Джоанна добровольно вызвалась занять место стрелка, когда молодой капитан корабля объявил, что все три стрелка из личного состава шаттла заразились на последней стоянке какой-то опасной формой гриппа и не в состоянии выполнять свои обязанности. Капитан горячо поблагодарил ее в приятно-щегольской мальчишеской манере, но, сказать по правде, Джоанна думала, что это он сделал ей одолжение. Самым худшим, с ее точки зрения, было сидеть во время сражения внутри корабля и бездействовать, слушая, как стреляют его орудия, и одновременно ощущая удары противника. Теперь же, еще не добравшись до поверхности планеты, она могла нанести врагу хоть какой-нибудь урон...
Вдруг у Джоанны за спиной кто-то вежливо кашлянул.
– Кочевник, что ты здесь делаешь?
Джоанна засмеялась. Ее смех был настолько груб, что с непривычки показался бы оскорбительным. Кочевник, однако, и бровью не повел. Он к этому привык. Смех ее бил в Кочевника, как снаряды в мишень на стрельбище, и поэтому даже один день без насмешек Джоанны казался ему прожитым впустую. Он ей никогда бы в этом не признался, но втайне считал, что его ирония и ее гнев как нельзя лучше способствуют совместной работе. Доказать он это, конечно, не смог бы, потому что в душе, отличаясь от большинства техников и воинов, был чуточку мистиком. И пока этот мистицизм ему отлично служил.
– Я принес вам обед.
– Я не голодна.
– Но вы должны поесть.
– Черт возьми, Кочевник! Я не могу больше тебя выносить. Сделай одолжение, попроси, чтобы тебя перевели от меня куда угодно.
– Нет. Готовят здесь не очень хорошо, но мне удалось достать немного консервированного мяса и салата. Салат очень вкусный, он сделан из листьев...
– Я ненавижу, когда мне говорят, из чего сделана еда. Просто оставь ее и уходи.
Однако было очевидно, что Кочевник уходить не собирается. Он продолжал топтаться у Джоанны за спиной. Заглянув ей через плечо, он убедился, что она ест. О Джоанне было известно, что она скорее выбросит пищу, чем употребит ее по назначению, и Кочевник считал своим долгом проследить, чтобы этого не произошло.
У мяса был омерзительный оранжевый оттенок, а листья, из которых приготовили салат, будто тащили по грязи на веревочке за боевым роботом. Джоанне приходилось крепко зажмуривать глаза, поднося вилку ко рту. Ни разу за все время службы она не встречала военного рациона, хотя бы отдаленно напоминавшего нормальную пищу.
Она с радостью отложила тарелку в сторону, когда командующий стрелками офицер объявил, что обнаружены истребители противника. И сразу же увидела их сама. Пять из них нацелились на борт шаттла, остальные атаковали носовую часть и корму.
Тщательно наведя лазер, Джоанна резко надавила на гашетку. Страшный луч когерентного света как огненная рапира скользнул к ближайшему истребителю, но тот уже миновал зону обстрела. Заряд пропал впустую. За спиной послышался разочарованный вздох Кочевника. Джоанна хотела крикнуть ему, чтобы он убирался, но даже на это не было времени. По шаттлу открыл огонь другой, идущий в лобовую атаку истребитель.
Джоанну охватила боевая горячка, ее можно было сравнить с берсерком. Она выпускала залп за залпом, даже не следя за тем, находится ли враг в прицеле. На мониторах возле ее ног высвечивалась информация о необходимом упреждении и другие нужные данные, но Джоанна не привыкла к оборудованию шаттла и больше полагалась на собственную интуицию.
Ракетный залп, выпущенный истребителем, вполне мог уничтожить стрелковую кабину вместе с Джоанной и Кочевником, но пилот шаттла выполнил специально рассчитанный компьютером маневр. Едва корабль отклонился на достаточный угол, рядом со стрелковым колпаком разорвалась ракета. По кораблю будто пробежала судорога, и Джоанна, вылетев из кресла, ударилась о заднюю стену кабины.
– Я знаю, что должна была пристегнуться! Слышишь, Кочевник?
Она обернулась и увидела, что техник лежит без сознания поперек входного люка. Черт! Если ей потребуется быстро отсюда выбраться, она должна будет сначала оттащить его в сторону.
Однако у нее даже не было времени толком об этом подумать. Атака продолжалась, и в поле зрения Джоанны попал следующий истребитель. На этот раз она взяла себя в руки и выпустила последовательно две короткие очереди. Выстрелы лазера пронзили кабину истребителя. Ей показалось, что она увидела, как пилот, закрыв лицо руками в перчатках, откинулся назад. Истребитель явно потерял управление, но по инерции продолжал лететь прямо на шаттл. Джоанна продолжала энергично давить на гашетку, и с каждым выстрелом в корпусе истребителя появлялась очередная обожженная дыра.
