– К пернатым? Рано! Не с пустыми же руками – магазин еще закрыт. Приглашаю на кофе. Да и вообще, пора познакомиться.
– Вы – Аполлон.
– Ну, без иронии, есть во мне греческая кровь, вот и назвали в честь прапредка.
– Любовь Ильинична, – по-учительски представилась она. – Подруги зовут меня Любася.
– Что будем пить, Любася? Чай, кофе?
– Нет, тогда уж лучше горячий шоколад.
– А куда вы испарились вчера после ужина?
– А что вы делаете здесь в такую рань? – ответила она ему вопросом на вопрос.
– Я вас жду. Где вы живете? В каком номере?
– Не представляете, ровно по соседству.
Он посмотрел на нее своим сканирующим взглядом, как-то грустно ухмыльнулся, отвел глаза. Почему-то ей стало ужасно жалко этого крепкого, ладно скроенного, но, словно проглотившего шест, человека.
Она выпорхнула из номера на таком подъеме, так купалась в любви к миру… Ведь не будь его, не отвалилась бы ей нынче, да уже со вчерашнего дня, такая безмерная запредельная теплая и тихая внутренняя радость! Ей просто физически захотелось сделать что-то хорошее, сказать ему какие-то нужные слова. Ну, чтобы и ему стало так же тепло и уютно.
– Мне кажется, что у вас есть какие- то проблемы. Какая-то глупая фраза получилась! Почти по-американски: «Вы хотите об этом поговорить?» Я не к тому, чтобы вы мне, незнакомому человеку, вываливали их. Да и что я могу? Я к тому, что людям свойственно иногда видеть какие-то явления своей жизни, как обстоятельства, непреодолимой силы. А между тем, есть только одно непоправимое – смерть. Все остальное – одолимо.
– Такое впечатление, что нам нужно поменяться конференц-залами: мне к педагогам, а вам – к нашим. Слушайте, ну почему мне с вами общаться так легко, словно знакомы тысячу лет. С чего отвешен вам такой кредит доверия? Будто кто-то сверху говорит: «Это – человек твоей группы крови».
– Может, как случайному попутчику в купе?
– А давайте дружить? Это как-то по- детски звучит, но мне почему-то страшно не хочется вас потерять. Тем более, что у нас сегодня последний день, финал, прощальный ужин. – Последнее он произнес уже с неким сарказмом.
– Ну, давайте. А что для этого надо?
– Для начала не потеряться. Давайте обменяемся номерами мобильников. Мы же географически близко, раз вы здесь.
– Я из Славногорска.
– Ну, я-то в нашей губернской столице в основном, хотя по большей части в разъездах. В Славногорске, правда, давно не был. Вы ведь не замужем?
– Почему вы так решили? – Любасю даже задел этот вопрос. – У меня мама и взрослый сын.
– Да вы не обижайтесь – понимать некие вещи – это моя работа. И опыт житейский, наконец. Вас же не ошарашит, что у меня в прошлом пять браков, шестеро детей… и еще… Словом, не хочу начинать.
– Вам многое удалось, – сказала почему-то уязвленная Любася. —
Вам же нет пятидесяти… Вы еще многое успеете.
– Ну, вот, а так все хорошо начиналось! Ну, не реагируйте так банально! Я же испытываю к вам доверие с готовностью духовно обнажиться. Это редко случается.
В баре появилась парочка «нетрадициалов» (так «педагогини» между собой обозвали участников параллельного мероприятия).
– Аполлон, Виктория Яковлевна интересовалась вами. Она пошла на завтрак.
– Иду, – и в голосе опять нотки обреченности, искусно завуалированные под деловитость. – Обещайте не потеряться. Я сброшу вам мой личный электронный адрес. – И он двинулся в сторону ресторана.
Любася сидела совершенно ошарашенная. Внутренний градус безмятежной радости заметно понизился. Но она ни за что не отказалась бы от этого человека – ее к нему тянуло. Была ли это сексуальность? Да она не думала об этом! В нем было что-то родное. Понятнее объяснить она бы не смогла. И надо ли? Да и вообще – он завтра уезжает! И как жить дальше?
Женсовет
По блеску в любасиных глазах Мира первая диагностировала болезнь. Со своим ироничным умом она иначе и не воспринимала изменение ритма сердца, участившееся дыхание, изменение пульса, а, порой, и нарушение сна, которые неизбежно сопровождают влюбленность. Это Агафья Тихоновна поначалу приняла посвежевший вид и оживленность вернувшейся Любаси на свой мудрый счет заботливого руководителя – передышка заму, предоставленная вовремя. Правда, и она через пару дней заметила неладное. Причем, по довольно примечательной мелочи. Раньше и она ругала Любасю – бросает свой мобильный телефон где попало, трудно ей дозвониться. Отъедешь в управление, а он, мобильник, на дне сумочки. Катастрофа! А теперь телефон просто прилип к ладони Любаси. И, что еще удивительнее, сигнал она выставила в режим вибрации, чтобы не мешать окружающему учебно-воспитательному процессу. Сигнал и не мешал, мешала неизвестная для Агафьи, а потому настораживающая активность виртуальной жизни.
