Я же махнул рукой Прокопу, давая понять, что мальчишку пока не стоит топить.
— И что же ты забыл у меня на ладье? — строго я спросил у него.
Он же, хоть и был связан и лежал на земле, умудрился подскочить и броситься мне в ноги.
Я невольно сделал шаг назад.
— Простите меня, скрасть хотел, но то не со зла, а от голода великого. Пощадите, не надо меня топить. Соловка тогда помрет, а Дубыня и так плох, помрут они без меня. Нельзя мне помирать, пощадите, не надо топить, — с рыданием продолжил завывать мальчонка, валяясь у меня в ногах.
— Поднять, — резко я рыкнул. При этом сдерживаясь, чтобы не начать ругаться.
Люта подняли и поставили на ноги, его лицо все было в слезах и соплях.
— М-да уж, — и я грустно вздохнул.
Мои люди молчали, а мальчишка и вовсе дышать перестать в ожидании моего слова.
— Вот скажи мне, Лют, — я обратился к мальчишке, — вот река протекает, и рыбы в ней полно, как же можно голодным остаться-то? — и уставился на мальчишку, что съёжился под моим взглядом.
— Так это того, я, бывает, ловлю, так отбирают часто, или пару дней потратишь, чтобы плетню сплести, и ее отбирают, — пожал плечами мальчишка, шмыгая носом.
— И кто же у тебя улов-то отбирает? — тут уже я был в легком недоумении.
— По-разному. Бывает, Ховр или Гневко али другие, а бывает, еще тумаков наставят, если убежать не смогу, — со злостью выдал Лют.
Я же смотрел на парня и пытался уложить в голове услышанное, и как-то не особо это получалось.
— В общем так, Лют, ты муж уже добрый, поэтому предлагаю тебе договор. Ты мне покажешь Соловку и Дубыню, о которых ты сказывал и которые без тебя помрут. И ежели твои слова правда, то я вас всех накормлю от пуза. А ежели соврал, то всю шкуру сдеру, ты согласен? — серьезно протянул я.
Парень лишь кивнул и завозился в путах.
— Прокоп, сними путы и гляди, чтобы не удрал, головой отвечаешь.
Прокоп кивнул и быстро распутал веревки. Парень, свободный от пут, попытался встать, но, видимо, все затекло, так что, ойкнув, он упал под смех моих людей.
— Смотри, Лют, мы заключили договор, — и я протянул мальчишке руку. Он с опаской ее пожал.
— Яромир, может, потом этим займемся? Мы же к князю собирались, — отвлек меня Димитр.
— Сходим мы к князю, не убежит он от нас. Пошли глянем, — ответил я Димитру. А тот лишь скривился на мои слова.
— Филипп, Гостивит и Дален со мной, Димитр, ты как хочешь. Кастор, ты пока за старшего.
— Хорошо, Яромир, — кивнул Кастор.
— Веди нас, Лют, — и я подмигнул мальцу. А Прокоп положил ему руку на плечо и пошел рядом с ним, не отпуская.
Идти пришлось далеко и огибать всю торговую сторону. А дальше мимо разных домов за сам город, в итоге Лют привел нас к небольшой рощице, где расположился необычный поселок. Полностью состоящий из разных землянок, а бывало, что виднелась просто нора. Часть землянок была порушена. В моей предыдущей жизни такой поселок назвали бы селищем бомжей и прочих малоприятных личностей.
При виде нас люди начали разбегаться и прятаться, в основном это были старики, старухи и дети.
Оглядываясь по сторонам, я понимал, что здесь люди словно звери живут, если не хуже. От избытка чувств меня начало потряхивать.
— Вот здесь, — мы остановились возле одной из нор, выкопанной под березой. И, чтобы пролезть внутрь, взрослому мужчине придется согнуться в три погибели. — Там мы и живем, внутри Соловка и Дубыня, я сейчас, — и парень хотел уже юркнуть в нору, но Прокоп не позволил этого сделать, удерживая, и вопросительно взглянул на меня.
— Проверь, — отдал приказ Прокопу. И тот не мешкая пригнулся и нырнул в проход.
— Зачем, я бы сам, он Соловку испугает, — возмутился Лют, готовый нырнуть вслед за Прокопом, но парня удержал уже я, положив руку на плечо и сжав его.
— А-а-а, — раздался девчачий крик из норы. А Лют весь напрягся.
