Новый импульс сионистской деятельности на Кавказе придал визит Герцля в Россию в 1903 г. и проведение в том же году шестого конгресса, делегатами которого снова были избраны Богатырев и Мордехаев. Активная сионистская деятельность пробудила первую сионистскую алию с Кавказа, которая продолжалась вплоть до первой мировой войны. В то время была приобретена земля под Рамле — несколько тысяч дунамов. Раввин Ицхаки пожелал поселить там горских евреев. И в 1907 г. большая группа евреев из Дербента во главе с раввином Яковом Ицхаки поселилась на этой земле, основав поселение Беэр-Яков. В 1919 г. в Баку состоялся третий Сионистский съезд Кавказа, где главным вопросом была массовая репатриация в связи с создавшейся в крае критической ситуацией.
На съезде сообщалось, что 12 тысяч человек, в основном горские евреи, готовы отправиться в Палестину. Но обстоятельства того смутного времени не позволили реализовать эту акцию. Да и положение в Эрец Исраэль было таково, что страна не готова была принять такое количество репатриантов, как по экономическим, так и по политическим причинам.
Сегодня в республике действуют лишь четыре синагоги и воскресная школа. Для сравнения, в 1869 году, по свидетельству И.Черного, в Южном Дагестане и Терской области проживало 1493 семьи, исповедовавших иудаизм, действовало 30 синагог и 39 синагогальных училищ, в которых служило 30 раввинов.
В период советской власти резко изменился уклад жизни татов и горских евреев. Они постепенно начали перемещаться в города. Последователи иудаизма в Дагестане стали жить в Махачкале, Буйнакске, Дербенте, Хасавюрте.
Здесь следует отметить, что в годы советской власти был допущен ряд грубых нарушений прав этой малочисленной дагестанской народности: закрыты газета, театр, радиовещание, прекращено преподавание родного языка, издание учебников, словарей, ликвидированы высокорентабельные колхозы. Открыто пропагандировалась политика татаизации.
Эти негативные явления вызывали у горских евреев чувство национальной ущемленности, ухудшения морально-политического климата, что привело к выезду основной их части из Дагестана в Израиль. Если анализировать сегодняшний период, то становится ясным, что на ослабление позиций иудаизма и современный отток евреев из Дагестана сильно влияют экономический кризис, политическая нестабильность, сложные межнациональные отношения на Кавказе, исламский экстремизм, военные действия в Чечне, тяжелая криминогенная обстановка и рост безработицы.
Анализируя религиозную жизнь евреев и татов, механизм действия иудаизма в современном Дагестане, надо заметить, что синагогам, раввинам, религиозному активу при всех стараниях не удалось сохранить и активизировать влияние их религии. В последние годы в синагогах заметно уменьшается количество верующих, исполнителей религиозных иудейских обрядов в домах, на кладбищах, в общественных местах; не проводится обучение молодежи основам иудейской религии.
Иудаизм в Республике Дагестан держится за счет горстки стариков, которые не в силах ежедневно посещать молитвенные собрания в синагогах. В религиозные общины мало поступает добровольных пожертвований; катастрофически уменьшается доход в синагогах.
В последнее время наметились перемены к лучшему. Происходит частичное развитие и подъем татской культуры. Возрождена республиканская газета «Ватан». Таты и горские евреи наравне со всеми другими народностями Дагестана используют свои права и участвуют в процессе обновления и реформирования страны. Несмотря на свою малочисленность, они пытаются внести достойный вклад в развитие дружбы народов Дагестана. С целью привлечения верующих в синагоги Дагестана созданы центры по отправлению ритуальных обрядов, изготовлению мацы, совершению похоронных обрядов. Синагоги теперь связаны с работой еврейских культурных центров. В отдельных городах создаются неформальные религиозные группы, которые принимают на себя функции, свойственные официальным религиозным организациям. В ослаблении позиций иудаизма верующие евреи часто обвиняют отдельных представителей интеллигенции, духовенства, призывающих к «созданию нового народа на новой земле».
Анализ данной проблемы выявляет две этноконфессиональные модели еврейства: израильскую и дагестанскую. В этих моделях отношение к религии различно. Израильтяне включают иудаизм в свою модель, он — интегрированная часть израильской еврейской культуры, причем в достаточно специфической, тяготеющей к галохе (религиозное право) форме. В отличие от Дагестана в Израиле он предмет опеки и заботы государства, часть его структуры.
