— Зачем? — удивился Гарри.
— Зачем? — она усмехнулась. — А затем, что я — герцогиня Трансильвании и властитель Лоно Хара — вот зачем.
— Не вижу никакой связи.
— А ты думаешь, что все с радостью согласились признать меня правителем? — ядовито спросила она. — У меня много родственников, которые имеют почти равные со мной права, и врагов, жаждущих уничтожить меня. Слишком многим я не угодила за время своего правления.
— А Вольдеморт? — с некоторым усилием над собой спросил Гарри.
Пэнтекуин покачала головой.
— Нет, он никогда не пытался причинить мне вред. Даже когда он в первый раз пришёл к власти. И вообще, мы всегда неплохо ладили.
Гарри удивлённо посмотрел на неё.
— Но ведь это случилось больше пятнадцати лет назад! Ты была тогда ещё младенцем!
Валькери начала тщательно полировать Аэласс’хара, стараясь не встречаться с Гарри взглядом.
— Я намного старше, чем кажусь, Гарри, — негромко сказала она. — Мне сейчас больше пятидесяти лет.
Гарри чуть не подпрыгнул.
— Шутишь?!?
— Нет, это действительно правда. Мой отец наложил на меня заклятье, которое тормозит старение. Он хотел, чтобы я прожила долго — дольше, чем моя мать.
— А что с ней случилось? — спросил Гарри.
— Её убили, — коротко ответила Валькери.
— Сожалею, — тихо промолвил он.
— Её убили из-за меня, — продолжила Вал. — Мне было тогда немногим больше двух лет. Когда ко мне ворвался наёмный убийца, она попыталась защитить меня. Он смертельно ранил её во время схватки, но и сам погиб от её руки.
Она некоторое время молчала. Гарри был потрясён до глубины души. История Пэнтекуин напоминала его собственную. Его мать тоже погибла, защищая его от врага.
Затем Валькери продолжила рассказ. Её голос был ровным, и нельзя было догадаться о её чувствах.
— Тогда мой отец поклялся, что защитит меня. Он научил меня обращению с оружием, боевым искусствам и магии. А когда мне исполнилось тринадцать лет, он совершил надо мной магический обряд, влив мне в вены кровь всех магических существ мира. Он был великим волшебником, Некромантом высшего, пятого Круга. До него никому не удавалось то, что совершил он. Я получила невероятные способности.
— Какие? — хриплым голосом спросил Гарри.
То, что он слышал, было невероятно, но он верил ей безоговорочно. Как и всегда.
— От всех существ я взяла лучшие качества, — ровно продолжала она. — Получила иммунитет к враждебной магии — от драконов, способность к регенерации — от вампиров и троллей, возможность мгновенной телепортации — от высших демонов… Научилась превращаться в любое из этих существ — стала аниморфом. Когда отец увидел это, он был очень счастлив. А спустя несколько недель он исчез. Все свои титулы и сокровища он оставил мне. С тех пор я ни разу его не видела. Но я чувствую, что он жив. Может, мы с ним ещё встретимся — кто знает. Я бы очень хотела этого — чтобы сказать ему, что люблю его…
Внезапно она словно очнулась, встряхнула головой и улыбнулась.
— Что-то меня на лирику потянуло — аж жуть. Ты забудь, что я тут наговорила. Можешь считать это бредом больного воображения.
— Я никому этого не скажу, — твёрдо сказал Гарри.
— И не надо, — подхватила Валькери. — Пошли обратно в замок — скоро урок.
Она подхватила посох и меч, и уже собралась идти. Голос Гарри остановил её.
— Вал?
Она обернулась.
— Да, Гарри?
— А как звали твоего отца?
Пэнтекуин посмотрела на озеро, и медленно ответила:
— Люцифер Цепеш.
Она развернулась и быстро зашагала к замку. Гарри шёл следом. Оба молчали всю дорогу, и были задумчивы.
Глава 10
Наконец наступил долгожданный день первого в этом году матча — Гриффиндор против Слизерина.
Во время завтрака весь зал гудел, словно потревоженный пчелиный улей. И немудрено: в обеих командах произошло в этом году много изменений, и всем было интересно, к чему это привело. Страсти накалялись ещё и тем, что капитанами команд были Малфой и Поттер, ненавидевшие друг друга с первого класса. Все были уверены, что игра предстоит жёсткая и грубая, и многим это нравилось. Хаффлпафф и Равенкло болели за Гриффиндор, но слизеринцев мало трогала эта неприязнь к ним со стороны других колледжей. Ещё с прошлого дня они начали петь свою идиотскую песню «Уизли — наш король», чем приводили Рона в ярость. Они этого и добивались — рассвирепев, Рон начинал делать ошибки и пропускать мячи.
После обеда Гарри, Рон и Валькери направились было в раздевалки, чтобы приготовиться к игре, но в одном из коридоров их перехватила команда слизеринцев с Малфоем во главе.