И спустя мгновение из-под земли выглянул Прокоп.
— Темно там и воняет, тряпье какое-то всюду. Девчонка совсем малая и старик, я подумал сначала, что мертвый, — и на этих словах Лют весь сжался, — а после пригляделся, нет, лежит гляделки свои пучит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Давай их сюда, вытаскивай, — спустя несколько мгновений раздумий ответил я.
— Зачем, вы обещали нас накормить, — начал кричать Лют и вырвался, отбежав на пару шагов и зло глядя на меня. — Мы договор заключили, я вам поверил.
— Накормим, я от своих слов не отказываюсь, но не здесь же кормить, — и я обвел рукой этот поселок. — Чтобы у вас все забрали!
Лют наклонил голову и сжимал кулаки. Мне даже на секунду показалось, что он готов на меня броситься, но в это мгновение показался Прокоп, который вытащил чумазую девчонку, что брыкалась и верещала. Одета она была в такое же тряпье, что и Лют. На вид ей было лет пять, вряд ли больше. Увидев Люта, она перестала сопротивляться, я же сделал пару шагов к Прокопу и принял девчонку на руки. Она оказалась очень легкой, почти пушинка.
Лют же тем временем подошел к ней и взял за руку.
Остальные лишь молча наблюдали, не вмешиваясь, даже на лице Димитра что-то промелькнуло, и было видно, что не так уж он и против задержки.
— Слушай, Лют, а что вы в холопы-то не подались, явно ведь слаще бы пришлось, чем вот так жить.
— Когда пришли сюда, пытались, меня брали, а вот Соловка и Дубыня никому не нужны. Она малая еще слишком была, а Дубыня уже стар, — ответил мне парень, не отпуская руку девчонки.
— И много здесь таких? — я кивнул на его соседей.
— Да почитай все, кто мал, а кто и стар для работы, — спокойно ответил парень.
— И что, никто насильно не пытался тебя в холопы повязать? — не удержался я от вопроса.
— Я вольный, — серьезно произнес парень, — и ничего не творил, чтобы меня насильно в холопы, — а потом тихо добавил: — Почти. И еще сказывали мне, что с десяток зим назад пришлые хотели такого же вольного, как и я, в холопы повязать, но как в городе узнали, так воспротивились, пришлых сильно побили, насилу посадник всех угомонить смог. Вот и не трогают нас ни пришлые, ни свои, только если по согласию в холопы.
М-да, интересная история, ну все же Новгород не зря называют вольным городом.
А тут и Прокоп вылез и, кряхтя, достал из норы древнего и худого старика, от которого весьма попахивало, и далеко не ароматом цветов.
— Ладно, пойдем, нечего здесь нам делать.
И Прокоп поднял старика на руки, а девчонку у меня хотел Дален взять, но она вцепилась в меня, так и шли обратно. А прохожий люд с интересом на нас поглядывал и перешептывался.
Вернувшись к ладье, я передал девчонку на руки подскочившей Апфии. Которая с нежностью у меня ее приняла.
— В общем так, в корчму их. Накормить и отмыть, да и одежку подберите какую-нибудь, — указал я на людей и глянул на Филиппа.
— Сделаем, — просто ответил он мне.
Я же развернулся к Люту, который смотрел на меня с подозрением, не веря, что все так просто.
— Вот видишь, свое слово я сдержал, — я глянул на него.
— Еще не сдержали, — выдал мальчишка.
Я же лишь развел руками и ответил:
— Ты сам все слышал, у меня сейчас дела, и когда я вернусь, мы заключим с тобой новый договор, ты ведь дождешься меня?
— Соловка и Дубыня у вас, куда я денусь, — скорчив гримасу, произнес Лют.
— Ладно, идите, — я махнул рукой. И Апфия с Соловкой на руках и Прокоп со стариком в сопровождении Филиппа и Люта двинулись в сторону корчмы.
— Яромир, у тебя рубаха грязная, не следует в таком виде к князю являться, — высказался Димитр, оглядывая меня с головы до ног.
Я осмотрел рубаху, и он действительно был прав. Стянув ее с себя, я попросил подать мой мешок с вещами и, немного порывшись, вытащил пару чистых рубах. И выбрав, на мой взгляд, самую подходящую, в которой не будет стыдно, надел на себя.
— Та все же лучше была, — вынес вердикт Димитр, смотря на меня, я лишь махнул рукой.
— Так, давайте дары, — проговорил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
