Парни в шоке, конечно же. С таким мы не сталкивались. Насилие, жестокость — дикость для нас. В наших семьях, как у всех, свои тараканы, но уважение друг к другу в нас воспитывалось с детства. И такое…нас не готовили. Видеть по телеку это одно, а воочию…
Девушка не открывает даже глаза. Слегка стонет от боли и морщит маленький носик. От бессилия, что-либо исправить, предотвратить этот ужас, сжимаю чуть крепче и тут же слышу тихий скулёж.
— У неё скорее всего сломаны ребра, — говорю вслух.
— Пора сматываться ребята, — отдаёт команду Мот. У него в руках маленький планшет, наш информатор и глаза в данный момент. — Прикатил Самсонов. И не один.
Подавляю желание спуститься вниз и намахать моральному уроду. Тупо тулю за парнями на выход. Впереди Мот и Тёмыч, дальше я с моей Королевой Ада и Тоха.
— Парни, у нас проблема, — вдруг выдаёт Тоха.
Все поворачиваются к нему.
— Мы не учли, как будем выбираться. Тем более с бессознательной ношей, — кивает на неподвижное тело в моих руках.
— М-да… Пиздец, — хмурится Артём. — Двигаем. Будем на ходу выкручиваться.
Спуск по винтовой лестнице даётся с трудом и болью. Ада на каждый мой шаг отзывается глухим стоном, а я…я блять стараюсь на неё не смотреть. Не могу себя заставить.
Меня топит жгучая злость и если бы была возможность разорвал Самсонова руками. Наваливается какое-то бессилие. Это капец, как не нравится мне. Заставляю себя дышать ровно, чётко и тихо топтать землю дальше.
На последнем пролёте тормозим.
— Тс-с-с, — прикладывает палец к губам Мот. А потом указывает в направлении кухни.
— …в кабинет. Николай хочет бульон… — голос Самсонова.
Я помню его. И меня коротит, сцепляю зубы. Артём смотрит понимающе, но всё же машет отрицательно головой.
Да стою я, стою! Закатываю глаза на него. На себя. И на ситуацию в целом.
Потому что не могу вкатать его в асфальт. Наказать так, как он того заслуживает.
— Я всё сделаю, Михаил Дмитриевич. Не беспокойтесь, — нервно отвечает кухарка.
Мировая женщина, а работает на такого дегенерата.
Гулкие удары шагов Самсонова резонируют с моим сердцем. Конечно, Аду я ему уже не отдам, но всё же хотелось бы выйти отсюда живым и целым. А вот потом…Потом мы обязательно с ним встретимся.
— Ох, ребята! — из-за угла появляется женщина. Глаза огромные, лицо испуганное. — Не успели вы уйти. Приехал деспот.
— Поздно причитать, — обрываю тираду. — Как нам теперь уйти?
— Э…э…я, — тушуется. Глазки бегают.
Вижу по ней, раздумывает. Не виню, естественно, так как если Самсонов просечёт её помощь, кухарку можно будет только помянуть. С женщинами он крайне «ласков».
— Через пятнадцать минут будет ужин. Я отнесу охране в их домик, они там едят. Вы тогда, наверное, сможете уйти.
Ключевое слово в данном предложении, наверное. Так как через ворота в любом случае не пройдем. Спалят. Остаётся только сигать через забор.
— Но вам придется подождать, — виновато смотрит на каждого из нас.
— Спасибо, — почти хором, шепотом отзываемся.
Пятнадцать минут — это много или мало?
Для того, кто ждет на краю бездны — крайне много. Бесконечно длинные минуты смешиваются лишь с ударами сердца и стуком поварёшек.
— Давай я подержу, руки ж затекли, — предлагает свою помощь Артём.
— Нет, — без объяснений.
В грудине оскаливается всё естество на это предложение. Язык не повернётся признаться, но я не хочу чтобы кто-то касался её. Просто не хочу, блять! Вот так, без объяснений! Да!
Закрываю глаза и прислоняюсь к стенке.
Ожидание — мука.
Чуть перехватываю девушку и приподнимаю в воздухе.
И ничего она не тяжелая…
Опускаю всё же взгляд на лицо. Кучерявые волосы кое где слиплись от крови. Лицо, сука, одна сплошная гематома. Душу в себе вой злости и расслабляю кисти, чтобы не сжать ненароком.
Под глазом маленький, но довольно глубокий порез. Придётся зашивать. Ярко фиолетовое пятно на скуле плавно перетекает в височную долю.
