Кучу к стегнул плетью по траве, как ножом срезал головку белого степного цветка. Обратив скуластое, застывшее маской лицо к Чауру и Ратибору, обронил небрежно: - Начинайте.
Воины побежали к своим сотням. Зажглись смолистые факелы, стаи черных дымных змей взвились в небо. Сотня Чаура первой вошла в подземелье. Воины выстроились по шестеро в ряд - по ширине коридора. Каждая тройка несла деревянный щит, закрывавший людей от стрел людоедов. За щитами прятались лучники, метавшие горящие стрелы в воющую тьму.
Следом за сотней Чаура Ратибор вел колонну копейщиков. За ними шли 60 лучников, далее, предводительствуемые самим Кучуком, семь сотен разноплеменных, разноязыких, но объединенных жаждой богатства людей.
Наступающие продвигались вперед молча - все было непривычно в этом сражении: земляные люди - люди тьмы, сама тьма, полная неизвестных опасностей, гулкость и протяжность звуков, все было непривычно и страшно.
Свистели стрелы, глухо били в щиты, иногда слышался вскрик раненого, металось пламя факелов, словно почуявшее опасность животное, стремящееся вырваться из каменной трубы.
А из подземелья, отступая вглубь перед вторгшейся силой, несся непрерывный вой.
Временами казалось: там не люди, а гигантский волк, отползающий вглубь норы. Коридор кончился, и щитоносцы вступили в пещеру.
Светящиеся пятна усеивали стены, но свет их был так слаб, что только намечал контуры предметов. Пещера была велика - сотни людей помещались в ней. Ни вглубь, ни ввысь свет факелов не достигал ее пределов.
Выходя из горла туннеля, сотня Чаура торопливо строилась рядами напротив волнующейся массы людоедов. Их вой становился громче и громче, голоса все выше и выше. Внезапно вой оборвался и земляные люди с ревом кинулись на кочевников. Лучники Чаура дали залп, выкосив передние ряды нападающих, но расстояние между врагами было столь невелико, что мало кто успел послать вторую стрелу.
Раскатом грома пронесся грохот и треск - копья, палицы, камни ухнули в деревянные щиты. Земляные люди карабкались друг другу на плечи, прыгали через головы щитоносцев, бились меж их рядов с лучниками.
Вот уже истаял один ряд, не стало второго, орда перемолола их, подмяла, растоптала.
Копейщики Ратибора почувствовали вскоре давление спин передней сотни. Щиты, сослужившие хорошую службу в коридоре, стали теперь почти бесполезны. И Кучук приказал Ратибору пропустить остатки авангарда сквозь ряды.
Лучники дали последний залп, остановив наступающих, копейщики раздвинулись, и вой ны Чаура, побросав щиты, побежали сквозь открывшиеся проходы. Впереди остались лишь шеренги, сдерживавшие людоедов, пока железный еж расправлял свои смертоносные колючки.
Земляные люди нахлынули волной и откатились. Накатились снова и опять были отброшены. Они попытались действовать по-старому, прыгая с плечей соплеменников через головы воинов передней шеренги, но натыкались на поднятые копья следующего ряда и гибли.
Сотня Ратибора развернулась полностью - пятью изогнутыми шеренгами по 20 человек в каждой. Через головы копейщиков лучники, почти не целясь, обрушили ливень стрел на орду земляных людей.
Стрела ударила в щит Ратибора и упала, переломившись, к его ногам. Он окинул взглядом ряды своей сотни - они стояли незыблемо, как крепостная стена. Воины задних восполняли убыль передних, непрестанно звенели тетивы луков, врагу уже приходилось растаскивать завалы из убитых, чтобы подобраться к кочевникам.
На миг перед мысленным взором Ратибора возник образ великана, с оскаленным в жуткой ухмылке черепом вместо головы. Сидя на корточках, он с усердием тер друг о друга два гигантских жернова. Жернова грохотали и выли, кричали предсмертными человеческими голосами. Кровь капала с них и между ног чудовища росла груда остывающих тел.
Свет факелов в руках воинов, столпившихся за спинами лучников, слабо и неровно освещал место сражения, выхватывая из тьмы то закованные в панцири и кольчуги ряды копейщиков, то бледные оскаленные лица жителей подземного города. Земляные люди изменили тактику: пользуясь своим преимуществом способностью видеть в темноте - они нападали молча, метали дротики, копья, камни. Прижимаясь к полу, прятались за трупами, и стрелы, летевшие из-за спин копейщиков, уже не так часто достигали цели. С беспокойством смотрел Ратибор, как то одну, то другую надламывающуюся фигуру его воина поглощал мрак.
Ряд смыкался, в него вставал новый боец из следующей шеренги, а пятая, последняя, быстро укорачивалась.
Вот их уже четыре, три. О чем думает Кучук?!
Может быть, он решил пожертвовать сотней?!
Кучук думал о свете. Сейчас он видел свою ошибку - нужно было больше света, нужно было разжечь в подземелье костры - иначе наступление станет невозможным, победа достанется слишком дорогой ценой или окажется недостижимой. За исключением воинов своего рода и таких чужаков, как Чаур и Ратибор, составлявших костяк его отряда, Кучуку не было жаль никого. Он готов был послать их всех на смерть, но не делал этого, понимая, что легкие победы и богатая добыча множат его славу, а слава множит ряды его воинства, его силу. Целую сотню отправил он наверх за топливом, а к Ратибору послал телохранителя 53 с приказом: держаться, пока не будут разожжены костры. Приказ он подкрепил полусотней копейщиков, вооружив стольких бойцов, для скольких нашлось оружие и доспехи.
Царевич оглядел их - сброд - у половины нет щитов, у другой - лат. Но выиграть время они позволяли. Как будто предвидя события, Ратибор заменил присланными Кучуком людьми первые две шеренги своих копейщиков.
Надо дать им передышку, рассудил Ратибор, чтобы они могли дольше продержаться, когда людоеды покончат с первыми двумя рядами.
Только он успел перестроить свою сотню, как земляные люди бросились в новую атаку.
В полутьме царевич не сразу разобрал, что творится впереди, он лишь почувствовал, ряды его воинов качнулись назад, заволновались. Протиснувшись в третий ряд, Ратибор понял - земляные люди придумали новую хитрость.
По двое подхватывали они тела убитых и кидались вперед, нанизывая их на острия копий, и наваливались сверху всей своей тяжестью.
Соплеменники карабкались по их спинам, прыгали на копейщиков, падали, пронзенные воинами задних шеренг, но главного достигли - строй разрушался, медленно, но верно. Бойцы первого ряда не успевали освободить копий, падали под ударами палиц, пронзенные дротиками, оглушенные камнями. Они бросали копья, рубились мечами. Шеренга таяла на глазах. Земляные люди подступили ко второй.
Ратибор тревожно оглянулся: ну, хан, где костры?! Если они не будут зажжены немедленно, то надо вводить в бой основные силы! Мы пришли нападать, а не защищаться! И опять его мысль только на короткий миг опередила события.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
