оттарабанил Фабиан ей на прощание, обдавая сладостью карамели. А, двинувшись в сторону начальства, спросил на саларунском, намеренно повысив голос: — Что, шеф? Словили баннер для взрослых мальчиков и перезагрузка компьютера не помогла?
— Сейчас ты у меня много чего словишь, — фыркнул он и скрылся в коридоре.
Тренировка затянулась на три часа, а после неё они отправились в корпоративную столовую. Более безвкусно оформленного заведения общественного питания Белладонна ещё не видела. Всё вокруг буквально вопило об отсутствие чувства прекрасного у тех, кто занимался обустройством этого помещения: серый наливной пол, белые стены из дешёвой плитки, синие потолки, покрашенные в тон колоннам, решётки на незашторенных окнах и отвратительные люминесцентные лампы. К единственной заслуги здешнего интерьера, она отнесла с натяжкой — приемлемую чистоту. Отобедать, не испытывая гадливой брезгливости, теоретически тут было возможно.
Весь зал заставили длинными шеренгами из сдвинутых прямоугольных столов и скамеек, выглядящих, как их уменьшенная копия: одинаковая порода опять-таки самого дешёвого дерева, скучный дизайн прямых чугунных ножек. И мало того, что на абсолютно голых — без привычной взгляду скатерти или хотя бы тоненькой полоски раннеры — столешницах не стояло подноса с закусками, так местный обслуживающий персонал и про графины с напитками ничего не слышал.
Искоса глянув на брата, Белладонна не сдержала улыбки. Тот не переставал веселить её вывертами мимики. Вот и сейчас стоял с забавно перекошенным лицом, преподнося на блюдечке окружающим все свои мысли. Марсель никогда особо не интересовался жизнью за пределами Флемоа. А из-за потерянной памяти даже не подозревал, что она может так отличаться. Но рано или поздно он всё равно покинул бы родные земли. Это удачно подвернувшееся приглашение на работу лишь ускорило неизбежное.
Оборотни все как один рванули к линии раздачи. Впрочем, ничего удивительно в оголодавшей своре Белладонна не видела. Как-никак они отдувались на тренировке и за вампиров, бесцельно шатающихся от боксёрского мешка к тренажёру и обратно.
— Какой группы и резус-фактора тебе взять? — спросил Марсель, оправившись от первого впечатления.
— Третью отрицательную.
— Опять на горечь потянуло, — скептично хмыкнул он и направился к холодильнику, заполненному синтетической кровью от разных производителей. Тот стоял в углу у конца линии раздачи среди термошкафов с прозрачными дверцами, из-за которых выглядывали холодные и горячие напитки в заводских упаковках.
Когда Марсель проходил мимо стайки оборотней, то в их сторону и головы не повернул. Однако Валери дёрнулась всем телом и огляделась по сторонам столь разъяренным взглядом, что сомнений у Белладонны не осталось — глупый брат продолжал исподтишка действовать ей на нервы.
О криках, доносящихся из обители важнейшего на международном уровне полицейского эксперимента, Рикард сообщил ещё на подходе к лестнице. Поэтому когда они приблизились к двери, за время их отсутствия обросшей металлизированной табличкой с завуалированной надписью: «Особый отдел», — никто им не удивился.
— …нужны все останки жертв, а не парочка последних трупов, чтобы составить отчёт по серии!
— Да я всё понимаю! — рявкнул капитан на эмоциях, выдержал паузу и продолжил более спокойным тоном: — Но и ты пойми, что это не от меня зависит. Будь такая возможность, я бы предоставил тебе все тела, но они давно захоронены. А для эксгумации нужны более веские обстоятельства, чем те, что озвучиваешь ты.
— Тогда работаете по тем материалам, что вам передал судмедэксперт от первого уголовного. Зачем мне повторно проводить вскрытие на этих двоих?
— Дарси, твою мать!.. — он осёкся, когда дверь приоткрылась и первым проскользнул в отдел Рикард, а за ним Валери, Оскар, Офира и Аллен. Последними вошли они с братом, и тогда капитан снова отмер, чтобы бросить тоном, не терпящим возражения: — Детективы, пройдите в конференц-зал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Капитан кинул последний гневный взгляд на Дарси, продолжающую стоять с не менее сердитой физиономией, и первым подошёл к столу. Швырнул на пустую столешницу толстую папку с документами и уставился на Фабиана, сидящего в углу за компьютером. Тот понял его без слов и защёлкал по клавишам.