Она такая маленькая, хрупкая сейчас. Совсем не похожа на ту девушку, что огрела меня вазой. Опять похудела…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ребятушки, — выныривает из-за угла кухарка. — Я пошла, а вы через пять минут.
Ещё чёртовых пять минут.
— Не стресуй, друг, вытащим.
— Знаю. Но так хочется ему втащить, — говорю как есть. — Едва сдерживаюсь.
— Мы нагнём его позже. По-человечески, Жек, — обещает Мот. — Мы — не он, так не поступаем.
Согласен, да. Но чёрт!
Выдвигаемся ровно через пять минут. Выскальзываем с чёрного входа и в тени деревьев у забора, идём к тому месту откуда пришли.
— Как мы её отсюда вытащим? — задаёт правильный вопрос Тоха.
Пару минут на размышление.
— Вариант только перекидывать, — говорю я. — Ты, Тоха, пойдёшь первым, подгонишь машину к забору. Мот перелезет и будет принимать с той стороны. Тёмыч передаёт сверху на заборе. А я подам отсюда.
Когда план выстроен работать проще. Пусть даже это и хреновый план. Каждое движение приносит ей боль.
Тоха перемахивает через забор и скрываясь в тени леса, бежит за тачкой. Второй перелазит Матвей. Следом Артём. Он садится на заборе и в ожидании смотрит на меня.
— Аккуратно, — маякую другу.
На моё заявление только лишь закатывает глаза. Но я всё равно добавляю.
— Как Мышку свою держи. Нежно и аккуратно, понял?
— Не имей мне мозг, сам знаю. Давай уже…
Не успеваю сделать и шага, как по периметру особняка врубается подсветка. Вдалеке слышу вой собак и голоса.
— Нас спалили, блять! — не стесняясь во весь голос орёт Артём. — Быстро давай её сюда.
Одной ногой поднимаюсь на пенёк и подаю девушку, на вытянутых руках.
Тёмыч принимает, удерживаясь лишь ногами, передаёт Аду Моту. А потом и он сигает вниз.
Оборачиваюсь…на крыльце, в свете фонаря стоит Самсонов. Он меня не видит, за то я вижу его. Руки сжимаются сами по себе. Выброс адреналина и тестостерона намахивает пелену на глаза. От необдуманного шага меня спасает крик Артёма.
— Жека, блять, не дури! — подтянувшись на руках, висит на заборе.
— Тварь, — бросаю напоследок и перелезаю через забор.
Парни уложили девушку на заднее сиденье. Сажусь рядом, кладу голову к себе на колени. Антон и Мот устраиваются на переднем пассажирском, за рулём Тёмыч.
Всё, выдыхай, Воронцов…
— Рвём когти, — улыбаясь заводит мотор. — Дальше куда?
— В больничку. Её, как-то воскрешать же надо.
Любимки мои, будет перерыв до понедельника в связи с подготовкой выхода истории "Исключительная стерва для принца". Не скучайте) Ваша Алексия
Пыточная…..
— Множественные ушибы, ножевые порезы, — врач поджимает раздосадовано губы и продолжает дальше. Говорит уже то, о чём я не знаю. — Сотрясение средней тяжести, сломаны нижние два ребра. Растяжение мышц голеностопного сустава я уже даже в расчет не беру. Оно случилось скорее всего при падении, об этом свидетельствует шишка и глубокий порез на затылке.
Сжимаю плотно и зубы и губы. Выражаться в храме медицины не вежливо, но очень хочется.
— Чёрт! — всё же вырывается.
— Вы кем приходитесь девушке?
Кем? Да никем собственно. Но ему сказать такое не могу.
— Парень. Кроме меня у неё никого нет, — вру осознанно, потому что если ты никто в палату не впустят и данные о пациенте не расскажут.
— Угу, — кивает. — Медицина у нас бесплатная, но в её случае… — замолкает, видимо подбирая слава. — Она настолько истощена, что сил на борьбу у неё нет. Организм не просто в шоке, он в ужасе, и чтобы стабилизировать её состояние нужны препараты, которые нам не доступны.
— Я понял, говорите, достану. Сколько по времени она здесь пробудет?
— Напишу на бумаге. Название такое, что не выговоришь, ни то чтобы запомнить. А по времени…минимум две недели, если все пойдет так как я распланировал.
Две недели это очень много. У нас столько нет времени. Самойлов будет искать девушку и найдет. Мы особо не скрывались.
