– Можно, я Николку помою?
От его голоса, исполненного нежностью и печалью, по телу Натальи пробежала мелкая дрожь.
– Пожалуйста, если Коля не против.
Мальчишка замотал головой в знак согласия.
Она с интересом наблюдала, как загрубелые от тяжелой работы руки этого угловатого, но такого правильного мужика бережно мыли ребенка, а тот только поеживался и похихикивал: «Дядя, щекотно…»
Мужчина и женщина стояли лицом к лицу, и его мокрые портки не скрывали от ее взгляда предмет мужской гордости.
«Вот она жизнь! Вот истина! В этом коренастом человеке, который зимой снег гребет, весной пашет, летом строит, а осенью жнет. Это то, что мне сейчас просто необходимо», – вопило женское тело.
Вытерев себя и детей, вышли в предбанник, одели их во все чистое, пахнущее черемухой.
Павел налил две большие чашки молока, поставил на стол чугунок с картошкой, очистил одну, разрезал на две части и положил в тарелки детям. Взял вторую и снова стал чистить. Дети не шевельнулись.
– Дети, берите все, что видите на столе, – предложила Наталья.
Они взяли кружки и припали к молоку.
Любуясь умиляющей душу правдой жизни, взрослые подкладывали в детские тарелки картошечку, домашнюю колбаску и подливали молочко. Когда они насытились, получили по мандарину.
– А можно мы с собой еще возьмем? – попросила Настя.
– Разумеется, – разрешила мама.
Одев детей и накинув на себя верхнюю одежду, вдвоем перенесли их в избу. Павел постелил каждому в отдельной спаленке, указав, где чья кровать, показал туалет и включил телевизор. После замялся, не зная, что же дальше.
– Дети, мы с дядей пойдем помоемся в баньке. Затем покушаем, уберем там и придем смотреть с вами кино, – пришла на помощь Павлу Наталья. – Если захотите спать, ложитесь, не дожидаясь нас.
Снова оказавшись в бане, она сама развязала веревочки на его штанах, и они упали к его ногам. Богатырское тело украшал не менее достойный «инструмент», совершавший небольшие колебания в такт ударам сердца, которое разгоняло по телу кровь, насыщенную тестостероном. Казалось, еще мгновение, и этот матерый бык опустит голову и ринется в бой. Она прикоснулась к его плечам, затем обняла и поцеловала в губы. Он уловил желание женщины и, развязав шнурок на вороте рубахи, спустил ее с плеч.
Нежно и бережно, как это умеют делать сильные от природы мужчины, взял Наталью на руки и уложил на полатях…
Два тела без единого слова подчинились заложенным в каждой клеточке инстинктам и слились в танце страсти. Впервые в жизни Наталья в полной мере ощутила, что такое женское счастье…
Только за полночь они вернулись в избу. Дети мирно спали. Наталья выключила телевизор и легла в постель, прижавшись к мужчине.
Ее разбудил надрывный лай собаки. Павел поднялся, достал из шкафа ружье и тихо вышел. Собака залаяла увереннее. Прогремел выстрел. Перепуганная Наташа вжалась в подушку.
– Волки наведывались, – вернувшись, пояснил мужчина. – У соседей в хлеву овцы, вот и стали захаживать.
Ваше неумение врать – не повод вам верить
Группа зачистки прибыла в Меленки.
– Все машины, проехавшие по трассе за последние двенадцать часов, досмотрены! – вытянувшись по стойке смирно, докладывали начальники ГИБДД и ДПС.
– Видеозаписи велись? – поинтересовался старший группы.
– Только на стационарных постах, – доложил майор.
– Где их можно просмотреть?
– В пятом кабинете. Прошу пройти со мной. – Майор провел старшего и еще одного человека из его группы в кабинет, где молодой лейтенант воспаленными глазами пялился в мониторы.
– Что интересного заметил, боец? – спросил чужой, но, видимо, очень важный человек.
– Ничего особенного. Все машины тщательно досматривались, пассажиров выводили из салона. И только водитель старого «москвича» не выходил из автомобиля.
– А ну, покажи его…
Лейтенант выбрал запись и включил на воспроизведение.
Снова оказавшись в бане, она сама развязала веревочки на его штанах, и они упали к его ногам. Богатырское тело украшал не менее достойный «инструмент»
«Москвич» медленно двигался вдоль иномарок. Его не остановили, а только осветили фонариком водителя и салон.
– Номер показать сможешь? – с надеждой в голосе спросил старший.
– Нет! – испуганно ответил милиционер.
– Слушай, майор, у тебя пять минут времени, и чтобы тот, кто пропустил машину, был в твоем кабинете. Выполнять!
