От переполнявшей ее радости Маша закричала:
– Я тоже люблю крыжовник! И стихи твои, Сашка, люблю! И вас всех люблю! – Она затанцевала и запела: – Лето, ах, лето! Лето звездное, будь со мной!
* * *
Они сидели в саду. Андрей не сводил с Лены влюбленных глаз. Он еще ни к кому не испытывал столь сильных чувств. «Влюблен по самые уши, без всякой надежды на спасение, – понял Андрей, – да и не надо никакого спасения! А надо быть с ней рядом. Всегда. Любить, оберегать, сделать ее счастливой!»
Лена лукаво смотрела на Андрея, прекрасно осознавая свою власть над ним. «Забавно… Смотрит на меня так, будто я произведение искусства… И кажется, готов исполнить любую прихоть! Какой все-таки смешной! Хотя, если его переодеть, поменять прическу, он преобразится. Кстати, Климов уверяет, что Андрей станет большим ученым… Из него, видимо, можно веревки вить: покладистый, трогательный и недотепа, каких поискать, – битый час рассказывает о собственной диссертации и не понимает, что это никому не интересно».
Лена снисходительно улыбнулась:
– Ты так увлекательно рассказываешь!
В голосе восхищение… Она нежно коснулась его руки.
– Тебе правда интересно? – обрадовался Андрей.
– Разумеется! Меня интересует все, что связано с тобой!
«Чуткая, тонкая! Наивные детские глаза, хрупкая фигура! – Андрей чувствовал, что его переполняют восторг и нежность. – Она необыкновенная!»
– Елена, прошу тебя остаться у нас еще на несколько дней! – робко сказал Андрей, понимая, что от ее ответа зависит его счастье.
Лена грустно вздохнула:
– Остаться? Но ведь твои родные ждут не дождутся, когда я уеду!
– Все изменится, вот увидишь! – заверил Андрей. – Тебя невозможно не любить! Они скоро поймут!
* * *
– До чего вкусные пироги! – восхитился Климов, подкладывая себе третий кусок. – Дорогие мои, а вы недурно устроились! И вообще, это ваша Березовка просто рай на земле: прекрасный сад, речка! Право, я бы поселился здесь!
– Никита, вы можете приезжать к нам, когда захотите! – улыбнулась Маша. – Считайте этот дом своим!
– Спасибо, – кивнул Климов.
Маша поспешила поделиться с ним своей радостью:
– Представляете, Сашины стихи напечатали в журнале!
Бушуев смущенно заметил:
– Маш, да что ты все с этими стихами?!
Климов поинтересовался не без доли иронии:
– О чем пишете, молодой человек? О любви, должно быть?
Маша, уловив его насмешливую интонацию, с вызовом ответила:
– А о чем еще писать? О любви! О том, что жить надо только так – навзрыд, будто прощаясь со всем!
Климов, улыбаясь, смотрел на Машу – как она молода! Наивные глаза, детские ямочки на щеках, искренний запал юности. А мальчик-поэт так очевидно влюблен в нее! Любовь… Они еще не знают, что только в восемнадцать лет кажется, будто с уходом дорогого человека из твоей жизни рушится мир. К тридцати такие вещи переосмысливаются – ты смотришь на людей как на попутчиков в автобусе: жизнь идет, автобус едет, ты привыкаешь к этим людям, может быть, даже любишь их, но при этом ясно понимаешь, что они могут выйти на любой остановке, когда захотят, а ты отправишься дальше.
* * *
Танцующей походкой к дому приближался человек странной наружности. Создавая эту человеческую особь, природа определенно не рассчитала пропорций – рост и масса вступали в явное противоречие, отчего человек выглядел долговязым и нескладным. Длина ног, начинающих расти, кажется, сразу после широкого, похожего на птичий клюв носа, делала его похожим на кузнечика. Человек-кузнечик обладал чрезвычайно живым лицом с сильно развитой мимикой и выразительными глазами зелено-желтого цвета. Рыжие его кудри торчали во все стороны из-под серой кепки. Молодого человека звали Юрием Клюквиным. В доме Басмановых его принимали как друга семьи, внучатого племянника бабушки и заодно – придворного шута.
Как и положено последнему, Клюквин заранее подготовил набор шуток на сегодняшний вечер и разработал сценарий эффектного выхода «в гости». Войдя в гостиную Басмановых, он честно предупредил:
– Буду всех веселить!
Присутствующие вздрогнули, без особого энтузиазма встретив сделанное заявление.
Клюквин громко то ли завыл, то ли запел:
– Тюлени плыли на юг! Тюлени сделали круг! Тюлени сделали два, а юга нет: АААААА!
– Юра, угомонись! – рассердилась Зинаида Павловна.
Клюквин подошел к ней, нежно поцеловал в обе щеки:
– Бабуленька! Я вам конфет привез!
– Юра, садись с нами пить чай! – пригласила Татьяна.
Клюквин уселся за стол.
– Это кто? – спросила Лена Лаптева с интонацией «это местный идиот?».
Маша с вызовом ответила, что Клюквин – друг их семьи.
Что правда – то правда, Юрия в семье Басмановых любили и жалели. Кроме Зинаиды Павловны, близких у него не было. Он приходился ей дальним родственником по линии мужа. Впрочем, родство их обнаружилось не сразу, и большую часть детства Юрий провел в интернате. Уже потом, когда бабка Зинаида узнала о его существовании, Юра стал жить у Басмановых. Сестры привязались к нему. В особенности Маша. Оба увлечены театром и устраивают для домашних настоящие спектакли.
Похоже, что и в этот вечер Клюквин решил устроить спектакль. Он подмигнул Лене и выдал очередную порцию острот:
– Пошли к лешему, он мужик зажиточный, шоколад ест плиточный!
Лена вздрогнула и взглянула на него чуть ли не с испугом.
Климов восхищенно заметил:
– Слушайте, маэстро Клюквин, вы воплощаете в жизнь гениальный прожект – стать сумасшедшим! Признаться, я вам завидую!
Полина, разглядывая серебряные браслеты на руках, задумчиво произнесла:
– А мне кажется, что стать сумасшедшим в наше время единственно честный поступок. Одну старушку из соседнего двора увезли недавно в сумасшедший дом – она держала в своей квартире двадцать дворняг различных мастей и расцветок, подбирала их на помойках, лечила. Соседям надоело терпеть, и они вызвали психбригаду – старушку увезли, а собак забрали на живодерню. От такого торжества разума хочется умереть или податься в юродивые…
Климов, улыбаясь, смотрел на Полину. Лена Лаптева едва не покачала головой: похоже, что они все тут ку-ку, «сиди – я сам открою»! Ну и семейка!
– Леночка, берите, пожалуйста, пирог, – предложила Татьяна.
Лена вежливо отказалась. Андрей с нежностью отметил: она такая скромная, стеснительная!
Клюквин, зажмурившись от удовольствия, попробовал малиновое варенье:
– Ох, хороша ты, ягода малина! А мне, представьте, сегодня всю ночь снились рыжики!
– Какие рыжики? – недоуменно переспросил Данилов.
– Грибы такие, – пояснила Маша.