И сейчас, сидя в офисе на собрании, я раздумывала, а не стоит ли мне и вправду прислушаться к магическим словам матушки, которые начинали звучать в моём мозгу всё отчётливее?
Но где искать этого зверя?
— В общем, как я уже сказал, в нашем журнале происходят небольшие кадровые перестановки.
Геннадий Петрович отходит от меня, приближаясь к своему столу, и я с наслаждением вытягиваю ноги.
— С завтрашнего дня у нас будет новый главный редактор. Это не из нашего круга человек, но его очень рекомендовал наш генеральный, так что вы будете просто обязаны с ним сработаться.
— А куда ушла Машкова? Что-то её сегодня на собрании нет.
Мишка Шаповалов, веб — дизайнер журнала, поднимает руку, останавливая своим криком шефа. Его волосы цвета молочного шоколада как обычно стоят ёжиком, а криво повязанный галстук свидетельствует о том, что Мишка явно нервничает.
Неужели, он тоже метил на это место?
Хотя, зная напористый хамоватый характер этого неприятного мужика, я готова поспорить — хотел. И поэтому постоянно докапывался со своими скабрезными шуточками до Ирины Машковой, топя её на каждом собрании и высмеивая перед коллегами.
Так что, перевод Машковой — его рук дело.
— Вот потому и нет, что Машкову перевели в дочернее издательство, с сегодняшнего числа.
Шеф отмахивается от Шаповалова, как от надоедливой мухи, прекрасно зная о его мечтах относительно мягкого уютного кресла главного редактора, и пытается перевести разговор на другую, более важную тему.
— Её что, понизили?
— Можно сказать, что да. Но наше издательство выпускает несколько журналов, поэтому без работы Машкова не осталась, не переживайте.
Геннадий Петрович шипит, как разъярённый дракон, но нашего веб — дизайнера его настроение мало трогает. Он, наверное, жутко раздосадован появлением в издательстве какого-то засланного казачка, спутавшего все его карты.
— А кто он, этот новенький?
— Вот завтра и познакомитесь.
- А почему не назначить кого-нибудь из наших, так сказать, из своего котла?
— Думаю, это вопрос решенный, Шаповалов, и решал его не я.
Геннадий Петрович, не оборачиваясь, кивает коллективу, и удаляется из помещения, так более ничего и не рассказав. Но, скорее всего, теперь темы для нового выпуска журнала мы будем обсуждать с новым главным редактором.
Выдыхаю, встав со своего места.
Какая разница, кто будет отдавать мне приказы, и кому я буду таскать кофе на круглом подносе, стараясь при этом не пролить ни капли?
Ведь у Вики Колокольцевой совершенно неприметная должность — в этом издательстве я просто секретарь, без своих мыслей, идей и желаний. Хотя, это всё у меня, без сомнения, есть, и если бы меня хоть кто-нибудь постарался выслушать, я бы обязательно преподнесла на блюдечке несколько идей. Но это никому не интересно.
Как я говорю — принеси-подай, иди нафиг, не мешай.
Впрочем, все именно так ко мне и относятся.
Шашни на работе я никогда не крутила и крутить не собираюсь, да, впрочем — то, и не с кем. Все мужики, работающие в дамском журнале — либо стареющие маразматики типа нашего шефа, либо противные прилипалы, метящие вверх по служебной лестнице, типа Шаповалова, либо лица нетрадиционной сексуальной ориентации, типа нашего фотографа Лёсика. Кстати, Лёсик из всех них — самый приятный в общении — у него всегда можно перехватить денежку до зарплаты, поплакаться что новые колготки дали «стрелку» и обсудить новую помаду.
То ли дело — дочерний журнал, направленный на мужчин. Вот там работают настоящие красавцы, знающие толк в различных мужских увлечениях, будь то рыбалка, спортивное питание или бодибилдинг. И поэтому я втайне позавидовала Ирочке Машковой, которая, по вине Шаповалова, оказалась в том раю.
Хм. А мне нужно продолжать тосковать тут.
Я лишь разношу бумаги по отделам, приглашаю и отвожу моделей на съёмочную площадку, подаю боссу кофе и ежемесячно приношу ему свежий номер журнала.
