— Муха хотела укусить Коржика в глаз, а мы её согнали. Вот, — сказал Толька.
— За муху спасибо, — дядька стал поправлять ремни на Коржике, — только мою лошадь зовут Пчёлка.
— Какая Пчёлка?! А где Коржик?! — крикнул я.
— Не знаю, где ваш Коржик. Садитесь — прокачу.
— А она у вас подкована? — спросил я.
— А ты как думал. На неподкованной ездить — значит лошадь не жалеть.
Но мы с Толькой не сели. Мы пошли домой.
— Эх… не Коржик оказался. А я-то думал…
— Ну и что, что не Коржик?! Пчёлка — тоже хорошая лошадь! — сказал Толька. — И как похожа на него — почти Коржик. Ведь правда?
— Правда…
— И чего ты расстраиваешься? Я вот с одной Пчёлкой подружился, а ты ещё и с Коржиком. Тут радоваться надо, что так повезло — сразу две лошади.
— Толик, может, дядя Николай работает с Коржиком в другом месте? Может, ещё и к нам приедут?
— Конечно! Я как увижу — сразу тебе скажу.
— Интересно, дядя Николай подковал Коржика?
— А ты как думал?! На неподкованной ездить — значит лошадь не жалеть! Сам же слыхал! — сказал Толька и положил мне на плечо свою руку.
"Морской бой"
Юрка собрал нас всех и сказал:
— Я смотрю, мучаетесь вы бездельем. Слоняетесь по двору, как три богатыря на пенсии. А ведь вы ещё совсем молодые. Ещё только начинаете жить. Вот я и решил занять вас тимуровской работой. Знаете, что это такое?
— Нет, не знаем, — сказал я.
А Вадик сказал:
— Знаем. Это помогать, кому трудно и тяжело.
Юрка хлопнул Вадика по плечу.
— Приятно иметь дело с понимающим человеком! Ну как? Берёмся помогать?
— Конечно берёмся! — обрадовался Борька. — Кому помогать?
— Помочь надо мне.
— Тебе?.. — удивился Вадик. — Ты что — больной?
Юрка взял Вадика за воротник.
— Ну ты… самый умный! Послушай. У меня сегодня мамахен из Тулы возвращается. Надо навести порядок в квартире.
— А Мамахен — это ваш родственник? — спросил я.
— Это я тебе потом растолкую, а сейчас слушай внимательно, — отвечает Юрка. — Почему я обратился к вам за помощью? Дело в том, что я тоже занят тимуровской работой. Какой? Помогаю Мишке. Знаете Мишку?
— Ещё как знаем.
— Ну так вот. Между нами говоря, этот Мишка в математике ни бум-бум. Не соображает. — Юрка постучал пальцем себя по голове, будто по пустому ведру. — Вот я и занимаюсь Мишкиной головой с утра до вечера. Учу соображать. Даже поесть некогда. Представляете?
— Представляем.
— Ну, так поможете?
— Конечно поможем! — кричим.
— А я вам за это спасибо скажу. Только потом, когда всё сделаете.
— Мы и без спасиба поможем. Нам не трудно, — сказал Толик.
Мы пришли к Юрке. Он открыл дверь, и мы увидели такое… такое, будто в Юркиной квартире случилось землетрясение, все люди погибли, остались только вещи. Они валялись на полу. Книги, паяльник, коньки, утюг, велосипед. Посреди большой комнаты — таз с чайником. На телевизоре — клюшка и хоккейные рукавицы. На столе — тарелка с хлебом. В тарелке с хлебом — шайба. А на кухне — лыжи. С пристёгнутыми ботинками. Будто Юрка хотел из кухни проехать в комнату на лыжах. А палки висели в коридоре на вешалке, как пальто.
— Не пугайтесь, ребята, — сказал нам Юрка. — Я пока приготовлюсь к приходу Мишки, подумаю, какую задать ему задачу. А вы приступайте. Что куда положить — я подскажу.
Мы приступили.
Я мокрой тряпочкой вытирал книги и ставил их на место в шкаф. Книги были толстые и очень пыльные, будто они валялись на дороге.
Пришёл Мишка. Они с Юркой сели на диван и уткнулись в свои учебники. Когда Борька подметал возле дивана, они только ноги поднимали. А Мишка бурчал:
— Помощнички… только пыль столбом…
Я протираю себе книги, вдруг слышу, начали решать какую-то задачу:
— А-семь, бэ-четыре, — говорит Юрка.
— Мимо. Зэ-три, вэ-восемь, — отвечает Мишка.
— Мимо. А-два, вэ-восемь.
— Попал. Вэ-один, вэ-пять. Не подглядывай.
— Мимо. Я не подглядываю. В какой попал?
— Сам догадывайся…
Мы всё сделали. Борька с Вадиком даже устали — четыре ведра мусора вытащили на помойку, пол в кухне вымыли и таз положили на место. А Юрка сказал нам в прихожей:
— Теперь идите по домам. За помощь — спасибо. Выручили.
