Прежде чем разбить сердце каратистке, подумайте о своем носе
– Представляете, какой со мной вчера произошел конфуз! Тысячей рублей, накопленных для покупки рыболовных снастей и припрятанных от жены, пожертвовал, – возмущался высокий мужчина, рассказывая о своей беде коллегам-пилотам в раздевалке частного аэродрома концерна «Ространс».
– Забросил старик невод, и попалась ему золотая рыбка! Пригляделся мужик, а это глюк! – посмеялся его товарищ, стаскивая пропахшую потом майку. – Пойдем в пивную, зальем твое горе.
– Я бы с радостью, да не на что! – смуглое красивое лицо пилота побелело, а крылья носа нервно вздрогнули.
– Не заливай, ты же мужик прижимистый и постоянно заначку в кармане имеешь.
– Был прижимистый, а сегодня меня прижали, как вошь к ногтю. Я же говорю, взял «штуку», хотел к бабе пойти, благо у той мужик в командировку уехал. Вдруг срочный вызов на точку. Прилетаю, а там какая-то кутерьма. Пожар, люди бегают, как тараканы. Жду Наталью Андреевну, а вместо нее в вертолет залезла какая-то тетка-замухрышка с двумя детьми. Хотел было ее матюгами погнать, глядь – Хозяйка. Мое дело холопье, мало ли какая блажь ей в голову пришла. А она такую чушь понесла! И дело у нее важное, и детей надо спасать… Я, было, подумал, что баба обкурилась. Как всегда, спрашиваю: домой? А она заявляет: в Меленки.
Держа в руках полупустую канистру, доктор подошел ближе, и тут острые, как толстые иглы, пули, выпущенные из салона, больно впились в его тело.
– А это где?
– И я такой же вопрос задал. А она говорит, севернее Иерусалима.
– Точно обкурилась. У тебя в баке топлива на четыреста километров, а Иерусалим гораздо дальше. Наверное, в Египет собралась. – Его собеседник заржал так, что даже его большой пивной живот заколыхался.
– Хорошо вам ржать над моим горем! Эта сука пообещала премию за полет! Донес ее дальше Владимира, так она не то что премию не выдала, а и выцыганила последнюю «штуку». – Пилот скривился, словно раскусил большой лимон. – Мало того, возвращаясь, был вынужден приземлиться на лесной поляне. Керосин потек. Только и успел диспетчеру сообщить, что сел удачно. Ни света, ни связи. Всю ночь у костра грелся, ждал утра. Пока устранял течь, весь день прошел. Два часа, как вернулся на базу. Пояснительные, объяснительные, осмотры – вот только и освободился.
– «Весело» ты гульнул! – раздался дружный хохот.
– Слышь, а может ты с ней всю ночь кувыркался, а руководству, как и нам, втюхал эту легенду? – спросил кто-то, и мужики опять дружно заржали.
– Не горюй, друг, сегодня я угощаю. У богатеев так завсегда, пообещают миллионы, а потом без штанов оставят. И бабу тебе найдем. Вон их сколько, голодных, – старался утешить пилота товарищ и, раздевшись, открыл дверь душевой.
Пилот, оплакивающий потерянную тысячу и день полетов, хотел составить ему компанию, но его остановил коренастый, курносый мужчина с коротко стрижеными волосами, внимательно слушавший беседу летчиков.
– Ты сейчас про хозяйку точки говорил?
– Да! Я ее личный пилот, – ответил вертолетчик, пытаясь разжать пальцы курносого.
– Так ты не в курсе, что ее фээсбэшники ищут?
– Откуда? Я же говорю, только с маршрута. Мужик, давай, ты мне потом расскажешь о том, кто и зачем ее ищет. Мое дело малое. Я извозчик. Помнишь песню Утесова о водителе кобылы? Так вот, это обо мне, только кобыла у меня с винтами. А я усталый, грязный и злой. Руки убери, а то сломаю нах…
– Ну, иди, мойся, водитель кобылы, пока тебе хвост не накрутили, – ухмыльнулся курносый.
Как только за пилотом закрылась дверь в душевую, он достал мобильник и набрал номер.
– Здравствуйте, я хочу сообщить важную информацию. Какую? О пропавшей хозяйке точки. Нет, я не знаю, где она, но я знаю, где человек, который об этом знает. Где он? В душевой. Пишите адрес…
Через двадцать минут в раздевалку вошли трое в черной форме с надписями во всю спину «ФСБ».
– Ты звонил? – спросил один из «черных».
– Я.
– Где он?
– В душевой. Наверное, зад моет, для встречи с вами готовится, – оскалившись, сострил коренастый.
Группа захвата вошла в душевую и через две минуты выволокла оттуда двух мокрых мужиков с заломленными за спину руками.
