запретного плода, был для него слишком сладок.
Тот вкус, тот запах, то незабываемое блаженство которое он тогда испытал, наверное ни от одной еды он не испытывал такие яркие ощущения. Этот тёплый и приятный лаваш, вместе с сочными кусками мяса и пряностью специй, запивая это всё прохладной газировкой, которой ему разрешали только на новый год — это было, невероятное ощущение, где каждый потраченный рубль, оправдывает себя в полной степени.
Закончив с сытым и плотным полдником, который он навряд-ли сумеет когда либо забыть, он спокойно прогуливался вдоль дворов, по которым когда-то давно он гулял вместе с бабушкой и дедушкой, наслаждаясь спокойной и уютной атмосферой тихого уголочка шумного города.
Уже наступала пора девяти часов вечера, и как договаривались, он к этому времени был уже дома.
Бабушка спросила:
“Чего ты взял?”
Евгений на данный вопрос немного смущённо ответил: “Да, шаверму решил попробовать, и взял себе бутылочку газировки”.
По началу была рассержена его бабушка, но подумав, смогла в какой-то степени понять она его и пообещала, что ничего родителям не расскажет, а деньги спрячь поглубже, чтоб мама с папой ничего не нашли, и когда захочешь, можешь себе ещё чего-нибудь взять.
Положив оставшиеся деньги поглубже в карман, он посмотрел на бабушку, после чего радостно сказал: “Спасибо”.
“Раз уж ты поел, то ужинать с ними не будешь?” — спросила после его она.
“Нет пожалуй, спасибо”
“Ну тогда, можешь идти в зал отдыхать, деда работает за компьютером, а я на кухне повожусь, потому можешь спокойно посмотреть телевизор”
“Спасибо” — снова так прозвучал его ответ, далее улёгшись на кровать, начиная листать каналы, которые хотел именно он.
Закончив просмотр каналов с мультфильмами, которые мать категорически запрещала смотреть ему в детстве, деда с бабой как раз в это время завершили все свои дела. Они все вместе собрались в зале, после чего дед сказал:
“Ты всё также хочешь обучаться в Европе?”. После слов которых, у Евгения пропало удовольствие на лице и он спокойно и скромно заявил: “Да”.
“Давай, давай, это хорошо. Ведь ты надеюсь помнишь, как мы все на тебя надеемся?” — спросила его баба.
Сдержано и тихо ответил он “Да, помню”.
“Ну и хорошо, как у тебя день прошёл?” — спросила его потом бабушка.
Он рассказал о той невероятной шаверме и прогулках вдоль дворов, по которым он раньше месте гуляли.
“Ну и хорошо” — ответил дедушка.
“Когда я был в твоём возрасте, я помню, как со старыми товарищами прогуливался вдоль этих самых дворов, как мы вместе там лазили по гаражам, сражались на палках словно на мечах и строили укрепления” — с улыбкой на лице рассказывал деда. “С тех пор много изменилось, но я никогда не забуду, как именно на этом дворе, я впервые заговорил с твоей бабушкой, в кресле которая сидит слева от тебя”.
Как затем, дедушка продолжал рассказывать весёлые истории из детства своей советской юности, попутно рассказывая матерные анекдоты.
Бабушка в тот момент конечно же возмущалась: “Дед, ну что ты в самом деле?”. Но деда продолжал рассказывать свои истории с улыбкой на лице и лёгкой грустью на душе, а Женя с радостью на лице и блаженством в душе продолжал всё слушать и слушать, внимательно внимая каждому услышанному слову.
Этот великолепный для Евгения день прошёл также быстро как и та великолепная на вкус шаверма. С лёгкой грустью он снова вернулся домой, где его уже ждали занятия, “любимые” сёстры и новые поручения.
Оставшиеся 700 рублей он спрятал под носочками и брал понемногу, когда его мать отправляла в магазин за продуктами, а тот в свою очередь брал себе что-нибудь вкусненькое.
Сделал он так один раз, другой, третий, и после двух недель у него осталось буквально 200 рублей в кармане, которые также исчезнут, если он так и дальше продолжит их брать.
Ему каждый раз давали по тысяче рублей как он приходил к ним с ночёвкой, но в этот раз, он осознал всю патовасть ситуации и задумался:
“Нехорошо” — недовольно заявил сам себе Евгений. “До следующего визита к бабушке ещё две недели, а в кармане у мене практически пусто. Да и тем более, когда закончиться лето, денег я вообще получать не буду, а значит прощайте магазинные сладости. Что же делать?”.
Он не знал что ему делать. А потому он решил снова окунуться в мир Российской Империи 60-ых годов 19-ого века, в очередной раз пережив историю Раскольникова, в надежде отвлечься от тяжёлых мыслей и найти решение как-нибудь потом.
После просмотра экранизации в очередной раз, ему действительно стало легче на душе, но решение о исправлении его тяжёлой финансовой ситуации к нему так и не пришло.
Тогда, он решает прочитать другие произведения классических русских писателей в надежде нахождения вдохновения на свой вопрос. И в отличии от прошедшего раза, это не была попытка спастись от гнетущих мыслей и нервозного настроения, а напротив, действительно новый всплеск небывалого ранее интереса. Родители были категорически не против, ведь это русская литература. “Классика на все времена” — как говорили они. А начал он с тех, кто был ему, прежде всего, интересен.
Начал Женя читать, прежде всего другие произведений Достоевского, по типу “Бесы” и “Записки из подполья”, Гоголя, с его “Мёртвыми душами” и “Шинелью”, Некрасова с “Кому на Руси жить хорошо” и его сборники стихов, Лермонтова с “Героем нашего времени” и “Смерть поэта”, которая была посещена гибели Александра Сергеевича Пушкина. И вот уже после неё, он взялся за труды самого известного русского литературного классика.
Прочитав “Евгений Онегин” и “Руслан и Людмила”, он вспомнил что как-то в прошлом учебном году они изучали его биографию. Этот урок запомнился тем, что учительница описывала его не как романтичного гения и творца, а как самого настоящего пьяницу и неудачного азартного игрока, который зарабатывая огромные деньги, практически всегда был по уши в долгах, так как старался жить он по максимуму.
После этого притока мыслей, Евгений начал изучать биографию Пушкина, разузнав все тонкости его жизни и сколько он зарабатывал. От исследования которого, до него снизошло озарение.
“Я буду писать свои собственные произведения, и продавать их за деньги” — уверенно он заявил про себя. “А опыт недавно прочитанных трудов вместе с немалым багажом культовых картин кинематографа, должны мне помочь мне написать что-нибудь да стоящее” — уверенно заявил он для себя.
На дворе уже первое июля, и Евгений вновь с большой радостью поехал к бабушке