— Ба, Поттер, да ты всё-таки собираешься играть? В таком случае, я тебе не завидую, — презрительно и насмешливо процедил Малфой.
— Это что, угроза? — прищурился Гарри.
— Какой догадливый мальчик, не правда ли? — обратился Малфой к остальным слизеринцам. Те грубо захохотали.
Гарри незаметно огляделся по сторонам. Вывести игроков из строя прямо перед самым матчем было очень даже в духе слизеринцев, а вокруг не было никого, кто мог бы помешать им. Гарри ничуть не преувеличивал свои силы и понимал, что им с Роном не выстоять против таких амбалов, да ещё и семерых.
— Трусишь, Поттер? — ядовито захохотал Малфой. — И правильно делаешь. Интересно, как Гриффиндор будет играть без ловца и вратаря?
— А почему ты думаешь, Драко, что вам удастся причинить им вред? — раздался едкий и саркастический голос Пэнтекуин, до того момента стоявшей в тени и незаметной для слизеринцев. Она вышла вперёд, закрыв своим телом Гарри и Рона.
Малфой странно изменился в лице.
— Пэнтекуин?! Я тебя не заметил, — как-то растерянно пробормотал он.
Гарри был поражён. Такая реакция со стороны Малфоя означала одно — он влюблён в Валькери, и притом по уши, как Гарри был раньше влюблён в Чоу. Рон, стоявший чуть позади него, хмыкнул, видимо, тоже догадавшись об этом.
Тем временем Малфой оправился от потрясения, вызванного появлением Вал, и продолжил:
— Да, Поттер и Уизли, вы истинные джентльмены — прятаться за спиной девушки, что может быть более рыцарским?
— Я вообще не вижу здесь джентльменов, — насмешливо заявила Пэнтекуин, — семеро на троих — что может быть более рыцарским?
— Тебя мы не тронем, — пообещал Малфой, — наши дела касаются только их двоих.
Валькери ухмыльнулась.
— А может, я хочу, чтобы меня тронули, — сияюще улыбнулась она слизеринцам.
Те гнусно захихикали. Кто-то — вроде бы Гойл — сказал неприличную фразу, указывающую на предполагаемый род занятий Валькери.
— Заткнись! — одновременно цыкнули на него Гарри и Драко, а затем с яростью взглянули друг на друга.
— Мне кажется, что кого-то нужно поучить хорошим манерам, — обманчиво мягко сказала Вал.
Она быстрым движением скинула с плеч стесняющую движения робу. Под ней оказался обтягивающий костюм — такой одевали под квиддичную форму, чтобы она не натирала мозолей. Обычно его делали из простой кожи — но Пэнтекуин, как и всегда, решила выделиться: её одежда была из тонко выделанной кожи василиска, плотно обтягивающей её изящную фигурку. Запястья украшали серебряные шипы — золота Вал не носила.
Слизеринцы заулюлюкали и засвистели. Малфой же странно посмотрел на Пэнтекуин.
— Ты действительно хочешь драться? — недоумённо спросил он.
— Да брось ты, Драк! — выкрикнул Гойл. — Получит по заднице и успокоится! — Он посмотрел на неё и ухмыльнулся. — Куколка, бить тебя я не буду, а вот ущипну — запросто!
Многие захохотали. Раздались крики вроде «прижми её к стенке, Гойл!» и тому подобные замечания.
Не обращая на это ни малейшего внимания, Вал двинулась вперёд. Гарри поймал её за руку. Она удивлённо обернулась.
— Что?
— Не бей их слишком сильно, — негромко сказал Гарри. Он был совершенно серьёзен.
Пэнтекуин улыбнулась.
— Не буду, — пообещала она. Гарри отпустил её, и Вал направилась к слизеринцам, слегка покачивая бёдрами.
— Что она делает? — потрясённо прошептал Рон. — Она что, с ума сошла?
— Верь ей, — лаконично ответил Гарри и стал смотреть за тем, что происходило.
Тем временем она подошла почти вплотную к слизеринцам и остановилась.
— Ну, кто первый? — усмехаясь, спросила она и вызывающе облизнула губы, томно прищурившись.
Грегори Гойл ухмыльнулся и направился к ней. Малфой стоял чуть в стороне. Он молча смотрел на происходящее, однако ноздри его хищно раздувались. Гойл протянул к ней руку, намереваясь схватить её, но тут Валькери неожиданно скользнула вперёд, поднырнула под его руку, схватила его за пояс и без какого-либо видимого усилия подняла над головой.
Все замерли в страхе и недоумении. Она же зверски оскалилась и бросила Гойла в противников, словно мячик. Слизеринцы разлетелись в стороны, точно кегли. Пэнтекуин спокойно дождалась, пока они встанут на ноги, а затем двинулась к ним так быстро, что стала практически неразличима для человеческого глаза…
