Молодая женщина за прилавком посмотрела на меня. Татуировка покрывала левую сторону шеи и, когда она взглянула на меня, на ее лице проскользнула печаль, будто бы она знала, как я была унижена. И поняла, потому что такие же вещи происходили с ней.
Я потянулась к подставке и взяла несколько салфеток, вытереть пот со лба. Тогда я и увидела мужчин.
Сначала я не знала, почему их вид так сильно задел меня. У одного был квадратный подбородок и темная борода, бандана повязана вокруг его черных волос, которые от этого казались длиннее. Он сверкнул улыбкой своему напарнику и поразил своей сокрушительной внешностью. Другой мужчина был темнокожим, мускулистым. Его черные волосы были подстрижены очень коротко, и он казался выше и мощнее, чем первый. Его пальцы барабанили по шаткому столику, и он держался напряженно, словно кот.
Не сами мужчины поразили меня. Я никогда до этого не видела ни одного из них. Тем не менее, было что—то еще знакомое в них. Несмотря на угнетающую жару, оба были одеты в потрепанные косухи поверх черных футболок. Простая надпись на спине была ярко красной.
ОТСТУПНИКИ.
Под этим, читались более мелкие белые буквы "МК". Я увидела еще одного мужчину, одетого так же. Он занимал почетное место на фото моей двоюродной сестры, размещенных в соцсетях.
Я не знала, что это значит. Возможно, это бренд, с которым я не была знакома. Но я в этом сомневалась. Так казалось на первый взгляд. Когда я, молча, стояла там, тихо разглядывая двух мужчин, темнокожий застукал меня и, казалось, насторожился. Я повернулась и побрела по коридору к ванной комнате.
В моем желудке почти ничего не было и после нескольких непродуктивных изнуряющих позывов, которые разбередили мои ребра, я плеснула холодной воды на лицо и вернулась к барной стойке. Все эти дни я почти не ухаживала за собственным телом. Не только потому, что оно по—прежнему болело, так еще и всепроникающий стыд захлестывал меня каждый раз, когда я должна была подмываться. С болезненным чувством я поняла, что где-то моя младшая сестра чувствовала себя так же, стон ужаса сорвался с моих губ. Я ненавидела то, что Уинстон сделал со мной. Я ненавидела Уинстона. Я ненавидела отца и епископа Талбота и Иосия Бастиана и даже маму за её слабость. Я ненавидела их всех.
И я поняла, что себя я ненавидела больше всего.
Человек, который привлек мое внимание в ресторане, шел по коридору в сторону уборной, когда я выходила оттуда. Он выглядел очень сильным. Мужчина посмотрел на меня с любопытством, но быстро свернул в сторону мужского туалета.
— Подождите, — прохрипела я. У меня было немного времени. Уинстон скоро придет за мной, если я не вернусь. И я была так слаба. От голода, от шока, от использования меня в качестве «груши для битья». Я знала, что не смогу остановить Уинстона, когда он запихнет меня обратно в Эскалэйд и заберет с собой.
Я споткнулась, и мужчина быстро поймал меня под руки. На его лице отразилась тревога, когда он поднял меня.
— Привет, — сказал он мягким, бархатным баритоном.
Я посмотрела ему в глаза. Я даже не была уверена, что он на самом деле знал Рейчел. Или, что он настроен, вмешаться в очевидно грязное дело. Но это единственный шанс, который у меня был.
— Меня зовут Промиз Тальбот. Рэйчел Тальбот моя двоюродная сестра, — слезы катились по моему лицу. — Мне нужна помощь.
Человек смотрел на меня самую долгую секунду, которую я когда—либо знала. И тогда в его в глубоких карих глазах мелькнуло мгновенное решение. Он щелкнул пальцами, и второй мужчина, который все еще сидел в кабинке, повернулся и резко направился к нам.
Он посмотрел на меня сверху вниз в замешательстве.
— Что там у тебя, Грейсон?
— Она говорит, что она двоюродная сестра Рэйчел.
— Похоже, будто она сошла со страниц собрания «Маленький гребаный Домик в Прерии». (Прим. собрание сочинений Laura Ingalls Wilder под названием Little House on the Prairie — детские сказки)
Грейсон нахмурился, ни на миг не отрывая глаз от моего лица.
— Мэд, ну давай. Что-то здесь не то, — его сдержанный акцент напоминал отрывки фильмов, которые я видела, он был уместен в этих северо-восточных городских бойнях.
Человек по имени Мэд кивнул мне. — Ты действительно двоюродная сестра Рэйчел?
Я кивнула, покачнувшись, в то время как Грейсон старался поддержать меня. — Да. Вы можете отвезти меня к ней? Пожалуйста?
Голос Грейсона понизился, а его темные глаза огляделись. — Ты здесь не одна, не так ли?
Прежде чем я успела кивнуть и предупредить, дверь в «Король-Бургер» открылась, и Уинстон Оллрид появился внутри. При виде, придерживающих меня рук темнокожего незнакомца, его глаза расширились от гнева.
Но Уинстон был человеком, который умело скрывал гнев, когда хотел. Он холодно улыбнулся и подошел, протягивая мне свою руку.
— Я боюсь, что моя жена не воспользуется вашей поддержкой.
Когда он подошел ближе, я издала невольный стон и снова сжала сильные руки, которые были единственными, удерживающими меня.
Грейсон это заметил. Я видела, как его глаза сузились, когда он посмотрел с ненавистью на моего мужа, и я поняла, что он способен на насилие. Уинстон, казалось, это тоже понял. Его протянутая рука слегка сникла.
Голос Грейсона был ледяным и угрожающим. — Выглядит так, будто твоя жена не может ощутить другой поддержки.
Уинстон фальшиво улыбнулся ему в лицо.
— Промиз, — сказал он. — Мы уезжаем.
— Нет, — прошептала я.
— Что ты сказала?
— Нет, — сказала я снова, мой голос стал более четким. — Черт, нет.
Другой, которого Грейсон называл "Мэдом", захохотал за спиной.
— Промиз, — Уинстон заговорил голосом пропитанным ядом. — Мы уезжаем.
Грейсон ответил за меня:
— Слышь, мудак, я не знаю, что здесь за гребаные игры, но все кончено. Мы все слышали ее отказ, — он мягко оттолкнул меня за себя и стал в шести дюймах от моего мужа, сердито взирая на него сверху вниз. Уинстон взглянул неуверенно на меня, а потом зыркнул на Грейсона.
Другой мужчина небрежно обошел его, и встал рядом, выражая тихую угрозу. Испуганно глядя через плечо, Уинстон выглядел, как загнанная в угол крыса, по факту, это заставило меня чувствовать себя абсолютно удовлетворенной.
Вдруг тщательно культивируемый внешний слой Уинстона Оллрида развеялся, и его голос превратился в нечто похожее на негодующее рычание.
— Ты не можешь исчезнуть с чужой женой, нечистый дьявол.
Мэд разразился открытым завывающим смехом.
— Господи, — залопотал он, — здесь есть где-то гребанная скрытая камера? — Он сделал вид, будто ищет что-то. — До этого мудака серьезно добрались доэволюционные взгляды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
