сделать, чтобы внушающий ужас Доминго Сильвер ощутил неловкость и ушел из комнаты. Я так и не понял, что такого было в Дженни, что удерживало моего отца от жестокого обращения с ней, но что-то было. И тогда я понял, что, пока Дженни находится в моем кабинете, отец меня не тронет. Поэтому я никогда не был против ее присутствия.
И, хотя поначалу Дженни была просто сдерживающим фактором, со временем мне стало нравиться беседовать с ней, слушать ее жизнерадостный смех, наполнявший холодную тишину моего кабинета. Она была светом для меня. Теперь Дженни перестала быть такой, как прежде…
Она посмотрела на меня с раздражением и сказала:
— Я твой друг, Кон, а не ребенок, о котором тебе нужно заботиться. Я съем свой завтрак, если захочу. А что касается брака, то мой ответ — нет, и это окончательное решение.
Я в изумлении уставился на Дженни. Ее отказ стал для меня неожиданностью. Я не предлагал ей становиться содержанкой, какой была ее мать.
— Почему «нет»? — Я старался не показывать своего раздражения.
— Потому что ты не любишь меня. — Ее голос звучал ровно. — Ты женишься на мне только потому, что я беременна.
— Разумеется, я не люблю тебя, — мне пришлось солгать, чтобы скрыть свои истинные чувства, — мы обсудили это три месяца назад. И что плохого в том, чтобы жениться на тебе, потому что ты беременна?
— В этом нет ничего плохого, но это не то, чего я хочу, Кон, и ты это знаешь. Я хочу стабильности и безопасности, особенно после того, какое детство у меня было с мамой, и это означает не только деньги и крышу над головой. Это здорово, да, но нашему ребенку нужно нечто большее, — она вскинула подбородок, — ребенок нуждается в любви. И я тоже.
Во мне закипел гнев. Дженни не понимает, чего хочет. Моя любовь опасна для нее. Тем не менее собственническое чувство стало сильнее. Что, если я отпущу ее, и она выйдет замуж за кого-то другого? Кого-то, кто даст ей то, что она хочет? Кого-то, кто станет отцом моему ребенку…
Нет. Отрицание было настолько абсолютным, что сопротивляться ему было невозможно. Я никогда не смогу доверить другому мужчине своего ребенка или Дженни. Она видела в людях только хорошее, не замечая плохого. Она может выйти замуж за кого-то, кого сочтет хорошим человеком, но он может оказаться еще хуже, чем я.
— Наш брак даст тебе и безопасность, и стабильность, — сказал я ледяным тоном, — это лучшая гарантия, чем любовь.
Дженни бросила на меня сочувственный взгляд:
— Ты правда так считаешь?
— Любовь не имеет отношения к этому разговору. Мы с тобой друзья, и этого достаточно. Ты действительно хочешь быть матерью-одиночкой?
— А-а-а… Все же мы друзья? — Ее взгляд был очень прямым. — После того, как ты не разговаривал со мной годами?
Чувство вины шевельнулось внутри меня. Я не мог сказать ей, почему прервал с ней общение. Не мог сказать, что жаждал дать ей всю свою любовь… Поэтому проигнорировал вопрос и сказал:
— Я знаю, что ты не хочешь ни на кого полагаться в деньгах, но, как моей жене, тебе больше никогда не придется беспокоиться о финансах. Мы можем прийти к какому-нибудь соглашению, при котором у тебя будет собственный бизнес и собственный доход. Мы можем жить в Лондоне, если ты предпочитаешь это. Нам не обязательно оставаться в Мадриде.
— Кон, я не могу…
— Ты можешь путешествовать, покупать все, что захочешь. — Я попытался придумать что-то еще, что могло бы убедить ее. — «Сильвер компани» уже спонсирует множество благотворительных организаций, но всегда можно пожертвовать больше. Например, приюту, в котором ты работаешь. Им, должно быть, нужны деньги.
Дженни просто смотрела на меня:
— Ты закончил?
У меня напряглась челюсть.
— Да.
— Хорошо, — ее упрямый тон чертовски раздражал меня, — потому что ответ по-прежнему отрицательный.
— Что я могу сделать, чтобы убедить тебя?
— Ты не можешь купить мое согласие, Кон. — Ее прелестные черты смягчились, и в глубине ее темных глаз блеснула искра сожаления. — Мне жаль, но я не поменяю решение. Я выйду замуж только по любви, как для себя, так и для моего ребенка, и это окончательное решение.
Разочарование наполнило мое сердце.
— Значит, если появится кто-то еще, — выдавил я, — кто-то, кто скажет, что любит тебя… Ты выйдешь за него замуж?
— Если я полюблю его — тогда да.
— А что, если ты ошибешься? Что, если он окажется ужасным человеком? Что, если он причинит тебе боль? Что, если он причинит вред нашему ребенку? Потому что это и мой ребенок, не забывай об этом.
Ее глаза смягчились. Была ли это жалость?
— Я знаю, — тихо сказала она. — Поверь мне, я никогда не забывала, что ребенок твой. Но тебе не нужно беспокоиться. Я никогда не влюблюсь в такого мужчину.
Вот только она уже это сделала. Она влюбилась в меня.
— Дженни… — начал я, не зная, что сказать.
Она положила руки на край стола и очень серьезно посмотрела на меня:
— Ты должен отвезти меня в Лондон. Мы что-нибудь придумаем, когда родится ребенок, но прямо сейчас я хочу домой.
— Дженни… — начал я снова. Она должна была прислушаться к голосу разума.
— Нет, — сказала она спокойно, с сожалением, — это мое последнее слово.
Дженни отодвинула стул и встала.
Что? Она уходит? Мое разочарование усилилось.
— Сядь! — Я старался оставаться холодным, однако повысил голос. — Сядь и поешь. Я еще не закончил говорить.
Дженни просто пожала плечами, прежде чем развернуться и уйти. Мне это не понравилось. Мне это совсем не понравилось.
— Дженни, — ее имя прозвучало тихо и резко, я не потрудился смягчить голос, — сядь.
Но она снова проигнорировала меня, направляясь к двери.
— Дженни! — прорычал я. Она ломала все мои стереотипы. Люди не уходили от меня. Люди не игнорировали меня. Люди повиновались мне. Я вскочил и бросился за ней. — Не смей уходить от меня! Я еще не закончил.
В коридоре ее уже не было. Я бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, стиснув зубы от внезапного и необъяснимого гнева, который угрожал захлестнуть меня.
Дженни успела добежать до спальни и захлопнула дверь прямо перед моим носом.
— Открой дверь! Сейчас же, Дженни!
— Нет. Я больше не скажу ни слова. Я не выйду за тебя замуж, Кон, и ты не можешь меня заставить.
— Отойди от двери! — приказал я.
В щели между дверью и полом я мог видеть, как тень ее ног исчезла. Я отошел на пару шагов назад и выбил дверь ногой.