Не прошло и пары месяцев, Мира, почувствовав неладное, призвала к себе «малый совет» с Лейлой и Марусей. Повод банальный – дегустация пирога по новому рецепту. Любася, естественно, тоже была в числе приглашенных. Вся информация была получена, когда и по первому кусочку доесть не успели.
– И в этот знаковый день в ночи вы, наконец, оказались в горизонтали? – спросила Мира, дослушав любасино повествование до точки расставания в лобби-баре.
– Мира, ты с ума сошла? Сначала я слышу, как он занимается сексом с «императрицей», а потом через день сама влезаю к нему в постель? Я же видела, что у них какие-то сложные взаимоотношения… И потом. я так быстро не могу!
– Смогла бы, может, уже все и закончилось! А теперь бегаешь с сумасшедшими глазами. Ты на себя в зеркало давно смотрела? У тебя же на лбу написано: «Больна!» В крайнем случае: «Сердечно ранена!»
– Мира, ну не надо так, – вмешалась Маруся. – Пока ничего катастрофичного. Любася влюбилась! Разве это плохо?
– Да ты послушай, в кого она умудрилась влюбиться! Пять браков, шестеро детей, «императрица» и еще недосказанное «нечто». Да у него же период полураспада браков в лучшем случае три года, а полного – пять лет. Да он же любить не может. Знаю я такой тип: они только влюбляться могут, а любить не в состоянии.
– Мира, ты у нас все знаешь про любовь-влюбленность. И как-то диаметрально разводишь эти понятия. Чуть ли не до противоположности. А у нас с Алексом что – любовь или влюбленность? – это Лейла решила, как всегда, добиться ясности. Поставив чашку на блюдце, она вся превратилась во внимание.
– Блондинка, у вас с Алексом уникальный союз сотрудничества, редкий сплав: там и любовь, и привязанность, и привычка, и комфорт, и помощь в личностном развитии… Вы – партнеры по жизни, проросли друг в друга, как сиамские близнецы. Уж не знаю, была ли у вас сумасшедшая влюбленность. Но вы как-то удивительно разумно настроились на жизнь вдвоем. Такое впечатление, что идете по жизни, держась за руки, но по параллельным прямым. И даже не ведаю, флиртовали ли на стороне за все эти годы… Хотя, Лейла, ты – кокетка! Речь не о вас. Просто есть люди очень влюбчивые. Всякий раз, влюбляясь, они думаю, что это и есть любовь. Рушат мосты, обрубают канаты. А потом выясняется, что до стадии любви дорасти они не в состоянии.
– Ну, что ты ей крылья обрезаешь! – вступилась Маруся, дожевывая последний кусочек пирога. – Глаза горят, выглядит прекрасно, на подъеме. Это же так здорово – влюбиться! Может, мы ей просто завидуем?
– Маруся, ну не без этого. Яркость красок и интенсивность чувств. Я не хочу, чтобы она страдала… потом, когда влюбленность-чувство перейдет в стадию влюбленности-отношений. Очень тонкая грань! Сначала ты рад, что объект есть, накачиваешь его энергией своей любви, потом эта энергия, заметь – твоя собственная, привязывает тебя к нему же. А при всей множественности женских линий в судьбе объекта с его детьми и неизбежными обязательствами нужно принять, что кусок пирога под названием «Аполлон», нашей Любасе светит только в очень ограниченном сегменте. Знаешь, как кусок торта, вокруг которого собралось множество любителей сладкого. Она готова к этому? Осознает? Даже, если сейчас скажет «да», не верь ей. Зыбкая грань влюбленности с намеком на любовь приведет к любви-собственности. А вот это – камень преткновения.
– Ну, здесь с тобой не поспоришь. У каждой из нас свой опыт на минном поле великих надеж и обманутых ожиданий. Ну, не порть ей праздник духа. Влюбленность – самая яркая часть любви-процесса. – Маруся-профессор была и в этой сфере предельно точна в формулировках и даже руки сложила, как на лекции за кафедрой.
Любася слушала все, что вещали ее озабоченные подружки. Как далеки они от истины! Ну, что они могут понимать про нее и Аполлона? И вспоминала последний вечер. После ужина спрятаться не могла – приехал профессор губернского университета, была интересная дискуссия о тенденциях развития школьного образования, о вызовах времени и, наконец, о том, что должно стать главным содержанием работы школы в эпоху информационного бума – сумма знаний или развитие возможности их отбора, сортировки, пополнения. Что есть критерий успешного процесса обучения и где брать соответствующие современным условиям педагогические кадры? Мировые тенденции и наши российские проблемы…
