вышел Газиз и сверкнул белозубой улыбкой.
— Ярослава, свет души моей, очень рад видеть тебя в здравии.
— И я рада вас всех видеть, Газиз. А где Абу?
— Успокаивает твоего мужчину. Пока он не начал выкорчевывать деревья в лесу в поисках своей неуловимой и быстроногой жены.
— Яр-ра! — громкий окрик и на небольшую полянку выбежал Дан.
Взъерошенные волосы, та же рубашка, в которой он спал. Даже не заправил ее в брюки! Губы поджаты, в глазах сверкает обещание скорой расправы.
— Газиз, — еле сдерживая смех, громким шепотом позвала Яра старшего из джиннов, — кажется, Абу не справился со своей задачей.
— Ну что ты, прекрасная, сейчас это всего лишь недовольный волк. А до встречи с нами твой муж был как разъяренный медведь. Ничто не может так вывести из себя сильного мужчину, как беспокойство за его слабую женщину.
— Яра, — старательно держа эмоции под контролем, проговорил Дан, — почему ты ушла из дома одна?
— Вероятно, потому, что ты не отпустил бы меня к подруге?
— Да, дьявол тебя побери! И я, кажется, вчера доходчиво объяснил, из-за чего!
— Тебе только кажется, — Яра махнула рукой.
У нее было прекрасное настроение и ругаться ей совсем не хотелось. Тем более ругаться на глазах лесных приятелей. Какими бы случайными ни были они в жизни друг друга с Даном, но Яра искренне считала, что муж с женой должны выяснять отношения и ругаться наедине, а не перед всеми знакомыми и друзьями.
— Тебе было что-то непонятно в моих словах? — Дан прищурился и шагнул ближе к рыжей занозе.
— Я тебе обязательно расскажу, что именно мне было непонятно, но не сейчас.
— Ну почему же. Я бы с удовольствием послушал. Именно сейчас. Иначе, видят создатели, я сорвусь. Сорвусь, Яра!
Кто знает, к чему привел бы зарождающийся спор, если бы на Дана, впрочем, как и на Яру, не зашипели чертята.
— Смотрите, смотрите! — дергал Яру за руку Лютик.
— Эй, упрямцы, я бы на вашем месте обратил внимание на то, что происходит… — вмешался Казя.
Яра с Даном продолжали обмениваться недовольными взглядами и, может, они и дальше бы игнорировали слова чертят, если бы над поляной не пронесся восхищенный шепоток. Шептали джинны, черти, деревья, птицы, кажется, даже трава и та присоединилась к всеобщему восхищению. Это игнорировать было сложно и супруги перевели взгляды туда, куда смотрели все остальные. На вишневое дерево. На дриаду.
От ствола отделились женские плечи, обнаженная спина, голова с плотно прилегающими волосами, лицо, но с закрытыми глазами…
Пока еще вся покрытая корой, Гера впервые выходила из вишни.
Глава 5
Знакомство Геры с лесными жителями проходило… странно. Да, по мнению Ярославы, это слово было самым подходящим. Но бывшая студентка Академии Межмирья смогла признать, что первый “выход в свет” дриады на нее произвел не меньшее впечатление, чем на остальных. Да, Ярослава много раз видела, как подруга сливается с деревьями, чтобы перемещаться по парку Академии или на уроках защиты, когда она демонстрировала умения маскироваться. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что испытали все присутствующие на поляне, стоило Гере повернуться к ним лицом, покрытым молодой корой, и внезапно распахнуть глаза.
Медленно она отталкивалась от вишневого дерева, не сводя мшисто-зеленых глаз с Яры. Ни улыбки. Ни блеска узнавания во взгляде. Гера вообще выглядела как инопланетное создание. Или красивый, но крайне опасный монстр из фэнтези сказок, которые так любили снимать на Земле. Кинематограф.
— Ярусик, — шепотом, не шевелясь и даже не дергая ухом, позвал Казя, — а ты уверена, что твоя подруга безопасна для нас?
— Уверена! — на самом деле Яра не была так уж уверена, но сказать иначе не могла. Все нутро протестовало.
Ну в самом деле, это же Гера! Та самая, с которой они жили в одной комнате в Академии. С которой мечтали. Делились секретами. Плакали. Вместе переживали свои радости и неудачи. Поддерживали друг друга.
— Странная она, — задумчиво протянул Казя, — и не моргает. Вон, смотри, смотри! Вообще не моргает.
— Новорожденная.
Бердо появился будто из-под земли и, замерев рядом с Ярославой, с восторгом смотрел на Геру.
— Выжила красавица. Дриада. Хозяйка леса. Каргад.
Старый леший говорил взволнованно. Оттого и фразы были короткие, словно рубленные. Голос его звучал низко. Не иначе от волнения. А с последним словом Бердо низко склонился перед Герой.
Яра вздрогнула, заметив, как молниеносно Гера сместила фокус своего внимания, переведя взгляд на лешего. К этому моменту она уже почти вся отсоединилась от вишни, только одна нога дриады все еще медленно, словно из жидкой резины, “выплывала”, покидая колыбель жизни.
— Яра, — теплая рука мужа легла на плечо, — ты уверена, что она все та же? Твоя подруга?
— Даже если она изменилась, я не могу от нее отвернуться. Но общалась она со мной всегда как раньше. Возможно, отсутствие мимики связано с тем, что она все ее часть вишни? Даже волосы корой покрыты.
Дан не стал спорить. Он внимательным взглядом наблюдал за гибкой фигурой дриады и старался не выдавать свое волнение. Маг мог понять Бердо: видеть вживую дриаду, создание из легенд, это как прикоснуться к чуду. Дан также понимал и опасения чертей, как и радость жены. Но унять свое волнение не мог.
Он, как и все присутствующие, чутко следил за незнакомкой, — пока еще незнакомкой — и вместе со всеми облегченно вздохнул, когда Гера, увидев, как Бердо выпрямился, улыбнулась.
Тут же кора на ее лице пошла трещинами и то ли осыпалась, то ли стекла вниз, послушная воле девушки. На свободу вырвалась густая каштановая копна волос. Их тут же подхватил ветер и, взметнув несколько прядей, отступил, наведя свой порядок. В отливающих золотом волосах цвели цветы и небольшие веточки вьюна украшали прическу.
Крупные черты лица, густые темные брови, в лучах солнца отливающие легкой зеленью. Пухлые губы в улыбке открывали ровные белые зубки.
Гера была красива. Действительно красива. Ею невозможно было не восхищаться, как невозможно не восхищаться творением художников или изобретением самого талантливого инженера. Дриада была прекрасна, но не затронула сердце мага.
Хотя тот же Казя восхищенно присвистнул. Лютик, сплюнув на лапы, поторопился пригладить клок жесткой шерсти между ушей. Газиз загадочно мерцал темным взглядом и лучики морщинок разбегались в стороны от его миндалевидных глаз. Бердо, понятное дело, не замолкая, причитал на смеси своего родного языка с привычными всем словами, вот только понять его было почти невозможно. Яра неосознанно, а может быть, и из-за волнения, вцепилась в ладонь Дана и сжала с
