– Нет, не говорил. Черт! Теперь мне придется лично заняться его охраной.
То, что Сергей Якут не поставил сына в известность о звонке Николая или об убийствах G1, свидетельствовало о многом. Было очевидно: как бы Алексей ни пыжился, демонстрируя свою значимость, Якут ему не доверял и держал на расстоянии. Неудивительно, если принять во внимание подозрительность Якута. Она, как выяснилось, распространялась и на самых близких кровных родственников.
Алексей тихо выругался:
– Он должен был рассказать мне об этом. Я бы обеспечил ему надежную охрану. А вместо этого убийца сбежал. И где гарантия, что он не вернется?
– Гарантии нет никакой. Напротив, надо ждать нового покушения. И думаю, в самое ближайшее время.
– Ты должен держать меня в курсе, – сказал Алексей, в его голосе вновь зазвучали раздражающие надменно-повелительные нотки. – Немедленно сообщай мне все, что ты или Орден узнаете об этих покушениях. Любую деталь. Ты понял меня?
Нико усмехнулся:
– Постараюсь запомнить.
– Видишь ли, мой отец считает себя неуязвимым. Он сам подбирал себе охрану, сам их тренировал, добиваясь от них абсолютной преданности. У него даже есть собственный оракул.
Нико кивнул:
– Эта девочка. Мира.
– Ты видел ее? – Алексей прищурился, с недоверием или любопытством – этого Нико определить не мог. – Так он тебя с ней познакомил? И разрешил заглянуть в ее колдовские глаза?
– Да.
Николай смотрел на Алексея спокойно и очень серьезно. Алексей усмехнулся.
– Ну что, воин, счастливое будущее она тебе показала? – с едким сарказмом спросил он.
Эротическая сцена, увиденная Николаем, огненной вспышкой промелькнула у него перед глазами. Нико поежился, словно от холода:
– Да не очень.
Алексей рассмеялся:
– Я бы на твоем месте не стал волноваться. Способности этой маленькой сучки несовершенны. Она показывает лишь какие-то обрывки событий, только те, что как-то связаны с настоящим моментом. И никогда ничего не может объяснить, связать в общую картину. Лично я ничего особенного в этой соплячке не нахожу, в отличие от моего отца. – Алексей презрительно хмыкнул и пожал плечами. – То же самое можно сказать и о женщине, которую он упорно, вопреки моим протестам, держит возле себя.
И без лишних вопросов было ясно, кого Алексей имеет в виду.
– Тебе не нравится Рената. Я правильно тебя понял?
– Нравится, – хмыкнул Алексей, – возомнила себе... ну, раз или два поразила моего отца своей способностью наносить ментальные удары. С самого первого дня, как сюда приехала, ведет себя слишком нахально и вызывающе, чем и портит себе жизнь. Да тут каждый только и ждет, чтобы она прокололась. Эту холодную суку надо на место поставить. А тебе самому разве этого не хочется, после того как она тебя надула и уложила на лопатки?
Николай пожал плечами. Он бы солгал, утверждая, будто ему безразлично, что в боевой схватке женщина одержала над ним верх. Но как бы ни было задето его самолюбие, он не мог не восхищаться ее способностью. Сомнений не было, Рената – Подруга по Крови, обычным Homo sapiens природа не раздает таких экстраординарных способностей.
– Я подобных ей женщин не встречал, – признался Николай. – Никогда не слышал, чтобы у Подруг по Крови были такие способности. Могу догадаться, почему твой отец спит спокойно, пока она рядом.
Алексей снова хмыкнул:
– Ты ею особенно не восхищайся. Признаю, способность Ренаты бывает полезной, но она слишком слаба, чтобы держать ее под контролем.
– Что ты имеешь в виду?
– Она посылает ментальную волну, нанося ею удар, а потом эта волна, как эхо, к ней же и возвращается. Она становится слабой и совершенно бесполезной до тех пор, пока не восстановится.
Николай вспомнил парализующую силу энергетического удара, которым Рената сбила его с ног на складе. Он был представителем Рода – инопланетные гены делали его раз в десять выносливее любого мужчины из расы людей, – но даже он не мог терпеть такой уровень боли. А Рената, получается, испытывала ее после каждого удара, который она наносила?
– Боже правый, – пробормотал Николай, – для нее это, наверное, чудовищная мука.
– Да, – согласился с ним Алексей, не скрывая равнодушия, – похоже на то.
Николай заметил улыбку, скользнувшую по худому лицу Якута-младшего.
– Ее страдания доставляют тебе удовольствие?
Алексей усмехнулся:
– Ее страдания не моя забота. Рената не годится на ту роль, которую мой отец ей отводит. Как его телохранитель она ненадежна. Он рискует, полагаясь на нее. Однажды это может стоить ему жизни. Будь я на его месте, не раздумывая, надрал бы ей ее высокомерную задницу и выгнал вон.
– Но ты не на его месте, – напомнил ему Николай, чтобы Алексей не слишком-то забывался.
Тот посмотрел на него долгим взглядом, затем кашлянул и сплюнул:
– Заканчивай свои поиски, воин. Найдешь что-нибудь интересное, сразу же сообщи мне.
Нико едва глянул в сторону сына Якута, без слов давая понять, что гражданский ему не указ. Алексей не стал упорствовать, просто развернулся и пошел в сторону дома.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Рената тихо открыла дверь в комнату Миры и посмотрела на спящую девочку. Обычный ребенок в розовой пижаме – прижалась пухлой щечкой к подушке и тихо посапывает, чуть приоткрыв ротик. На небольшом столике у кровати лежит черная вуаль, которая закрывает глаза Миры все то время, когда она бодрствует.
– Сладких снов, ангел мой, – тихо прошептала Рената.
Последние дни она особенно беспокоилась о Мире. И дело было вовсе не в кошмарах, мучивших малышку после покушения, свидетелем которого она невольно стала. Ренату беспокоило здоровье Миры. И хотя девочка физически была крепкой, сообразительной и шустрой, ее здоровью угрожала опасность.
Мира быстро теряла зрение.
Каждый раз, когда ее заставляли демонстрировать свой дар – отражать в глазах будущее, это действовало на ее глаза разрушительно. Зрение ухудшалось в течение многих месяцев, прежде чем Мира решила признаться в этом Ренате. Как и любой ребенок, она боялась. Возможно, даже больше, чем обычный ребенок, потому что для своих восьми лет была необычайно мудра. Она понимала, что, как только она утратит способность предсказывать будущее, станет ненужной Якуту. Он выгонит ее на улицу или, возможно, если захочет, убьет.
И поэтому этой ночью Рената и Мира заключили договор: они будут хранить тайну о падающем зрении Миры до конца дней. Рената пошла дальше и поклялась, что будет защищать Миру, пусть даже ценой собственной жизни. Она не допустит, чтобы кто-нибудь – вампир или человек – причинил ей зло, она оградит ее от боли и жизненных невзгод. На долю самой Ренаты их выпало с излишком.
