Сегодня как раз намечалось очередное свидание с Тиффани, но вместо этого майор задержался на работе сканируя эфир, а потом заперся в подсобке под лестницей, где когда-то по приказу Ди Чинелло организовал нечто вроде подпольной мастерской. Вот уже несколько часов он пытался собрать из подручного хлама работающий экземпляр переносного пеленгатора, но проклятый прибор упорно не хотел работать. Какая-то ошибка закралась в расчёты. Дитрих перепробовал все варианты, но так и не нашёл подходящего решения.
Повсюду: на столе, на полу, на громоздившихся вдоль стен стеллажах валялись разбросанные в беспорядке отдельные радиодетали и блоки различной степени готовности. Потянувшись за новой деталью, майор случайно коснулся рукой горячего паяльника. Бранное эхо заметалось под потолком. Дитрих припал губами к ожогу, полизал языком, усмиряя боль. Решив устроить небольшой перерыв, он полез за сигаретами в карман заношенного грязно-белого халата с дырками от капель расплавленного припоя.
Спустя пару секунд табачный дым смешался с густо плавающим под потолком канифолевым туманом. Майор быстро курил, делая глубокие затяжки, неожиданно в его глазах промелькнула мысль, через мгновение сменившаяся выражением полной отрешённости. Жёсткие пальцы вцепились в небритый подбородок, столбик серого пепла на кончике зажатой в зубах сигареты нервно дрожал над столом, грозя обвалиться в любой момент.
Внезапно Дитрих встрепенулся, дымящийся окурок шмякнулся в угол, зашипела канифоль, обволакивая погрузившееся жало паяльника. Майор наскоро перепаял схему, бросил паяльник на подставку и торопливо затыкал тестером в плату.
Напряжённая тишина сменилась воплями радости. Дитрих вскочил со стула и пустился в пляс. Он скакал, высоко вскидывая колени, размахивал руками, хлопал в ладоши над головой. Притомившись, вернулся на место, провёл ладонью по волосам, внося ещё больший беспорядок во всклокоченную шевелюру.
Сделав несколько глубоких вдохов, майор приступил к испытаниям. Он быстро подсоединил гибкий шлейф к маленькому жидкокристаллическому экранчику, замкнул контакты в цепи питания. Послышался слабый писк, оживший прибор вывел на экран две оранжевые пульсирующие точки, висевшие в пустом пространстве.
Дюрер негромко выругался, подёргал разъём шлейфа. Дисплей погас.
Дитрих размашисто треснул по столу. Испугавшись приступа ярости, экран высветил надпись: «Пожалуйста, подождите, идёт синхронизация со спутником». Через несколько секунд приборчик удовлетворительно заурчал. На экране появились те же точки, но сейчас они мерцали поверх объёмной карты местности.
— Получилось! — Дитрих забарабанил ладонями по столу, отстукивая ритм ногами. — Фу, аж от сердца отлегло. Так, надо его собрать и быстро спаять схему для второго экземпляра.
Понимая, что времени осталось катастрофически мало, он с удвоенным рвением вернулся к работе. Через пару часов оба прибора лежали на столе, весело помаргивая индикаторами. Экономя заряд батареек, майор отключил «сёчерсы» — так он решил назвать изобретение, и рассовал плоские коробочки по карманам халата.
Теперь предстояло выбраться из каморки, спуститься по лестницам на первый этаж и пронести пеленгаторы сквозь специальный детектор. Здесь, в помещении станции связи, строго следили за режимом секретности. Запрещалось вносить и выносить любые электронные устройства, нарушителей ждали серьёзные последствия, вплоть до отстранения от должности.
Немного поразмыслив, майор достал приборы, сунул в пластиковые пакеты из-под печатных плат и плотно обмотал скотчем. Упакованные устройства рассовал по карманам, достал зажигалку и, выйдя из каморки, поднёс пламя к пожарному датчику.
Тотчас завыла сирена, из потолочных рассекателей хлынула вода, Дюрер схватил огнетушитель, выскочил на лестницу и как в детстве, запрыгал через несколько ступенек за раз.
Спустившись на первый этаж, он побежал к видневшемуся вдали детектору. Возле рамки располагалась прозрачная будка часового. Обычно дежурные находились внутри, но иногда, особенно по ночам, они покидали пост, чтобы немного прогуляться по длинному коридору.
Заметив гуляющего солдата, Дюрер крикнул: «Пожар!» и оказавшись поблизости, сунул ему в руки огнетушитель:
— Давай на третий этаж! Я отключу рубильники и за подмогой.
Часовой бросился к лестнице, а Дюрер сорвал пломбу, крышку и защёлкал цветными выключателями.