— На нас ожидаемо скинули дело Радикального Воспитателя, орудующего по всей лесополосе Ксоры, — проворчал начальник, опускаясь в кресло. Подождал, пока все не рассядутся на случайных местах, и невозмутимо попросил их в приказном тоне пересесть таким образом, чтобы стажёры оказались лицом обращены к экрану за его спиной. Из-за мимолётной прихоти шефа Белладонне пришлось занять соседний от Валери стул. Вроде мелочь, а всё равно не приятно. И не успел Марсель опуститься на сиденье с другой от неё стороны, как капитан принялся вводить их в курс дела: — Первые два года убийства не объединяли в серию. Тела находили в разных штатах. Обязательства и повреждения не позволяли с уверенностью выявить почерк серийного убийцы. Да и, откровенно говоря, находили на кого повесить дело. Но Воспитателю надоела безызвестность — он решил помочь, начав оставлять в трупах записки.
— Примерно три года назад на всех федеральных каналах репортёры около месяца муссировали рождение нового серийного убийцы. Я тогда ещё проживал в Лаварии, но даже до туда отголоски громких новостей долетали, — припомнил Оскар.
— Да, всё верно. Тогда следствие официально признало серию и особенно циничные репортёры именовали нашего убийцу: «Радикальным Воспитателем». — Он повернулся к Фабиану и шикнул на него: — записки.
На экране за спиной начальника появились фотографии квадратных белых листиков, заляпанных кровью. На всех были короткие надписи, отпечатанные на принтере: «мать, подающая дурной пример своим детям»; «насильник молодых девушек из неблагополучных семей»; «вор, наживающийся на чужом горе»; «падшая женщина и серийная детоубийца»; «вредоносный разносчик смертельной заразы»; «безбожная патологическая лгунья, притворяющаяся праведницей».
— Три года назад внутри жертв начали находить записки приблизительно одинакового содержания. Никаких попыток заигрывать с полицией — подсказок, дающих намёк на следующую жертву или место, где её обнаружат. Всего одна лаконичная причина, почему его выбор пал на конкретного человека… Тогда Воспитатель ещё ограничивался забором крови. Поэтому следствие решило, что убийца, вероятнее всего, является вампиром из староверческого клана.
— Как стереотипно, — тихо фыркнул Марсель у неё под ухом.
— Позже он начал потрошить своих жертв, — одновременно со словами капитана на экране стали появляться фотографии с мест преступлений и из прозекторской. Почти половина детективов, а вернее — четверо, что проходили стажировку, одновременно содрогнулись от вида полуразложившихся, изуродованных трупов. — Пристрастился вытаскивать органы из брюшной полости и грудной клетки. Иногда вырезал наружные органы: глаза, язык, гениталии. Или забирал отдельные конечности.
Белладонна не выдержала и перевела взгляд на свои сцепленные в замок пальцы. Вампиры не воспринимали смерть как конец жизни. Они могли бесконечно воскресать, пока в их жилах сохранялась хоть капля крови. А если им всё же и доводилось изредка сталкиваться со смертью в конечном её варианте, то она выглядела, как горстка пепла или обескровленное тело с парой аккуратных дырок в коже.
Конечно, она слышала, что в Орсели существовали подпольные клубы, где собирались любители острых ощущений и неординарных сексуальных девиаций. Бессмертие открывало широкий простор для садомазохистских фантазий. Наверняка там обитали и те, кто был не прочь резать друг друга от паха до уха, чтобы совместно наслаждаться предсмертными агониями. Но эти вампиры всё же относились к числу извращенцев, оттого тщательно скрывали свои пристрастия.
Ладонь брата нежно огладила её спину, выказывая своё беспокойство. Белладонна благодарно улыбнулась ему одними глазами, а потом поймала под столом руку и чуть сжала пальцы. На нём тоже не было лица. Но этот глупый мальчишка продолжал храбриться и строит из себя надёжную опору для неё.
