— Ника, не зли меня, приезжай.
Пришлось ехать. В офис я вошла с кислым видом, но тут же приказала себе взбодриться. Коллеги меня и так не особо жаловали, а всё из-за того, что Лёвушка принял меня на работу без всякого опыта и даже рекомендаций, и уж как-то слишком быстро ко мне проникся, совершенно неожиданно для всех (особенно, для его жены) и оттого, как многим казалось, несправедливо, записал в друзья, многое мне прощал и вообще всячески поощрял. Правда, я не напрашивалась, и даже глазки ему никогда не строила, в мыслях у меня такого коварства не было. Но мне, конечно же, никто не верил. Когда я входила в его кабинет и дверь за собой закрывала, все были уверены, что знают, зачем я к нему пошла. Очередную поблажку зарабатывать. Даже его собственная секретарша, когда входила в кабинет и видела меня, сидящую в кресле, закинув ногу на ногу (дурацкая привычка, знаю!), лицо у неё сразу делалось каменное и суровое. И ведь бесполезно объяснять всем, что никакой я Лёвушке не друг, и ценит он меня не за красоту и не за сообразительность, а уж тем более не за ум (могу я себе польстить?), а за то, что я основной доход ему приношу, и дружить со мной ему попросту выгодно.
Я за свой стол присела и с тоской уставилась на экран компьютера, на котором красивые рыбки плавали. Дверь кабинета начальника хлопнула, все вздрогнули, разговоры стихли, а через пару секунд в зале появился Лёвушка, холённый до безобразия. Брильянтовая булавка на галстуке сияла, а обширная лысина и начищенные ботинки блестели. И вообще он выглядел сегодня как-то по-особенному нарядно, я даже засмотрелась.
— О, ты пришла, — обрадовался он и поинтересовался: — Работаешь?
Я посмотрела на рыбок и подтвердила:
— Работаю.
— Отлично, отлично. — Глянул на притихших сотрудниц и ко мне наклонился, облокотившись на спинку моего кресла. — Кажется, Норманы нас собираются ещё раз посетить, уж очень им понравилось.
Я глаза закатила.
— Опять эти зануды?
— Что делать, Никуш, что делать. Работа у нас такая.
— А ты куда так вырядился?
— В театр сегодня идём с Галей. Вот…
Я усмехнулась.
— Помирились?
— Тише ты!
— Да ладно. Я же говорила, что так будет. Только ты на провокации не поддавайся.
Лёвушка заметно погрустнел.
— Думаешь, устроит мне на ночь скандальчик?
Я только плечами пожала и поддела его:
— Сам виноват.
Он спорить не стал. А вот Витя, которому я по глупости вечером проболталась о семейных проблемах Шильмана, отругал.
— Вот что ты лезешь? Разве это твоё дело?
— Так разве я лезу? Он совета попросил…
— А ты дала! Ты ведь у меня самая умная. Ты всем советы даёшь, даже мужу, который от жены загулял, а ты ему советы даёшь. Нельзя ведь так, Ника!
— Да почему? — я искренне недоумевала. — У нас с Лёвушкой хорошие отношения.
— Вот именно, у тебя со всеми мужиками вокруг хорошие отношения. Лучше бы подругу завела.
Я смотрела на него, потом ноги под себя поджала, вжавшись в кресло.
— У меня есть подруги, — возразила я.
— Правда? Ты Фаю имеешь в виду?
Я сложила руки на груди, с недовольством за мужем наблюдая. Он моих взглядов не замечал, или специально игнорировал, сидел за столом у окна, и бутерброд жевал, уткнувшись взглядом в газету.
— А что ты имеешь против Фаи?
Витя только усмехнулся.
— Да ничего. — Кинул на меня быстрый взгляд. — Ну, правда, ничего. Но подружка помоложе тоже бы пригодилась.
— Для чего? Витюш, ты заскучал что ли?
Жевать он перестал и вроде бы даже поперхнулся.
— Ты чего говоришь-то?
— Просто твоего интереса моими молодыми подругами не совсем понимаю.
— Я же о тебе беспокоюсь. Действует на тебя эта старуха со своими нравоучениями, неужели ты не понимаешь?
— Понимаю. Но что в этом плохого? Раньше ты не жаловался никогда.
Он руками на меня замахал.
— Всё, забудь. Что ты скандал на пустом месте раздуваешь?
Муж снова в газету уткнулся, а я на него смотрела и думала о том, что, если всё в моей жизни пойдёт по накатанной, то мне ещё много лет придётся наблюдать за тем, как он жуёт, а крошки на газету сыплются. И мало того, что наблюдать, а ещё что-то радостное для себя в этом находить. Это же мой муж.
Я заставила себя встряхнуться и с кресла поднялась. К Вите подошла и обняла его, прижавшись подбородком к его макушке. В газету его заглянула. А муж руку поднял и по плечу меня погладил.
— Соскучилась?
— Подари мне завтра цветы, — попросила я.
Он голову поднял и в подбородок меня ударил, я отстранилась.
— По поводу?
— Без повода, Вить. Просто подари.
— Ну, хорошо, подарю. — Улыбнулся, а я в ответ улыбнулась, хотя была уверена, что завтра он о своём обещании напрочь забудет.
— А на море поедем? Ты обещал.
Он всерьёз нахмурился.
— На море? Когда?
Я начала терять терпение.
— Летом, Витя. Ещё два месяца впереди. Выбери время.
— Если меня отпустят, то, конечно, поедем.
— Но тебя, конечно же, не отпустят.
Он улыбнулся.
— Это тоже хорошо.
— Кому как, знаешь ли. Мне от твоей незаменимости на работе пока ни горячо, ни холодно. — Настроение у меня пропало, я от мужа отошла, и пояс на халате развязала. — Я спать. А ты читай газету.
— Ника!
Халат упал на пол, я на мужа обернулась, а потом дверь спальни за собой закрыла. Витя появился через две минуты, а я в очередной раз вспомнила Фаины слова про скуку.
— Надо с этим что-то делать, — пробормотала я себе под нос, когда следующим утром перед зеркалом крутилась. Витя, как всегда, завтракал на ходу, бродя по квартире, собираясь и попутно с кем-то по телефону разговаривая. А я, привыкшая к такому, утром с ним за стол никогда не садилась, да и вообще предпочитала не завтракать, не загружая организм с утра раннего, если только чай выпивала и съедала мандарин или яблоко.
Приложила к себе жемчужное ожерелье, позаимствованное у Фаи, и боком повернулась, разглядывая себя. Подбородок вздёрнула, чтобы лучше видно было.
— Сань, ты меня послушай, — муж в комнату вошёл, одной рукой мундир с вешалки сдёрнул и замер, — мне нужно постановление на обыск. Ну, так найди основания!.. Да почему на пустом месте-то? Я не понимаю, мы что, с утра в другой стране проснулись? А где любимое: был бы человек, а статья найдётся? А уж на него на целый уголовный кодекс статей наберётся, а ты мне сказки рассказываешь. Так копай! Копай, Саня. И никакого подвоха. — Телефон выключил и сунул его в карман брюк. Посмотрел на меня. — Опять Фаины погремушки?
Я спокойно пожала плечами.
— Своих у меня пока нет. Ты не покупаешь.