В общем, маленькая шестерёнка в механизме большого издательства. Именно сюда пристроила меня на работу бабуля, когда я, проработав в кафе официанткой, получила какие-то жалкие гроши вместо зарплаты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Конкретно наш дружный коллектив выпускает дамский журнал уже семь лет. И конечно, с обширным внедрением интернета в нашу жизнь, продажи печатного издания очень упали. Наверное, поэтому и был вызван новый главный редактор — чтобы вдохнуть в наш журнал свежий глоток морозного воздуха.
А может, появится некая перчинка?
— Ну ладно, коллеги, по местам. Завтра посмотрим, что там за новая рожа.
Шаповалов первым достигает двери, и, распахнув её широко, выходит вслед за боссом с абсолютно прямой спиной. Чёрт, он всегда мнит себя большим начальником, пытаясь прогнуть под себя абсолютно всех своим пристальным наглым взглядом.
Вздыхаю.
Ну, посмотрим.
Правда, моя голова занята совсем другими заботами.
Глава 7
Вика
*****
Бегу на работу, отчаянно понимая, что нещадно опаздываю. Часы показывают без четверти девять, а ведь мне ещё нужно доехать до редакции на маршрутке.
На дворе — слякотный март, под ногами — ужасное месиво, состоящее из островков снега, больше похожих на размокшую вату и промозглой почвы. С неба сыплется мокрый снег, который при попадании на землю моментально тает, образуя стихийно растущие лужи.
Как я не люблю весну за эту мерзопакостную переменчивую погоду!
Вот вчера ещё светило приветливое ласковое солнышко, начинающее отогревать суровых людей после долгой зимы, и я даже грешным делом подумала, что скоро, наконец, можно будет переодеться в весеннюю одежду. Послушала горе — синоптиков, обещающих москвичам резкое потепление и, потирая руки от счастья, достала из шкафа практически новые весенние полусапожки.
Не иначе, как сглазила!
И, конечно же, сегодня не посмотрев на замёрзший градусник, быстро надела тонкие полусапожки на рыбьем меху, как называет их бабуля, и побежала на работу.
Но это было глобальной ошибкой.
Весенняя дешёвая обувь, купленная на рынке, была совершенно не предназначена для пеших прогулок по заледеневшей мостовой, и я чувствовала себя как корова на льду. Балансируя, ощущая себя канатоходцем под самым куполом цирка, я изо всех сил пыталась идти быстрее, но у меня это плохо получалось.
М-да, погода испортилась за ночь очень сильно.
Как говорил Шарик из деревни Простоквашино — «местами снег, местами град, местами кислый виноград»!
Пытаясь не упасть на каждом метре дистанции, я ругаю неумех-синоптиков на все лады и понимаю, что уже сильно выбиваюсь из своего временного графика.
Вижу, как к остановке подходит моя маршрутка, и увеличиваю скорость — если сейчас не успею, точно опоздаю к началу рабочей смены, ведь следующая «Газель» придёт как раз таки минут через пятнадцать.
Неожиданно моя левая нога, обутая в удобный полусапожек из кожзама, слетает с траектории, и я со всего размаху шлёпаюсь на колени в грязную лужу, наполненную мутноватой холодной жижей.
— Чёрт!
Конечно, я бы выругалась ещё более нецензурными выражениями, если бы на остановке не было людей, а так — они стали свидетелями моего фееричного падения прямо к колёсам маршрутки. Захожу в «Газель», осматривая масштабы действия и присвистываю — капроновые колготки цвета среднего загара напрочь испорчены — их полностью покрывают ровные чёрные пятна от уличной грязи.
Пальто цвета пыльной розы тоже сильно выпачкано — ему не избежать химчистки. А вот тёмно-синего цвета юбка-карандаш пострадала не так сильно — на её ткани почти не видно грязи, достаточно будет просто пройти по её подолу влажной тряпочкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А полусапожки выглядят просто ужасно — с каблуков свисают какие-то тягучие ошмётки грязи, а внутри нещадно хлюпает грязная вода.
Сегодня определённо не мой день!
Ладно, если водитель не будет тормозить на каждом светофоре, то у меня должно остаться ещё пару минут, чтобы заскочить в туалет и хотя бы попытаться привести себя в порядок.
