— Если вам только дорога жизнь — прочь от окна! — снова раздался бас. — Сюда, Дик, ко мне!
— А разве он жив? — послышался другой голос.
— Жив, мистер Картер, жив! Пожалуйте сюда!
Сыщик слушал и не верил своим ушам.
— Картер? Про какого Картера вы говорите? Дик, да ты разве здесь?
— Молчи, негодяй! — раздалось за окном. — Если тебе так хочется знать, то изволь, я скажу тебе, что сюда приехал из Нью-Йорка знаменитый сыщик Ник Картер, чтобы схватить тебя и всю твою шайку.
— Очень интересно будет познакомиться с этим господином, — отвечал Ник Картер, у которого, несмотря на не совсем приятное положение, поднялось настроение.
— Вообще, здесь творится не совсем ладное, даже свет какой-то странный, затем…
В это время откуда-то вынырнуло с полдюжины широкоплечих мужчин в странных шляпах, оканчивавшихся кожаными, закрывавшими все лицо козырьками.
«Да ведь это пожарные, — мелькнуло в голове Ника. — Что им здесь нужно?»
Появившиеся фигуры между тем разбирали окно и ломами подняли железный занавес еще фута на два выше.
Только теперь увидел Ник Картер, что то, что он считал за дневной свет, было на самом деле заревом пожара.
Дом, в котором так долго пробыл в качестве пленника Ник Картер, стоял весь в огне.
. . . . . . . . . .
Но вот в окно влезло несколько человек, которые грубо схватили сыщика, заложили ему за спину руки и надели на них стальные оковы…
Только теперь, когда его через то же самое окно вынесли в сад, Картер узнал, что соседи виллы были незадолго до полуночи встревожены взрывом. Когда прибыли пожарные, дом уже пылал… Работа по тушению пожара сильно затруднялась тем обстоятельством, что все окна и двери виллы оказались забаррикадированными железными занавесями.
Проникнуть внутрь дома через крышу оказалось невозможным, так как крыша представляла из себя сплошной костер, к которому без опасности сгореть заживо нельзя было даже приблизиться.
Для поднятия железных жалюзи пришлось в конце концов вызвать рабочих с фабрики «Гибель воров». Но и они долгое время ничего не могли поделать, тем более, что пожарные так испортили сложный механизм предохранителей, что обычным путем их поднять было уже нельзя. Только когда рабочие попали в подвал и прорыли туннель, пробравшимся монтерам удалось поднять два занавеса на окнах верхнего этажа, механизм остальных был испорчен окончательно.
Пожарным удалось наконец локализовать огонь, направив его на один из боковых флигелей. Отблеск пламени, пожиравшего эту часть виллы и принял Картер за дневной свет…
К концу пожара выяснилось, что дом, собственно говоря, пострадал очень мало, но зато верхний этаж, в котором, по всей вероятности, произошел и сам взрыв, выгорел дотла.
В этом же верхнем этаже натолкнулись на ужасную картину. В одной из комнат найдены были трупы трех служанок, погибших, однако, не от огня, так как они спокойно лежали в своих кроватях, убитые во время сна…
Место пожара посетил и начальник полиции в сопровождении элегантно одетого господина, к которому все относились с большим уважением.
Господин этот был не кто иной, как знаменитый сыщик Ник Картер, приехавший только накануне вечером в Чикаго и назначивший лично ему хорошо знакомому начальнику полиции встречу по телефону на следующий день. Однако, начальник полиции очень просил Картера приехать на пожар, на что сыщик сейчас же ответил полнейшим согласием и действительно прибыл на виллу миссис Сундерлин.
Когда прибыла пожарная команда, Картер номер первый, то есть настоящий, — так как второй был, несомненно, самозванцем, — находился еще в беспамятстве и сам шум работ не мог привести его в чувство.
А когда Ник наконец пришел в себя, то благодаря железным занавесам на окнах и двери свист воды, выходивший из пожарных труб, показался ему щебетаньем птичек, а его крики и стук заглушались пыхтением паровых машин и грохотом топоров. Но затем, когда шум, производимый сыщиком, был услышан снаружи, полиция решила, что убийца служанок находится еще в доме и теперь пытается выйти отсюда.
Произведен ли взрыв самим преступником, было неизвестно, и мнения на этот счет расходились. Со стороны пожарных было высказано предположение, что благодаря сотрясению, получившемуся при взрыве, предохранительные занавесы опустились сами собой и, таким образом, не дали возможности преступнику уйти вовремя из виллы.
