– Вы любите танцевать, Джек?
Пауза. Из трубки раздавалось только его дыхание. Не свистящее и не хриплое. Немного глубокое. Странно. Последовал тихий вздох.
– Да. Я люблю танцевать.
Миссис Смит наметила для меня курильщика? Интересно. Этот вопрос задавался каждому кавалеру, который хоть чем-то отличался от стандарта. Курящих я не любила в принципе, хотя сам процесс выглядел сексуальным.
– Замечательно. Я хочу танцевать. Вам подходит вечер пятницы?
Последовала ещё одна пауза, во время которой слышался шорох переворачиваемых страниц.
– Да.
– В девять часов я тебя встречу возле парковки на 2-й улице, – мне не надо смотреть в календарь. – Послушай, Джек. Так как условия изменились, ты не мог бы мне сказать, как ты выглядишь?
В низком голосе Джека послышался тихий смех.
– Конечно. Чёрные волосы и голубые глаза. В правом ухе две серёжки, в левом – одна и колечко на правой брови, – приходилось держать себя в руках, но он рассмеялся. – Ну, как?
– Великолепно, – знай заранее, я никогда бы не сочла Сэма мальчиком по вызову. С другой стороны... вау! Незнакомец! – Я ещё хочу кое о чём спросить, Джек.
– Да? – снова послышалось прерывистое дыхание.
– Какого ты роста?
– Чуть ниже баскетболиста. Подойдёт?
– Великолепно, – заявила я, так как любой другой ответ оказался бы невежливым, затем мы оба повесили трубки.
Определённо, это не Сэм, которого я встретила в пятницу вечером.
Глава 3
– Ты опять витаешь в облаках, Грейс? – папа, как обычно, не стеснялся. Он махнул в мою сторону папкой, битком набитой выписками из счетов. – Ну, давай, пообщайся со своим старым отцом.
Сложно представить, как рассказать ему, что я в баре подцепила одного типа, с которым потом в его номере кувыркалась в постели. И лишь по этой причине я сейчас такая невнимательная, и думать могу только о том, как бы повторить этот вечер с другим мужчиной.
– Извини, пап.
– Извини? – снова взмахнул папкой отец. – Ты думаешь, что мне нечем больше заняться, кроме как корректировать твои доходы и расходы?
Это замечание вызвало у меня широкую улыбку.
– И чем бы ты хотел заняться?
– На рыбалку пойду, – он посмотрел на меня поверх очков. – С превеликим удовольствием.
– С каких это пор ты стал рыбаком? – я склонилась над столом, чтобы придвинуть к себе папку, но отец положил её так, что я не смогла дотянуться.
– С тех пор, как отошёл от дел, и твоя мама сказала, что мне лучше найти какое-нибудь занятие за пределами дома.
– Ну и ну! – я со смехом откинулась на спинку стула.
Уже три года я являлась главой фирмы, но до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке, когда садилась на председательское место, а папа на стул для посетителей. Полагаю, его это тоже раздражало, поэтому он и размахивал папкой. Мне не нужна папина помощь в проверке бухгалтерских книг. Я хотела, чтобы он интересовался, достаточно ли бензина в моей машине или нашла ли я мастера, который может починить умывальник. Меня бесило, что мои способности постоянно ставили под сомнения. Нынешняя ситуация уже грозила превратиться в по-настоящему неприятную.
Папа издал звук, очень похожий на кряканье, и нацепил на нос очки. Затем раскрыл выписки из счетов, ткнул пальцем в одну из них.
– Видишь? Зачем эти траты?
Два клика мышкой и открылась бухгалтерская программа, которой папа демонстративно не пользовался.
– Канцелярские товары.
– Я сам знаю, что речь идёт о ручках и карандашах. Это счёт из магазина канцелярских принадлежностей. Я хочу знать, на что ты потратила сотню долларов.
– Папа, – я старалась держать себя в руках. – Нам нужны картриджи, бумага для принтера и тому подобное. Посмотри сам.
Он бросил мимолётный взгляд на монитор, потом снова уткнулся в кучу бумаг.
– И почему мы получаем счёт за интернет?
– Ничего мы не получаем, – я выхватила листок из его рук. – Это моё.
