- Так что все же случилось?
- У меня сегодня появилось ощущение, что за мной следят. Это никак не может быть связано с вами?
- Не думаю. Я всего лишь три дня как в Москве, поэтому вряд ли смог привлечь внимание кого-либо.
- Будем надеяться, что во все виновата моя излишняя подозрительность. Вернемся к вашему вопросу. У вас есть хоть какой-то документ, удостоверяющий вашу личность?
- Чужая трудовая книжка и нансеновский паспорт.
- Нет, это все не подойдет. Был бы у вас такой документ, новый паспорт обошелся бы вам в семьдесят рублей, а без документа будет стоить сто пятьдесят, правда обещали сделать в течение двух дней. Так как?
- Вот, держите, - я достал из кармана деньги и бумагу, на которой были написаны мои данные. Зворыкин пробежал глазами по бумаге, потом сложил лист вчетверо и аккуратно, вместе с деньгами, засунул в карман.
- Я смотрю, в советской России все продается и покупается.
- Не все, но многое. Были бы деньги. Люди говорят, что это НЭП разлагает, только черта с два! Пролетарии, которые стоят у власти, уже сейчас хотят жить при коммунизме, а ведь кругом столько соблазнов: рестораны, казино, бордели. Вот только с зарплатой в пятьдесят-шестьдесят рублей в них не сунешься, поэтому те из них, кто заполучил хлебную должность, считают: раз появилась возможность, то греби деньги лопатой и живи красивой жизнью. Причем это касается не только чиновников, но и милицию, а возможно и чекисты подвержены этому тлетворному влиянию. Знаете, среди нэпманов даже шутка такая ходит, что отличие между пролетарским судом и ревтрибуналом определяется только разницей в цене. Что? Не поняли? Чтобы вас не расстреляли, надо занести им намного больше денег.
- Да понял я, понял.
- Значит, с паспортом мы все решили. Теперь, насчет Кремля. Сегодня с утра я съездил к одному своему хорошему знакомому. Думаю, посоветуюсь с ним, и знаете что? Он сумел меня весьма порадовать. Может, вам приходилось слышать о большевистской организации под названием "Пролеткульт"?
- Не только слышать. У меня было довольно плотное знакомство с представительницей из этой самой организации.
Зворыкин сразу понял, что я хотел сказать, поэтому усмехнулся: - Плотное? Ну-ну. Так я продолжу. Сей товарищ, по имени Николенька Сухин, меня и надоумил. Есть у них отдел охраны памятников, так вот при нем сейчас образовалась новая контора - государственные центральные реставрационные мастерские. Так вот у них в планах есть проведение реставрационных работ в Кремле, причем в этом году. Как вам?
- У меня нет слов, Петр Сергеевич. За такое короткое время вы проделали просто огромную работу, - польстил я Зворыкину. - Так он нам поможет?
Тому мои слова явно пришлись по душе, даже строгое выражение лица как-то смягчилось.
- Думаю, он не откажет в моей просьбе и поможет получить для нас пропуска в Кремль.
- Значит, мы станем реставраторами?
- Точно не скажу. Так как структура новая, только-только образовалась, а судя по словам Сухина, они пока сами толком ничего не знают. Официально у них есть только начальник, который дал вышестоящему руководству на утверждение перечень будущих работ. После согласования и утверждения в различных инстанциях....
- Извините, что перебиваю вас, Петр Сергеевич, но я человек дела. Что от меня потребуется?
- Сухин сказал, что за четыреста рублей, в течение недели, он все устроит. Исходя из его слов, он, скажем так, поможет нам устроиться на работу в эти самые мастерские, а также постарается поспособствовать получению пропусков в Кремль. Как он мне сказал: даст нам выход на нужного человечка.
- Не обманет?
- Не рискнет.
- Один из ваших бывших подопечных? - догадался я.
- Можно сказать и так. За двенадцать лет службы в полиции меня судьба сводила с разными преступниками. Сухин - аферист. Ох, и ловок был, шельма. Такие аферы крутил, аж дух захватывал, а сейчас устроился у большевиков, даже в начальники выбился.