— Юрка, скоро ты там?! — кричит Мишка.
— Иду, иду! — И Юрка захлопнул за нами дверь.
Я рассказал папе про нашу работу. Как мы здорово помогли Юрке. Я думал, папа меня похвалит, а он вдруг говорит:
— Послушай, Вовка! Ваш Юрка — это же обманщик и прохиндей! В таких надо из рогатки стрелять… гнилыми помидорами! Вы думали, он с Мишкой задачи решал?!
— Конечно!
— Ничего подобного! Пока вы старались, они в «морской бой» играли. Играли!.. Понимаешь?!
Я сначала не поверил. Но тут папа взял бумагу в клеточку, нарисовал большие квадраты и стал объяснять мне игру.
— Ну, понял?
— Понял, что Юрка прохиндей, а игру ещё не понял, — говорю.
— Жаль, что я тебя этой игре раньше не обучил. Многому мне тебя ещё надо научить… — сказал папа и задумался.
Чудо на варежке
Я выключил свет, подвинул стул к самому окну и сел. Коленкам моим сразу стало тепло, потому что они прижались к батарее. А на дворе было уже темно, шёл снег, и я на все это засмотрелся.
Снежинки за окном падали и падали. На небе им, наверно, было холодно и скучно. Наверно, потому им захотелось сюда, к нам — на землю. Потому что у нас на земле живут люди, деревья, животные и птицы. И маленьким птицам, хоть они только пищать умеют, мы строим кормушки на зиму. Чтобы этим всяким пернатым было веселее перезимовывать. Ведь у нас и фонари горят, чтобы каждый мог найти дом. Так что я бы на месте снежинок тоже падал бы вниз. Спешил бы сюда, на землю.
И вдруг я подумал, что снежинки сейчас торопятся к нам, а мы их не встречаем — ведь все люди уже дома, и во дворе никого нет. Тут я вскочил и бросился за своей курткой.
Мама крикнула:
— Куда?
Я крикнул:
— Встречать!
Мама крикнула:
— Кого?!
А я не успел крикнуть, потому что закрылась дверь.
И когда я выскочил во двор, я стал себя ругать за то, что сидел дома и грел коленки о батарею.
Я задрал голову и увидел множество снежинок. У меня даже дух захватило.
Все они летели ко мне с вышины. Будто обрадовались, что я наконец вышел. И они падали мне на лицо холодными пятнышками. И даже на зубах я почувствовал холод, как от студёной воды.
А очень высоко в небе я разглядел три звезды. Они ещё не спали. Они там, у себя наверху, переливались разноцветными огнями. Я даже подумал, что это как раз они и рассыпают снежинки. Потому что, когда снежинки подлетали ко мне, они становились похожими на эти звёзды. И вдруг высоко-высоко я увидел одну очень большую снежинку. Она не летела. Она спускалась. Прямо ко мне. Я испугался: ведь если она упадёт на моё лицо — она растает! И я её даже не разгляжу!
А она всё ниже и ниже.
Я встал на цыпочки, поднял руки, и она села мне прямо на варежку. Тут я осторожно вытащил руку из варежки, потому что моя рука была очень горячая. Я стал ею махать, чтобы она поскорее остыла.
И вот рука совсем замёрзла. Я засунул её в холодную варежку и пошёл к столбу. На нём как раз светилась лампа. Я нагнулся рассмотреть снежинку и увидел… увидел, что у меня на варежке лежит настоящее чудо.
Снежинка была такая большая, такая тоненькая! И чуть-чуть шевелилась. Будто дышала. И ещё мне показалось, что она позванивает огоньками. Я даже засмеялся.
— Мальчик, ты что нашёл? — спросил меня кто-то.
Я поднял голову.
Это был высокий дядя в огромной пушистой шапке. Он уткнулся носом в воротник. Из кармана у него тащился поводок. На поводке была маленькая мохнатая собачка.
Я страшно обрадовался.
— Смотрите, что у меня!..
Дядя нагнулся. Он даже шапку прижал рукой к голове. Чтобы она не свалилась.
— А-а, — говорит, — снежинка.
— Смотрите, она будто дышит! Как живая, правда?
— Ну, брат, сказал! Это же просто кристалл. А кристаллы не дышат.
— Кристалл?..
— Ну да! Правильный кристалл замёрзшей воды.
— Ну и пусть… А хотите, я вам её подарю?
— Что? — не понял дядя.
— Снежинку.
— Нет уж! Нам не надо… — засмеялся дядя. — Вон сколько такого добра под ногами. — И они ушли.
Вот если бы вышла наш дворник тётя Паня! Вот это было бы да! У тёти Пани такой голос! С таким голосом хорошо командовать пароходами. Чтобы они плыли в разные страны. Тёте Пане снежинка бы понравилась. Я знаю. Она бы своим голосом спросила: «Где ты такую взял?!» А я бы конечно эту снежинку подарил ей. Она бы стала её рассматривать и радоваться. А я бы погрёб большой лопатой.