Несколько мгновений казалось, что истребитель развалится на куски прежде, чем столкнется с шаттлом. Но вдруг Джоанна снова увидела пилота. Он оторвал руки от залитого кровью лица и явно пытался восстановить управление. Он направлял свою изуродованную машину прямо в стрелковую кабину шаттла, в которой сидела Джоанна.
Джоанна продолжала стрелять, а истребитель – приближаться. Вдруг лазер, перегревшись, превратился в кусок раскаленного металла. Джоанна, с криком боли дернувшись назад, упала на пол прямо на Кочевника. Истребитель все надвигался, увеличиваясь в размерах, но в последнюю секунду исчез.
Джоанна не успела облегченно вздохнуть, как корабль содрогнулся от удара. Примерно то же самое происходит, наверное, и с консервной банкой, когда по ней бьют ломом. Джоанна со всего размаха стукнулась головой о стену, в глазах у нее померкло.
Она не знала, сколько времени пролежала без сознания. Когда она очнулась, шаттл сотрясался от лазерных и ракетных ударов. Из репродуктора неслись вопли отдававшего бесполезные приказы капитана. Джоанна приподнялась.
– Кочевник! Кочевник!
Он что-то пробормотал в ответ и попытался открыть глаза.
– Очнись! Ты мне нужен!
Эти слова в устах боевого офицера прозвучали несколько странно. Джоанна еще никогда не говорила, что ей кто-то нужен.
Она несколько раз хлестнула Кочевника по щекам, и он открыл наконец глаза. Потряс головой.
– Что случилось?
– Ты потерял сознание, вот что случилось. Я чувствую, что мы проиграли этот бой. Послушайте капитана – он в истерике. Мы должны выбраться отсюда, найти наших людей, наших роботов. Мы...
Рядом разорвалось еще несколько ракет. В любую секунду кабину могло разнести вдребезги. Оставаться здесь было просто самоубийством.
– Что... что мы должны делать? – спросил Кочевник.
– Во-первых, поднимись с пола, чтобы мы могли открыть люк. Торчать здесь нет никакого смысла. Лазер сгорел. Мы чудом остались в живых. Надо бежать на стоянку боевых роботов. У моего подразделения был последний приказ – оставаться возле боевых роботов и готовиться к десанту в атмосферу.
Пройти по коридорам шаттла к стоянке роботов оказалось не так-то просто. При каждом прямом попадании Джоанну и Кочевника – обоих сразу или каждого по отдельности – швыряло на пол или об стены. Другие члены экипажа тоже валились с ног и летели кувырком от мощных тупых ударов, сотрясавших корабль. В какой-то момент на пару минут погас свет. Пришлось пробираться на ощупь, держась за тянущиеся вдоль стен поручни. Бросив через плечо взгляд, Джоанна ясно увидела в глубине коридора отблеск пламени.
В ангаре работали техники тринария. Они быстро и умело подготовили машины к выбросу. Каждый из пятнадцати роботов тринария находился в специальной капсуле. Поскольку ангар располагался в центре корабля, пострадал он мало. Джоанна видела, что даже двери все еще функционируют.
Она ринулась к пульту управления, оттолкнув от него нескольких членов экипажа. Закрыла все двери и принялась в бешеном ритме активировать все оборудование для десанта в атмосферу Глории.
Затем она кинулась к своему боевому роботу, чтобы занять место на мостике прежде, чем катапультируется из обреченного шаттла. Сильный удар сбил ее с ног. Свет снова потух, Джоанна услышала, как со скрежетом рушатся обломки механизмов.
Она попыталась встать, но упала снова. На нее свалился еще кто-то.
– В чем дело? – спросила она приглушенным голосом.
– Корабль потерял управление, – прокричал Кочевник. Это он лежал сверху, закрыв Джоанну своим телом. Чертов дурак! Он защищал ее! Насколько же он глуп!
Однако времени, чтобы объяснить Кочевнику абсурдность его поведения, у нее не оказалось. Шаттл начал разваливаться на куски. Джоанна потеряла сознание.
Сидя на командном пункте. Радик и Вард наблюдали за невероятным успехом, которого добились истребители в бою с кораблем Кречетов.
– Сайла, – прошептал Радик, наблюдая, как развороченный взрывами шаттл падает на Глорию. Варду стало интересно, почему Радик думает, что это ритуальное слово сейчас применимо. На что реагировал этот человек? Возможно, в такое благоговейное состояние его привел успех придуманной им стратегии? Радик был для этого достаточно эгоистичен.