Так как опасности от пожара более не предвиделось, то полицейские чиновники могли войти в виллу для допроса преступника, уже окруженного сыщиками.
В комнату, из которой только что вытащили Ника Картера, внесли несколько фонарей и при свете их судебные власти увидели распростертое на полу тело женщины.
— Господи, — только и мог произнести начальник полиции. — Еще одна жертва и убита таким же способом, как и те несчастные! Нож и теперь еще торчит у нее в груди. Послушайте, — обернулся он к настоящему Картеру, — неужели в вашем сердце нет ни капли сострадания? Неужели вы могли убить беззащитную женщину?
Сыщик к тому времени уже овладел собой. Одного взгляда на стоявшего перед ним двойника было достаточно, чтобы понять всю безвыходность своего положения. Негодяй был живым портретом самого сыщика. Более того, на нем был тот самый костюм, который Картер оставил в отеле, висящим в шкафу. На обманщике было белье и галстук самого Ника. По жилету извивалась золотая цепь, тоже очень хорошо знакомая сыщику, а на мизинце правой руки сверкало бриллиантовое кольцо, единственное украшение Картера, с которым он никогда почти не расставался, так как это была память о его матери.
В роковой день, отправляясь на виллу миссис Сундерлин под видом монтера, Ник собственноручно снял его с пальца и положил в жилетный карман.
— В этой комнате, безусловно, один Ник Картер лишний, — спокойно начал сыщик. — Не лучше ли будет, если вы снимите наручники с меня и наденете их вот этому господину, которому они, несомненно, более подходят?
— Что сказал преступник? — обратился начальник полиции к окружавшим.
Он ясно слышал слова Картера, но не поверил своим ушам, не допуская подобного нахальства.
ЛжеКартер улыбнулся.
— Не обращайте на него внимания, — сказал он. — Я привык уже к подобным вещам, — и повернувшись к Нику, спросил: — Друг мой, у вас, вероятно, двоится в глазах. Откуда вы взяли здесь двух Картеров? Пока тут всего один и он перед вами!
— Он, должно быть, выпил лишнее, — догадался полисмен, державший сыщика за правую руку.
— А вон и выпивка, — указал другой на стол, где стояли графин и два стакана.
— Очевидно, преступник не скучал, — снова обратился лжеКартер к начальнику полиции. — Интересно бы только знать с кем он пил? И что это за вино?
Ник Картер не выдержал.
— А вот попробуйте, так и узнаете!..
— По-моему, — продолжал лжеКартер, рассматривая на свет графин, — в вино подсыпан какой-то яд или дурман. Думаю, что преступник сначала опоил свою жертву, а затем убил. Впрочем, это не замедлит выясниться.
— Это ложь! — вскричал взбешенный сыщик. — Да неужели же никто не видит, что этот негодяй издевается над нами?
Никто не обратил никакого внимания на слова сыщика и четверо сильных полицейских по-прежнему держали его за руки.
Между тем молоденький капитан полиции наклонился над трупом и осветил фонарем лицо, искаженное предсмертными страданиями.
Картер имел случай при этом убедиться, что на полу лежала сама хозяйка виллы, миссис Сундерлин.
— Вы знаете покойную, Годкинс? — обратился к капитану начальник полиции. — Если судить по одежде, не сама ли это хозяйка виллы?
— Не могу вам сказать, господин начальник, — отозвался капитан. — Миссис Сундерлин появилась в Чикаго очень недавно. Если я не ошибаюсь, она в прошлом году сделала попытку войти в высшее общество Чикаго, но попытка, однако, не имела успеха: во-первых, всем не понравился ее заносчивый характер, а во-вторых, никто не знал, кто она такая и откуда явилась.
— Вчера или третьего дня, — начал Ник Картер, — изумленно взглянул на капитана, — я, собственно говоря, не знаю когда, но вы мне говорили об этой госпоже совсем другое.
— Что нужно этому человеку? — презрительно спросил капитан. — Скажите, как вас зовут и откуда вы меня знаете?
— Я вас ни разу в жизни не видел, — спокойно ответил Картер, — но недавно я звонил в полицейское управление из этого дома, и вы мне сказали, так как ваш начальник в отсутствии, что вы заменяете его. Вы мне дали те сведения, которые я просил, например, что хозяйка виллы принадлежит к лучшему обществу Чикаго и что с ее компаньонкой, некой Корой Дюмон, вы очень энергично танцуете вот уже третью зиму. Между прочим, вы сказали, что эта девица является хранилищем всех добродетелей.
— Что он помешанный, что ли? — закричал Годкинс.