Папа никогда бы не обвинил меня в мошенничестве, что я подсунула свои личные счета в счета фирмы. По крайней мере, в открытую. Он приучил меня к правилу: отделять расходы фирмы от расходов семейных. Мне постоянно вдалбливали это в голову, что вряд ли смогла бы об этом забыть. От меня ожидали, что я уменьшу свою зарплату в интересах фирмы. Я не видела проблем в том, чтобы оплачивать интернет со счёта компании, глупо иметь дома две выделенных линии. Моя квартира находилась прямо над офисом, и я могла пользоваться беспроводным соединением фирмы.
– Поговорю с Шелли. Ей надо втолковать, что нельзя так сильно разбивать счета, – папа коротко откашлялся. – И Бобу напомню, когда в следующий раз пойду на почту. Он должен внимательнее раскладывать конверты по почтовым ящикам.
– Папа, это не играет никакой роли.
– Играет роль, Грейс, играет. И ты об этом знаешь, – он бросил на меня грозный взгляд.
Возможно, когда он руководил фирмой и одновременно содержал семью, это имело смысл. Но сейчас я глава фирмы, и у меня другой взгляд на подобные вещи.
– Я сама поговорю с Шелли. Ты доведешь её до слёз.
Отучившись два года в школе экономики, Шелли впервые устроилась на работу. Я взяла её на должность начальника бюро. Несмотря на молодость, она серьёзно относилась к работе и хорошо ладила с людьми. Папа фыркнул и опустился на стул, в его глазах до сих пор читалось сомнение в моей правоте.
– Я не собираюсь доводить её до слёз.
Весьма сомнительно, но я решила с ним не спорить. Запихнув счета за интернет в ящик с личными вещами, я перевела взгляд на папу.
– Тебя ещё что-нибудь интересует?
– Нет. Возьму их домой, там посмотрю повнимательнее, – он снова пробежался глазами по счетам и выпискам.
Учёт у меня поставлен на должном уровне, но без сомнения папа вернётся со списком вопросов по расходам, за которые мне придётся оправдываться. Я пожала плечами и захлопнула папку.
– Я всё ещё не получил ответ на свой вопрос, – заметил папа. – Я хочу знать, где витают твои мысли.
– Думаю, что в облаках, – попытка, перевести разговор в шутку, провалилась.
– Не смешно, Грейс.
– Может, лучше быть глупой? – подражая папе, я подняла одну бровь.
Улыбки не последовало. Он или разозлился на меня, или беспокоился, я так и не поняла.
– Твоя сестра утверждает, что ты с кем-то встречаешься, но в дом приводить его не хочешь и отказываешься познакомить с семьёй.
– У Ханны язык как помело, – я едва не застонала.
Отец хмыкнул.
– Спорить не буду, но она права? У тебя есть парень, которого ты не желаешь с нами знакомить? Ты нас стыдишься или его?
– О, папа, нет!
– Нет... Тебе не стыдно? – не отставал отец. – О, нет! Это женщина?
В данной ситуации отмолчаться не получится.
– Ни то, ни другое.
– Это Джаред? – Он недоверчиво уставился на меня.
Я попыталась рассмеяться, но изо рта вырвался звук, больше похожий на хрип.
– Кто?
Папа ткнул пальцем в дверь кабинета.
– Джаред.
– О, боже! Нет, папа! – хотелось уткнуться лицом в руки, но я держала спину прямо. – Он мой стажёр.
– Люди говорят, что это не так, – папа опять фыркнул себе под нос.
– Такие люди, как ты? – я сложила руки на столе. Не заметно, что папе стыдно.
– Я просто спросил. Ты привлекательная молодая женщина, а он молодой мужчина.
Я издала громкий демонстративный вздох.
– Он мой практикант. Только и всего. Забудь, хорошо?
Папа оглядел меня от макушки до пят, но своего огорчения не высказывал, мама бы поступила иначе, и он не пытался вытащить из меня подробности, как сделала бы сестра. Он лишь медленно покачал головой, заставляя меня задуматься о том, что же это означало.
– Что написано на табличке над дверью?
Какое бы замечание я не ожидала, спрашивал он о другом.
– «Фраули и сыновья».
Папа кивнул и спрятал очки в нагрудный карман, затем взял папку со счетами и встал.