– Кто из них?
– Смуглый.
«Черные» вывели пилота из раздевалки, не дав одеться.
Второй летчик, потирая руки, с испугом спросил:
– Что это было?
– Муж с командировки вернулся и нашел того, с кем жена изменяла.
– Да уж, сходил на рыбалку. Теперь ему все «снасти» поломают… – толстяк, не вытирая мыльную пену, стал быстро одеваться.
Курносый, скривив лицо, смотрел на людей, которые последний год издевались над его внешностью и отсутствием успеха у женщин.
Через полчаса незадачливый пилот с синяком под левым глазом летел к месту высадки Хозяйки с тремя пассажирами на борту. Мужики сохраняли полное спокойствие. В их больших черных сумках лежало готовое к бою оружие. Будучи профессионалами, проведшими не один десяток аналогичных операций по зачистке, они думали о том, чем займутся по возвращении домой.
– Подлетаем к точке высадки, – сообщил пилот.
– Смотрите, недалеко по ходу движения – деревня, – прощупав прожектором местность, сказал старший. – С нее и начнем. Сажай вертолет за домами, – приказал пилоту.
Приземлились прямо на огороде, подняв тучу снега и завалив ветхий плетень. – Жди нас и не вырубай двигло. Мы скоро.
Когда троица выскользнула из машины, по дороге на большой скорости пронеслись два внедорожника. Звено рассредоточилось. Один боец остался на проезжей части, два других разошлись на разные стороны улицы. Они методично стучались в двери домов и, не увидев людей, шли к следующему. В одном из домов нашли спящего бомжа в летной куртке. Ослепив мужика ярким светом фонарика, надавали ему тумаков, и бомж сознался, что видел вчера бабу с двумя детьми. Боясь, что его сильно побьют из-за украденной куртки, бродяга расплакался и стал стягивать ее. Слезы текли по закопченному лицу, он вытирал их рукавом рваного свитера, оставляя на нем очищенные красные полосы.
– Не блей, говори внятно, где она?
– Ее на машине увез председатель к себе в сельсовет в соседнее село, – и бомж указал направление.
Бойцы доложили по рации, что след беглянки обнаружен.
Крысы не предупредили капитана корабля, что у них учебная тревога
Получив нужную информацию, троица оставила бомжа в покое и снова собралась в вертолете.
– Давай в эту точку, – ткнул в карту старший.
– Послушайте, вертолет дальше не полетит, а если полетит, то там и останется. Горючки только на обратный ход, – сообщил пилот.
– Черт! – выругался командир. – Значит, там и останется.
Машина поднялась в воздух и через десять минут уже кружила над указанным селом. Терем, огороженный высоченным частоколом, выделялся среди всех строений.
– А ну, давай, сажай в середину, поближе к двухэтажной избе.
Встречать вертолет никто не вышел. Троица выскочила из чрева машины и врассыпную, на полусогнутых, с пистолетами наизготовку, подбежала к крыльцу. Никаких видимых движений ни в доме, ни в сторожке. Выбить плечом дверь не удалось. За дверью послышался женский голос:
– Здесь все свои! Сейчас откроем…
Тройка рассыпалась: один перед дверью под крыльцо, второй справа под окно, третий слева за крыльцо.
Дверь отворилась, и в проеме вырисовался силуэт, похожий на снеговую бабу.
– Вы кто такие и что вам нужно? – испуганно спросила тучная женщина.
– Дабы мы не разнесли все вокруг, отвечать кратко и по теме. Красивая баба с председателем здесь?
– Да, была. Уехала час назад. А полчаса тому уехал и председатель.
– На чем и куда уехали?
– Дама на «хаммере», а председатель на другой машине. Марку не знаю.
– У вас во дворе стоят две машины. Мы их забираем для выполнения операции. Ключи! – старший протянул руку.
В это время за спиной мадам появился бригадир в трусах и с «калашом» в руках. Недолго думая, он открыл беглый огонь, используя хозяйку притона вместо щита. Старший группы захвата упал замертво. Толкая мадам вперед, бригадир вышел на крыльцо и начал стрелять наугад, потом повернулся в сторону бойца, спрятавшегося за крыльцом, и, непрерывно стреляя, автоматной очередью, как ножом, срезал бандершу. Автоматная очередь не успела достичь цели: в спину автоматчика, пронзая мозг вспышками яркой боли, одна за одной проникли несколько пуль. Ноги отказались слушаться и, сломавшись в коленях, бандит уткнулся в крыльцо. Хрипя пробитыми легкими и истекая кровью, он упал на спину.
Боясь, что его сильно побьют из-за украденной куртки, бродяга расплакался и стал стягивать ее.
