В ЧЕМ ИХ ОБВИНЯЛИ?
В данной главе достаточно часто будут упоминаться соответствующие пункты 58-й статьи Уголовного кодекса (УК) РСФСР в редакции 1926 г. Именно она, эта статья УК РСФСР (под другим номером, но с одинаковым содержанием она действовала и в других союзных республиках), являлась главной и единственной статьей обвинения командно-начальствующего состава РККА на заседаниях органов советского правосудия. Поэтому для лучшего понимания смысла предъявленных обвинений есть необходимость дать выборку из этого кодекса, а конкретно из главы о государственных преступлениях (раздел «Контрреволюционные преступления»).
58—1 «а». Измена Родине, т.е. действия, совершенные гражданами СССР в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу, караются — высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на срок десять лет с конфискацией всего имущества.
58—1 «б». Те же преступления, совершенные военнослужащими, караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества.
58—1«в». В случае побега или перелета за границу военнослужащего, совершеннолетние члены его семьи, если они чем-либо способствовали готовящейся или совершенной измене или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, караются — лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества.
Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, — подлежат лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет.
58—1 «г». Недонесение со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенной измене влечет за собой — лишение свободы на десять лет.
58—2. Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственного отторжения от Союза ССР и отдельных союзных республик какую-либо часть ее территории влекут за собой высшую меру социальной защиты — расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства СССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества.
58—6. Шпионаж, т.е. передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам, влечет за собою — лишение свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества, а в тех случаях, когда шпионаж вызвал или мог вызвать особо тяжелые последствия для интересов Союза ССР, — высшую меру социальной защиты — расстрел или объяатение врагом трудящихся, с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР навсегда, с конфискацией имущества.
58—7. Подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы, а равно кооперации... влекут за собою — расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства СССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения (наказания) до лишения свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества.
58—8. Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации, влекут за собою — высшую меру социальной защиты — расстрел или объявление врагом трудящихся, с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства СССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества.
58—9. Разрушение или повреждение с контрреволюционной целью взрывом, поджогом или другими способами железной дороги или иных путей и средств сообщения, средств народной связи, водопровода, общественных складов... влечет за собою — меры социальной защиты, указанные в ст. 58—2 настоящего кодекса.
58—10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст.ст. 58—2—58—9 настоящего кодекса), а равно распространение или изготовление, или хранение литературы того же содержания влекут за собой — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.
Те же действия при массовых волнениях, или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собою — меры социальной защиты, указанные в ст. 58—2 настоящего кодекса.
58—11. Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой, влекут за собою — меры социальной защиты, указанные в соответствующих статьях настоящей главы.
58—12. Недонесение о достоверно известном готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении влечет за собою — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.
Набор обвинений в адрес арестованного командно-начальствующего состава РККА был самый разнообразный — от шпионажа и вредительства до антисоветской агитации. Общим для всех, своего рода обязательным пунктом обвинения являлось участие в одном из подразделений военно-фашистского заговора, а для большинства представителей других стран и народов — участие в антисоветской националистической организации (украинской, латышской, польской и т.д.). Приведем на сей счет некоторые примеры, используя материалы на лиц, освобожденных из-под стражи как накануне Великой Отечественной войны, так и в ходе ее.
В чем только не обвиняли арестованного полковника АЖ Ли-зюкова! Одно из обвинений сводилось к тому, что он, командуя тяжелой танковой бригадой, участвовавшей в парадах на Красной площади, намеревался совершить террористический акт над руководителями ВКП(б) и Советского правительства путем наезда танка на Мавзолей во время одного из парадов. Эту идею приписали начальнику Управления механизации и моторизации РККА, командарму 2-го ранга И.А. Халепскому.
Заполучив в свои руки такой «выигрышный» материал, начальник особого отдела Ленинградского военного округа B.C. Никонович решил его еще более усилить. Он дал указание следователю по делу А.И. Лизюкова, чтобы тот составил протокол «покрепче» и заставил арестованного полковника подписать его. На заявление следователя, что показания Ха-лепского неправдоподобны, Никонович предложил (читай — приказал) порвать московскую выписку и заменить ее другой, в которой бы указывалось, что Лизюков и его подчиненные намеревались обстрелять Мавзолей из танковой пушки.
Версию об использовании «заговорщиками» танков для захвата власти в Москве и ликвидации там руководства ВКП(б) широко использовали следователи НКВД при допросах арестованных командиров танковых и механизированных соединений. Например, при обвинении полковника И.В. Кубинского, бывшего командира 4-й Киевской танковой бригады Резерва Главного Командования. Один из пунктов обвинения его звучал так: «Подготовка по заданию Якира (командующего войсками Киевского военного округа.— Н.Ч.) тяжелой танковой бригады к походу на Москву с целью разгрома Кремля»[7].
Каждый выход на волю после «погружения во тьму» сопровождался целым рядом драматических коллизий. Покажем это на примере трех арестованных комбригов: Корница Владислава Викентьевича — бывшего начальника штаба 14-го стрелкового корпуса, Богослова Ивана Ефремовича — начальника Борисоглебской военной школы летчиков, Мейера Алексея Петровича — начальника Сталинградской (Качинской) авиашколы.
Комбриг В.В. Корчиц был арестован 9 мая 1938 г. К этому времени уже вовсю шло «очищение» рядов Красной Армии, прежде всего ее командно-начальствующего состава, от «националов», т.е. представителей других наций и народностей, не входивших в состав СССР, тем более выходцев из стран, граничащих с Советским Союзом (поляков, финнов, латышей, литовцев, эстонцев, китайцев, корейцев и т.п.). Владислав Викентьевич Корчиц был поляком, уроженцем бывшей Гродненской губернии бывшей российской империи. Накануне Октябрьской революции он служил в старой армии в чине прапорщика. В Красную Армию поступил в августе 1919 г. Службу проходил на командных и штабных должностях. С 1930 г. состоял кандидатом в члены ВКП(б), исключен из ее рядов незадолго до ареста — в марте 1938 г. с формулировкой — «за потерю политической бдительности, сокрытие своего социального происхождения и как не внушающий политического доверия»[8].
