Наконец Шуберт крикнул Майку, что тот может заняться анакондой вплотную. Однако героиня будущего ролика была в очень плохом настроении — потом Хармут узнал, что анаконды редко бывают в каком-либо другом,— и поэтому отведенная роль явно не доставляла ей удовольствия. Во всяком случае, вместо того чтобы продолжать поединок, она неожиданно стала быстро уползать в гущу росших на берегу кустов.
Чаликис схватил анаконду за хвост и вытащил обратно. Но стоило ему отпустить противника, как тот опять устремился в убежище. Так повторялось несколько раз. Наконец, убедившись, что удрать не удается, зловредная змея свернулась в клубок, спрятав голову под кольца.
— Сегодня ничего не выйдет,— объявил Майк, утирая с лица обильно струившийся пот.— Анаконда не в настроении, да к тому же устала.
— А нельзя ли снять настоящую ловлю анаконды? — поинтересовался Хармут у охотника.
— Можно. Но это будет стоить вам недешево.
...Рано утром на следующий день из поселка вышла маленькая экспедиция: Майк Чаликис, двое молодых парней, которых он взял в помощники, и Хармут Шуберт. Продравшись сквозь заросли колючего кустарника за ручьем, они миновали густой лес и очутились на краю заросшего травой болота. Время было уже около десяти, солнце нещадно палило, и Шуберт совсем выбился из сил, бредя по колено в воде. Часа через два группа вышла к маленькому островку с купой невысоких деревьев. Чаликис объявил привал.
— Можете передохнуть, а я пока посмотрю вокруг,— сказал он.— По моим расчетам, анаконда должна была находиться где-то здесь, но, видно, уползла дальше, чем я предполагал.
Лежа в тени раскидистого дерева, Хармут лениво следил, как охотник бороздит болото, медленно прокладывая дорогу в плавающих водорослях. Когда ярдах в тридцати из воды в сторону Чаликиса взметнулась темная лента, в первую секунду оператор даже не сообразил, что произошло. И, лишь разглядев, как обнаженное до пояса тело охотника обвивают пятнистые кольца, вскочил на ноги. «Быстрей! Сюда!» — донеслось до него.
Пока Шуберт дрожащими руками доставал из кофра камеру, помощники Майка опередили его. Увы, первые же шаги показали, что бежать по вязкому дну невозможно. Так что, пока он доберется, толку от него все равно не будет. Поэтому Хармут остановился и поспешно нашел в видоискатель фигуру Чаликиса.
Сначала оператор подумал, что тот лишь специально разыгрывает для него сцену борьбы. Но потом убедился, что она идет не на шутку. Стиснутый железными объятиями анаконды, Чаликис потерял равновесие и опрокинулся в воду. К счастью, его руки остались свободными. Схватив змею позади головы, Майк с трудом удерживал ее перед собой. Но удав все сильнее сдавливал кольца. На лбу Чаликиса вздулись жилы, лицо побагровело. Было ясно, что ему удастся продержаться совсем немного. А стоит потерять сознание, как он тут же захлебнется в болотной жиже.
В этот момент к месту схватки подоспели помощники Майка. Один перехватил голову змеи из слабеющих рук охотника. Второй ухитрился нащупать в воде хвост анаконды и принялся тащить его в сторону. Мало-помалу кольца удава распустились, и Чаликис поднялся на ноги. Держа побежденного противника на весу, змееловы притащили его на остров и упрятали в брезентовый мешок.
Только после этого Шуберт оторвался от видоискателя. Ролик должен был получиться без всякого обмана или инсценировки. Анаконда подтвердила установившуюся за ее родом репутацию свирепости и мощи.
С. Барсов
Трагедия «Гросвенора»
13 июня 1782 года в порту Тринкомали можно было встретить все сливки местного общества. В далекую Англию уходило грузо-пассажирское судно Ост-Индской компании «Гросвенор», увозя на родину 150 пассажиров. В основном это были высокопоставленные чиновники и офицеры, закончившие здесь свой срок службы в колонии. Многие уезжали с семьями.
Но отнюдь не только доставкой именитых пассажиров намеревались эмиссары Ост-Индской компании порадовать хозяев в Лондоне. Помимо традиционных золотых и серебряных слитков, монет и драгоценных камней на сумму в четыре миллиона фунтов стерлингов в специально оборудованной каюте, на судне находилось и нечто более ценное. Об этом намекнул в письме жене, посланном еще за месяц до выхода «Гросвенора» в море, его капитан Коксон: «Я скоро прибуду с сокровищем, которое потрясет всю Англию». Если сопоставить туманное признание Коксона со слухами, которые ходили тогда среди чиновников, готовивших «Гросвенор» к плаванию, то можно предположить, что на судне находился легендарный трон, некогда украшавший резиденцию Великих Моголов в Дели.
