— Наша сегодняшняя тема — зелье Признавалиум. Кто знает, что это такое?
Рука Гермионы взметнулась в воздух, но Снейп её упорно игнорировал.
— Так уж никто? Ну что ж, придётся ответить нашей новой достопримечательности — мисс Цепеш.
— Зелье Признавалиум… — начала она.
— Может, вы всё-таки встанете, когда отвечаете учителю? — обманчиво мягко промолвил Снейп. — Всё же вам не сотня лет, так что уж затруднитесь, пожалуйста, пошевелиться.
Слизеринцы гнусно заржали. Валькери же с совершенно невозмутимым видом поднялась.
— Продолжайте, пожалуйста, немощная вы наша, — продолжал издеваться Снейп.
Пэнтекуин пристально посмотрела ему в глаза и лучезарно улыбнулась.
— Не пытайтесь унизить меня, профессор. Я не из обидчивых, так что это бесполезно.
— А кто вам сказал, что я издеваюсь, мисс Цепеш? Продолжайте ответ. Да, кстати, гриффиндорцы могут поблагодарить мисс Цепеш за то, что она только что лишила Гриффиндор пяти баллов.
— За что? — выкрикнул Симус.
— За неуважение к учителю. А с вас, мистер Финниган, ещё минус пять баллов — за выкрики с места.
Гриффиндорцы приуныли. Ясно было, что десять баллов — только разминка. Слизеринцы насмешливо захохотали. Тем временем Снейп повернулся к Пэнтекуин и знаком велел ей продолжать.
— Зелье Признавалиум, или Допросное зелье, используется для того, чтобы выведать у человека правду, так как выпив его, человек будет отвечать на все вопросы, которые ему зададут. — Она произнесла это уверенно, без малейшей запинки.
— Что ж, неплохо, — кисло признал Снейп. — Может быть, вы ещё скажете и его ингредиенты?
— Корень белладонны, семена папоротника, высушенная кровь гюрзы, кора хинного дерева и толчёная кость гидры.
— Я поражён, — приподняв бровь, холодно заметил Снейп. — Может, вы ещё скажете, откуда у вас такие познания? Этого зелья нет в школьном курсе.
— Мне приходилось пользоваться им, — невозмутимо произнесла Валькери. — Очень удобная вещь, если хочешь узнать что-то интересное.
— А вы знаете, что оно запрещено к употреблению? — вкрадчиво произнёс Снейп.
— В Англии — да, — холодно поправила его Пэнтекуин, — но не у меня на родине.
Снейп задумчиво покачал головой.
— Ну что ж, садитесь.
Валькери села, а он обратился уже к классу.
— Готовить это зелье мы не будем, — по классу пронёсся разочарованный вздох слизеринцев, — но кое-что о нём запишем, на случай, если его кто-нибудь подмешает вам в еду или питьё. Вкус у него горьковатый, чуть солоноватый, запах напоминает сухую вербену. При попадании на солнце, зелье закипает и чернеет. Вот, пожалуй, и всё, что вам нужно знать.
В классе раздался шорох перьев и бумаги. Когда он стих, Снейп продолжил.
— Приготовим же мы сегодня зелье невидимости. Способ приготовления — на доске. Начинайте. В конце следующего урока мы посмотрим, у кого что получилось. Кого-нибудь я заставлю выпить то, что он приготовил, так что советую вам постараться.
Все лихорадочно принялись за работу. Но Снейп явно подгадал и выбрал очень сложный состав. Особенную трудность вызывало доставание из жука-носорога его сердца. Оно было настолько крошечным, что сделать это, не раздавив его, было практически невозможно. А таких сердец требовалось целых пять.
— Увидишь, Снейп заставит меня выпить моё зелье. Он уже давно пытается отравить меня, — пыхтел Гарри, орудуя над жуком.
— Давай помогу, — с жалостью глядя на его бесплодные усилия, предложила Вал. Сама она давно уже управилась с жуками и приступила к следующей стадии.
— Как это у тебя получается? Эту хрень почти невозможно достать! — воскликнул Гарри.
Пэнтекуин взяла у него жуков и быстро вытащила крошечное сердечко, затем ещё и ещё одно. Дождавшись, пока Снейп смотрел в другую сторону, измываясь над тщетными попытками Невилла сделать то же самое, она быстро протянула их Гарри.
— Держи, только остальное — сам. Дальше уже легче.
— Ну да, — саркастически произнёс Гарри, посмотрев на строчку «варить 17 секунд, затем добавить мелко растёртые листья полыни».
— Это всё фигня, он только мозги пудрит. Разница в пять секунд роли не играет, — со знанием дела заявила Валькери.
Гарри только жалобно вздохнул и вновь принялся за работу.