Надо еще раз подчеркнуть, что в Дагестане наблюдается поразительное в еврейской истории индиферентное отношение евреев и татов к иудаизму. В городах Буйнакске и Махачкале общины находятся на грани исчезновения вследствие физического старения своих членов. Сказывается и отсутствие подготовленных священнослужителей. Верующие недовольны уровнем образованности раввинов, их отношением к исполнению обрядов и своим обязанностям. Мы даже становимся свидетелями перехода заметного числа людей, осознающих себя евреями, татами по национальности, в другие конфессии, в частности в православие и ислам. Логика их достаточно проста: если я еврей по национальности, то какая разница, какую религию исповедую. Религия и народ необязательно связаны друг с другом. Еврейство, может быть, как и китайство, начало осознавать себя единым народом, несмотря на реальную и культурную вариативность, где можно найти такие субэтнические образования, как ашкеназы, сефардские, эфиопские, горские, грузинские евреи, таты и т. д.
Сейчас еврейство живет в эпоху ломки старых этноконфессиональ-ных представлений и формирования новых. Интересно то, что священниками в трех синагогах работают лица, исполняющие обязанности раввинов. Такое положение связано с сокращением числа грамотных служителей религии, уменьшением количества посещающих синагоги.
Это означает, что уже сегодня в Дагестане иудаизм полностью теряет свое былое влияние и уходит в прошлое. И если в среде оставшихся евреев в РД возобладают эмигрантские тенденции, а это вероятнее всего, то в течение ближайших десятилетий иудаизм в Дагестане может прекратить свое существование.
ГЛАВА II. О РЕЛИГИОЗНОМ ЭКСТРЕМИЗМЕ
2.1. РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ В ДАГЕСТАНЕ — СТРАТЕГИЯ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ
Тревога и волнение, пожалуй, только этими словами можно передать те ощущения и переживания, возникающие сегодня в душах многих дагестанцев. И связаны они со все еще сохраняющейся опасностью проявления в республике религиозного экстремизма. Еще недавно мы полагали, что эти явления немыслимы в нашей полиэтноконфес-сиональной республике, но жизнь опровергла самые смелые надежды. События лета 1999 года, едва не приведшие республику к гражданской войне, показали, что мы оказались перед лицом сложного и тревожного явления, получившего название — исламский экстремизм.
Так, что же представляет исламский экстремизм, где истоки и каковы его особенности? Являются ли реальной силой исламские экстремистские организации или это своего рода фикция и мистификация? Насколько высока возможность дальнейшего участия их в политической жизни республики, и самое главное, какова стратегия преодоления исламского экстремизма?
Надо сказать, что это достаточно трудные и неоднозначные вопросы. Поскольку проблема спроецирована, как в плоскость весьма сложного общественного феномена, каковым является ислам, так и в плоскость социально-политического состояния современного дагестанского общества. Ведь речь идет о формах крайнего и непримиримого отрицания существующих общественных норм и правил, выражаемых в рамках мусульманской идеологии. Следует сказать и о том, что правомерность использования выражения «исламский экстремизм» признается не всеми. Поэтому, прежде всего, хочется предложить несколько критериев, которые дают возможность говорить, об «исламском» в экстремизме. Первый критерий — употребление в самоназвании субъекта экстремистских действий или воззрений тех понятий, которые имеют однозначные исламские коннотации. Речь идет о словах «ислам», «мусульмане», «исламский» и т. д. Второй критерий — соотнесенность характера деятельности данного субъекта с наследием исламской политической культуры, где самым заметным признаком является джихад. И третий критерий — признание того или иного субъекта экстремизма в качестве выразителя интересов мусульман — либо как всей глобальной общности, либо — как отдельных сообществ или групп.
В самом общем своем значении «исламский экстремизм» (от латинского ех1гети8 — крайний) несет смысл недопустимого и неприемлемого для большинства населения поведения мусульман. Именно неприемлемость и противоречие суждений, взглядов и действий, представителей некоторых исламских объединений принятым в Дагестане нормам и ценностям дает основание объявлять эти взгляды или действия экстремистскими. Следует оговориться, что данное определение несет в себе больше оценочный смысл. С точки зрения права, речь об исламском экстремизме может идти только в том случае, если суждения и действия верующих мусульман идут вразрез с действующими в стране конституцией и законодательством.