Майор пулей выскочил из операторской и влетел к себе в кабинет. Туда же вошли и чужаки. Через десять минут сержант ГИБДД стоял по стойке смирно рядом со своим начальником.
– Я абсолютно уверен в том, что объект находился в пропущенной вами машине. Вы оба ни за что жалование получаете. Спасает вас только то, что сержант заметил, на какую дорогу свернул «москвич». У вас полчаса на поиски машины или ее пассажиров. А я пока посижу в твоем кресле, майор. Погрею место для твоей замены, если ты не уложишься вовремя.
Майор лично рванул с сержантом по дороге, ведущей к деревне Южная, куда прошлой ночью уехал «москвич», дабы коллеги не узнали о возможных кадровых переменах. Майор сильно нервничал. До сего момента у него все так хорошо складывалось! И новенький «Ленд Круизер» на свата куплен, и домик в два этажа строится, на тещу оформленный, и тур в Турцию вчера оплачен, и доченька в Москве в престижном вузе учится. А тут из-за какого-то нерадивого сержанта он может лишиться всего.
Покинув свой кабинет, он всего через десять минут был на заправке при въезде в деревню. Сам лично подошел к заправщице и поинтересовался, не она ли дежурила прошлой ночью. Та ответила, что заступила на дежурство утром и скоро сменится. Майор был раздосадован, но на всякий случай спросил:
– А «Москвич-412», красную развалюху, случайно не видела?
– Да, стоял такой до десяти утра, вон возле того фонарного столба.
– С меня шампанское, если знаешь, где «москвич».
– Жаль, останусь без шампанского. Номера не запоминаю. Он как высадил возле кафе женщину с детьми, так и уехал.
– Где высадил? – чуть не подпрыгнул от радости милиционер.
– Да вон, у кафе.
– Если знаешь, где они – шампанское твое.
– Сперва шампанское.
Полицейский нехотя выполнил свое обещание, дав оператору сто рублей.
– Они уехали с трактористом к нему домой. Он живет вон в той хате, где горит фонарь.
– Они никуда не выезжали?
– Нет. Он как вчера загнал трактор во двор, так и не появлялся.
Майор, не веря в такую удачу, сел в машину и связался по рации с фээсбэшником, оставшимся в его кабинете. Не скрывая радости, он поспешил обрисовать обстановку.
– Сиди на месте и не упусти во второй раз, – прохрипело в трубке. – Мы скоро будем.
Старший группы приказал шести бойцам оставаться на месте, а сам с напарником запрыгнул в только что прибывшую патрульную машину. В уазике находились трое: сержант, рядовой водитель и симпатичная барышня в отсеке для задержанных. Старший указал водителю направление, даже не выпустив из машины девушку.
Сыпавший снег превратился в настоящий снегопад, и видимость резко ухудшилась.
Павел так и не смог уснуть. Слабый свет ночника мягко освещал лицо его избранницы. Удерживая на плече сонную Наташу, чувствуя ее прикосновение, ощущая удары сердца и слушая едва уловимое дыхание, он все еще не верил в происходящее. От его пристального взгляда она проснулась.
– Спи, спи, рано еще вставать, – прошептал, гладя ее по волосам.
Но сон улетучился. Наталья почувствовала, что должна предупредить его об опасности.
– Павел, за мной охотятся очень плохие люди. Они хотят меня убить, а детей разобрать на органы. Думаю, эти люди скоро будут здесь. Я очень сожалею, что втянула тебя в эту историю.
Он лежал так же спокойно, как и до этих слов. Сердце стучало ритмично, дыхание было ровным. Казалось, что его это нисколько не взволновало. Ничего не говоря, он поднялся с постели, оделся и куда-то ушел. Вернулся минут через пятнадцать.
– Собери детей. Я отведу вас к почтальонше. Это моя сестра. Утром к ней за деньгами приедет лесник. Тот, к которому ты собиралась. С ним и езжай. Я сам тебя отыщу. Не бойся, все будет хорошо.
Тыльной тропкой через огороды он провел Наташу с сонными детьми к дому своей сестры. Вернувшись, собрал старую одежду Натальи, зашел в хлев, где стоял недавно купленный у соседа барашек.
Павел изорвал одежду и испачкал ее кровью только что зарезанного барана. Затем завернул в нее бараньи внутренности и все это сложил в рюкзак. Закидав тушу сеном, взял широкие охотничьи лыжи, стоящие у стены, и погрузил их вместе с рюкзаком на деревянные санки. Затем опоясался патронташем, в руки взял дробовик и ушел в снежную темноту по известному ему следу волков.