Незадолго до конца урока Снейп вызвал к доске Гарри, Невилла и Симуса — опробовать зелье. У Симуса с Невиллом оно не получилось — Финниган покрылся ярко-синими пятнами, а у Невилла на всём лице выросли волосы. Поставив им по два балла и отправив в медпункт, Снейп обернулся к Гарри.
— Ну, мистер Поттер, чем вы нас порадуете? Зелёными ушами или же хвостом?
Крэбб и Гойл гадко заржали. Малфой же с интересом смотрел на Гарри. Тот глубоко вздохнул и опрокинул чашку с зельем себе в рот.
На мгновение его окутала тьма, а когда она рассеялась, то через какую-то странную пелену он разглядел недовольно-изумлённое лицо Снейпа и разочарованное — Малфоя. Спустя пару секунд пелена спала, и Гарри с удивлением уставился на учителя.
— Ну что ж, Поттер, неплохо для первого раза, — кисло признал Снейп. — Так и быть, снимать с вас баллы я не стану, хоть вы и не могли сделать нормальное зелье самостоятельно. Садитесь.
Он обратился уже ко всем.
— К следующему уроку сделайте доклад об Увеличивающих зельях.
По классу пронёсся сдавленный стон. Снейп криво улыбнулся и добавил:
— На двадцати листах.
Челюсть отвисла даже у Гермионы, которая могла написать любой доклад — даже на сотню страниц. О других и говорить нечего. Все с обречённостью вздохнули, осознав, что бессонная ночь, проведённая над книгами, им обеспечена.
Глава 8
Следующим уроком у них были прорицания. Пэнтекуин призналась, что ещё ни разу не была у Трелони, — времени не было.
— У тебя останутся непередаваемые ощущения, — заверил её Рон.
Подойдя к кабинету, Гарри поёжился. Трелони на этом уроке собиралась начать хиромантию, и он был уверен, что уж на его-то руке она непременно прочитает известие о скорой смерти — и уж точно не смерти Снейпа.
Когда они вошли в кабинет, наполненный ароматным туманом благовоний, Пэнтекуин недовольно поморщилась и негромко сказала:
— Теперь ясно, откуда берутся все эти видения. Нанюхаются предсказатели всякой дряни, вот и появляются глюки про зелёных человечков из хрустального шарика.
Гарри с Роном захихикали. Им самим в голову не раз приходила подобная мысль.
В следующую секунду появилась профессор Трелони.
— Понятно, почему она окна не открывает, — заявила Валькери, скептически оглядев стрекозоподобную костлявую фигуру предсказательницы.
— А что? — не понял Рон.
Пэнтекуин подозрительно оглянулась по сторонам и тихо шепнула с видом заговорщика:
— Боится, что сквозняком в форточку вытянет.
Рон фыркнул, но сдержался, заметив недовольно-укоризненные взгляды Лаванды и Парватти. Девчонки боготворили прорицательницу, и с благоговением внимали каждому её слову.
Они сели у окна и немного приоткрыли его. Вдохнув струю свежего воздуха, Валькери довольно вздохнула.
— Как мало нужно ведь для счастья человеку: открой окно лишь ты — и вот оно, блаженство! — напевно декламируя, произнесла она.
— Да ты поэт! — с деланным восхищением сказал Рон.
— Балуюсь помаленьку, — смущённо ответила Пэнтекуин, подыгрывая ему.
— Приветствую вас снова, мои дорогие, — своим фирменным замогильным голосом пропела Трелони.
— Аш назг гимбатул, аш назг дургбатулук!.. — так же загробно негромко провыла Валькери. Вышло очень похоже. Гарри узнал фразу и ухмыльнулся. Рон же не был силён в маггловской литературе, и поэтому не врубился.
Трелони не услышала, или же просто не обратила внимания.
— Рада видеть вас всех на своём уроке. Сегодня мы приоткроем завесу тайны над будущим и попытаемся предсказать судьбу по руке. Это древнее искусство называется хиромантия…
— И преподаёт её нам хер в мантии, — тихо пробормотал Рон.
Пэнтекуин фыркнула, поперхнулась смехом и закашляла.
— Что-нибудь не так, мисс? — повернулась к ней Трелони.
— Нет, ничего. Извините, профессор.
Трелони вновь повернулась к классу и продолжила свою монотонную речь. Валькери исподтишка показала Рону кулак. Тот посмотрел на неё с видом оскорблённой невинности.
Тем временем прорицательница закончила рассказывать и перешла к практике.
— Возьмите правую руку вашего соседа и найдите линию жизни…
Пэнтекуин взяла руку Гарри, Рон — её, а свою протянул Гарри. Следуя указаниям Трелони, они внимательно вгляделись в линии.
— …По её длине можно судить о продолжительности жизни, и главных событиях, ожидающих человека на его жизненном пути, — продолжала профессор.