- Вы, я так думаю, следователем были?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Эко, какой вы любознательный, Александр, - в голосе Зворыкина сейчас слышалось недовольство, чувствовалось, что ему неприятен этот разговор. - Да был следователем, а последние три года - важняком.
- Это следователь по особо важным делам. Я прав?
- Правы, - сухо ответил он. - Так что договариваться с ним?
- Конечно. А на какой срок мы получим пропуска?
- Запрос напишет на две недели, но при этом обещает организовать письменное ходатайство от высшего руководства.
- Сейчас у меня с собой таких денег нет, поэтому давайте встретимся сегодня еще раз, вечером. Вы не против?
В следующее мгновение в поле моего зрения попали два подозрительных типа, направлявшихся к нам.
"Воры или бандиты. Похоже, Петя, у тебя нет паранойи".
Зворыкин замялся: - Сегодня.... Нет, наверно. Давайте лучше завтра, в это же время.
- Договорились.
Я встал, за мной поднялся Зворыкин. Приподняв шляпу, я тихо, почти шёпотом, сказал: - Не оборачивайтесь, к нам идут двое мужчин. Делаем вид, что прощаемся.
- Так что, Петр Сергеевич, загляните к нам на вечерок? - уже громко спросил я его. - Думаю, в эту субботу, будет в самый раз. Возьмете свою любезнейшую...
- Боюсь, что у бывшего господина следователя не будет возможности это сделать! - резко ворвался в наш разговор, подошедший к нам, мужчина в шляпе и костюме от портного. - А вы, милейший, идите. Вас наш разговор не касается.
Быстро окинул его взглядом. Хорошо одетый мужчина, лет сорока пяти, с интеллигентным, тонким лицом, которое портил узкие губы и холодный, как у змеи, взгляд. За его спиной встал широкоплечий и кряжистый мужик в косоворотке и пиджаке.
Зворыкин резко развернулся на голос и, увидев стоящего перед ним человека, резко побледнел, словно свою смерть увидел: - Ты?! Как?
- С того света вернулся, Петя. Должок у меня остался, вот и пришел тебе его вернуть.
Стоявший за его спиной бандит громко усмехнулся.
- Александр, действительно, вы идите, - чуть повернув голову в мою сторону, сказал Зворыкин. - И пожалуйста, предупредите Анастасию Васильевну. С богом!
Я принял испуганный вид: - Так я пойду, господа?
- Ишь как напужался, - с кривой усмешкой прокомментировал мои слова громила. - Разрешение спрашивает.
- Да иди уж, иди, - брезгливо махнул в мою сторону рукой франт.
В следующее мгновение его рука, подчиняясь чужой воле, ушла за спину, затем последовал резкий рывок вверх. Бандит, почувствовав острую боль, только раскрыл рот, как выверенный удар по шее отправил его в беспамятство. Второй головорез не сумел сразу среагировать на изменение обстановки и тем самым подарил мне несколько секунд форы. Его рука, откинув полу пиджака, только нырнула за спину, чтобы выхватить оружие, как ему в лицо уже смотрел ствол браунинга.
- Давай, рискни, - нагло ухмыльнулся я, подталкивая его к действию. Здоровяк хищно оскалился, но стоило ему наткнуться на мой взгляд, как понял, дергаться не стоит, этот выстрелит. Осторожно опустил руку и замер, не сводя с меня бешеного взгляда.
- Это ты зря, - попенял я бандита. - А мне так хотелось тебя пристрелить.
- Ниче, сука рваная, мы еще встретимся, - пообещал он мне.
- Мне бы твою уверенность, - усмехнулся я, а затем спросил Петра Сергеевича. - И что дальше?
- Сдадим их милиции.
- Вы уверены?
Заминка в несколько секунд и брошенный взгляд на тело, лежащее на земле, говорили о том, что он ни в чем не уверен, но при этом поднял на меня глаза и сказал: - Уверен! Все должно быть сделано по закону.
В следующее мгновение он быстро шагнул к стоящему бандиту, затем неожиданно и резко рубанул его ребром ладони по шее. Громила на секунду замер, потом закатил глаза и, как бревно, грохнулся на землю. Удар у бывшего следователя был явно отработан, причем на практике.