Как только над рамкой погасли зелёные огни, он выскочил на улицу и побежал на парковку, где стоял один-единственный автомобиль — его «Блэквулл».
Майор запрыгнул в машину, включил двигатель и резко тронулся с места.
Чуть не задев крышей медленно всплывающий полосатый брус, мимо КПП с рёвом промчался тёмно-синий спорткар.
«Совсем они тут рехнулись, — подумал охранник, возвращая шлагбаум на место. — Все нормальные люди на службу собираются, а этот домой поехал, да ещё в каком-то зачуханном халате. Бомжиха Сью из девяносто пятого квартала и то лучше одевается. Видно и впрямь высокочастотное излучение сильно действует на мозг. Не зря здесь год за три идёт».
Часовой зашёл в будку, взял со стола потрёпанную книжку по зоопсихологии без начала и конца, и без пары десятков страниц в середине. Впрочем, это обстоятельство его не особо расстраивало, он всё равно не понимал две трети из написанного.
Зато ему нравилось во время увольнительных ловить на себе восторженные взгляды девиц в барах, когда он употреблял заумные слова из книги. Обычно после нескольких диковинно звучавших фраз красотки соглашались идти с ним, желая посмотреть жилище образованного парня.
Солдат приводил их на съёмные квартиры, разумеется, не распространяясь об этом. Пара рюмок крепкого алкоголя, ещё несколько непонятных слов и результат не заставлял себя ждать. Девицы с радостью валились в постель, даря ему ласку, любовь и нежность.
11
Майор мчался к резиденции Ди Чинелло, не снимая ногу с педали газа. Мельком бросая взгляд на бортовой хронометр, он с ужасом замечал, как стремительно исчезает время, а путь ещё предстоял неблизкий.
Впереди медленно вырастала гора, превращённая инженерным гением в транспортную развязку. Майору предстояло намотать несколько кругов по горному серпантину, выбраться на нужное шоссе и почти тридцать километров ехать до виллы вербователя.
По всему участку горного пути стояли дорожные камеры. Они фиксировали любое нарушение правил и уже на следующий день любителей погонять ждали драконовские штрафы. С ограничением скорости в сорок километров в час майор сильно рисковал опоздать к указанному времени.
Под горой проходил тоннель, он вёл в правильном направлении, но по нему машины возвращались в город. Всё-таки Дитрих решил срезать, несмотря на плотный поток кативших навстречу автомобилей.
«Блэквулл» резко клюнул носом, пронзительно завизжали шины, рисуя чёрные полосы на асфальте. Майор дёрнул руль в сторону, под острым углом пересёк шоссе и, счастливо избежав столкновения с фурой, выскочил на обочину. Зарядами дроби полетел из-под колёс гравий, тёмная пасть тоннеля прыгнула навстречу, жадно заглотила рычащий автомобиль.
Дюрер включил фары.
Машины недовольно гудели, отворачивая в стороны от прущего напролом «Блэквулла». Водители крыли придурка матом, показывали неприличные жесты, грозили кулаками.
Дюрер не обращал на них внимания, целиком сосредоточившись на дороге. Внезапно из тоннельного полумрака вылетел школьный автобус, оглушительно заревел, заскрипел тормозами. Водитель с перекошенным от страха лицом дернул руль, перед «Блэквуллом» выросла блестящая стена радиаторной решётки.
Резкий удар! Хлопок! Подушка безопасности врезала майору в нос, искры сыпанули из глаз и тут же погасли, увлекая его за собой в темноту.
После аварии мгновенно выросла огромная пробка. Бетонные стены и потолок тоннеля отражали резкие сигналы автомобильных клаксонов, усиливая их и делая ещё громче, пронзительнее.
От общего потока отделился полицейский автомобиль, направился к месту столкновения, подвывая сиреной и посверкивая маячками. Несколько раз ему пришлось останавливаться, ожидая, когда освободится проезд.
Патрульная машина притормозила возле дымившего разбитым радиатором автобуса. Дверца распахнулась. На асфальт, звякнув шпорой, опустилась нога в ковбойском сапоге, за ней показалась голова в шляпе с загнутыми полями и высокой тульей. Следом из салона выбрался офицер в потёртых джинсах, клетчатой рубашке и кожаной жилетке с блестящей звездой шерифа на груди. Он гордо окинул взглядом скопившиеся машины, поблёскивая в свете фар и потолочных огней зеркальными стёклами очков.
— Что происходит? — шериф пожевал зубочистку, небрежно засунул большие пальцы рук за широкий ремень с овальной бляхой.