Искусные индийские мастера сделали трон из золота, его боковые стороны изображали собой павлинов, раскрытые хвосты которых были сплошь покрыты драгоценными камнями. 12 золотых стоек поддерживали инкрустированный камнями золотой балдахин. Павлиний трон признавался священной реликвией Великих Моголов, и его запрещалось показывать иноверцам. Одним из немногих европейцев, которому по милости правителя Северной Индии удалось увидеть трон в 1665 году, был французский ювелир и путешественник Тавернье. «Я объездил много стран, восхищался многими сокровищами,— писал он позднее,— но смею уверить, что никогда не видел и вряд ли увижу что-либо подобное этому восточному чуду». Восхищение, однако, не помешало Тавернье оценить трон в 6 миллионов фунтов стерлингов.
В 1737 году полчища персидского завоевателя Надир-шаха вторглись в Северную Индию. Надир-шах наряду с другими шедеврами индийского искусства увез с собой и павлиний трон. После убийства персидского властелина его приближенными трон некоторое время находился у одного из его потомков, а затем был тайно продан представителю Ост-Индской компании...
Итак, 13 июня 1782 года из порта Тринкомали вышло в море английское судно «Гросвенор» с бесценным грузом на борту. Однако к месту назначения оно так и не прибыло...
Из укрепленного форта на южном африканском побережье выехал конный голландский патруль. Отъехали мили полторы от порта Элизабет, и вдруг сонно гарцевавший впереди офицер выпрямился в седле и поднял руку, призывая остальных к вниманию. По дороге, навстречу им, опустив в изнеможении голову и еле передвигая ноги, брел человек. В руках у него было ружье, на которое он с трудом опирался. Вид его был ужасен, чувствовалось, что незнакомец находился в пути не один день — он оброс, одежда превратилась в лохмотья. Но именно по ней патрульные догадались, что перед ними европеец. А тот остановился, поднял голову и рухнул на землю.
Привести его в сознание патрульным не удалось, и он был срочно доставлен в форт. Лишь к вечеру незнакомец пришел в себя. Обведя мутным взглядом склонившегося над ним врача и стоявшего рядом офицера, он прошептал:
— Где я?
— Не волнуйтесь, дикари вам уже не страшны. Это порт Элизабет. Но кто вы? Как оказались здесь?
— Значит, дошел...— Больной тяжело задышал, но нашел в себе силы добавить: — Я — Вильям Хаббернс — с «Гросвенора»...
К 4 августа 1782 года «Гросвенор» пересек Индийский океан и, по расчетам капитана, находился примерно в 100 милях от восточного побережья Южной Африки. Этот день выдался солнечным и тихим. Правда, к вечеру погода испортилась, небо покрылось тяжелыми тучами, и пошел дождь. А ночью разразился сильный шторм. Будучи уверенным, что судно находится достаточно далеко от берега, капитан ограничился приказом убрать паруса и увеличить количество вахтенных офицеров и матросов. Но не успели помощники капитана покинуть его каюту для выполнения отданного приказа, как раздался страшный грохот. «Гросвенор» наскочил на риф почти у самого берега. Третий помощник капитана и один из матросов сумели бросить якорь и закрепить канат за выступ рифа. Цепляясь за канат руками и ногами, пассажиры и матросы, почти касаясь бушующих волн, перебирались на риф, многие срывались и тонули, либо разбивались о скалы. Из трех наскоро сколоченных плотов, на которых команда пыталась перевезти женщин и детей, один опрокинулся, и все находившиеся на нем погибли. Между тем «Гросвенор», получивший огромную пробоину, стал крениться на левый борт и вскоре затонул.
К утру погода не улучшилась, хотя шторм несколько ослаб. Предпринятые поиски показали, что из 220 членов экипажа и 150 пассажиров осталось 123 человека, а среди них 20 женщин и детей.
Спасенные высадились на берег где-то между Дурбаном и портом Элизабет. После короткого совещания было решено идти вдоль побережья к порту тремя партиями. Второй помощник капитана возглавил первую партию, состоящую главным образом из матросов и офицеров «Гросвенора», вооруженных двумя винтовками и пистолетом с несколькими отсыревшими зарядами пороха. Эта партия должна была вести разведку, прокладывать путь и обеспечивать безопасность всей колонны.
