передается все, что переживает бабочка.
Запертая в ловушке, задыхающаяся.
Но Данна узнала слишком много, и нельзя было позволить ей сбежать.
Пока они держат эту бабочку отдельно от других, Данаида не сможет вернуть себе человеческий облик и рассказать всем правду об истинном лице Новы и убежище Анархистов.
Разумеется, Нова знала, что другого выхода у нее просто нет. Ради собственной безопасности и безопасности товарищей она не могла освободить Данну.
И все же. Сама она питала отвращение к тесным замкнутым пространствам, и при мысли о прелестной крылатой бабочке, заточенной в банке, на нее давило чувство вины. Бабочку держали здесь даже не как домашнего питомца. Скорее – как объект научного эксперимента.
– Недурно было бы иметь ну хоть какое-то представление о том, во что мы ввязываемся, – сказал Лерой, кривя лицо в заговорщицкой улыбке. – Можем мы на это надеяться, Бессонница?
Бессонница. Псевдоним, под которым она числилась у Отступников.
– Я… не знаю, – призналась она. – Я пытаюсь придумать убедительную причину для того, чтобы проникнуть в тюрьму. Поговорить с Асом или кем-то еще из заключенных. Провести какое-то расследование… или… – она сникла. – И не могу придумать ничего, что не вызвало бы подозрений. Но, может быть, возможность все же представится.
Хани скривила губы.
– У нас нет времени ждать, пока подвернется возможность.
Лерой обеспокоенно уставился на Нову.
– Как ты думаешь, сколько у нас еще есть времени?
– До того как они нейтрализуют Аса? Сложно сказать. Они все еще пытаются выяснить…
– Я не о том, – перебил он. – Сколько еще у нас есть времени до того, как они догадаются, кто ты?
Нова напряглась. От этого, казалось бы, невинного вопроса ее захлестнула волна паники.
Любой неверный шаг.
Любая неосторожность.
Любая улика – а за прошедшие месяцы их накопилось немало.
Все это замелькало в ее голове. В памяти пронеслись разом тысячи допущенных оплошностей.
Тот раз, когда она усыпила Данну в медицинском крыле. Когда Адриан допрашивал Уинстона, и тот, казалось, узнал ее, как и внучка библиотекаря, Нарцисса Кронин. Все предметы, которые она брала из хранилища. Навыки стрельбы, которыми она не раз щеголяла. И то, что рано ушла с бала Отступников в тот самый вечер, когда Кошмар украла шлем Аса Анархии.
И, может быть, самое серьезное – то, как она помогла Максу, когда он умирал.
Увидев доску в доме Адриана и услышав его теорию, Нова поняла, что, как это ни ужасно звучало, ей повезло, что Макс до сих пор был в коме. Отмороженной на руку врать, сочиняя, что это Кошмар напала на мальчика, но что будет, когда Макс, очнувшись, расскажет совсем другую историю? Нова хотела, чтобы он пришел в себя – конечно же, хотела, – но она всей душой надеялась, что его воспоминания о той ночи будут слишком путанными, чтобы в них можно было разобраться.
Потому что в том, что Кошмар бросилась помогать Максу, не было никакого смысла, но тем не менее именно так она и сделала. Вместо того чтобы бросить его умирать, она пыталась остановить кровотечение. И дошла до того, что даже заставила Джениссу Кларк поделиться с ним силой, чтобы он мог заморозить рану.
Нова миллион раз прокручивала в мыслях эти моменты. Она знала, что должна была бросить Макса. Схватить шлем и бежать.
Но он умирал.
Она просто не могла бросить его. Даже сейчас, задним числом обдумывая все снова и снова, она была уверена, что поступила правильно.
Рано или поздно правда выйдет наружу, и эта правда ее погубит. Настало время, когда любая правда могла ее погубить.
– Возможно, именно сейчас следует посмотреть правде в глаза, – заговорила Хани, постукивая по столу ногтями. – Я хочу спасти нашего бедняжку Аса не меньше, чем вы, но пока все это не очень обнадеживающе. Даже если бы мы смогли попасть в эту тюрьму, шансы вытащить его и самим выбраться оттуда очень малы. В тот самый момент, когда Отступники поймут, кто такая Нова, – а по ужасу на ее лице я подозреваю, что это может произойти в любую минуту, – это место тут же оцепят, и всем нам придет конец.
Взъерошив волосы, она переводила взгляд с Новы на Лероя и Фобию и обратно.
– Никто не задумывался, может, нам не стоит спасать Аса, а вместо этого лучше угнать красивую яхту и отправиться доживать свои дни где-нибудь на тропическом острове?
Фобия возмущенно фыркнул.
Хани помахала перед ним пальцами.
– Не волнуйся, дорогой. Я уверена, что мы сможем подыскать островок с кладбищем.
– Мы не бросим Аса, – хмуро бросила Нова.
Хани вздохнула.
– Но есть смысл рассмотреть и другие варианты.
– В словах Хани есть смысл, – еле слышно пробормотал Лерой. – Как ни печально об этом говорить, но… – он указал на чертеж, – этого недостаточно даже для того, чтобы разработать толковый план, не говоря уже о его выполнении.
– Мы не бросим Аса, – повторила Нова с нажимом. – Он бы нас не бросил.
Остальные обменялись взглядами, полными сомнения, и Нова вспылила.
– Ладно, он бы не бросил меня. И вообще. Даже если… – она проглотила стоящий в горле ком. – Даже если мы не успеем вовремя добраться до Аса, это не значит, что мы проиграли. У него была идея, и эта идея живет в нас. Власть Отступников над этим городом слабеет с каждым днем, обычные люди видят их провалы и начинают осознавать их лицемерие. Что бы ни случилось с Асом, мы должны продолжать бороться за тот мир, в который он верил!
Нова замолчала, на глаза навернулись слезы. В бешенстве от того, как ужасающе пафосно прозвучали ее слова, она отвернулась, хоть и чувствовала, что сказала не все, что хотела. В груди клокотало возмущение.
Дело было не только в надежде Аса на мир – на свободу и независимость, которых, по его мнению, заслуживали все Одаренные. На их право жить, не подвергаясь травле за то, какие они – но еще и на право использовать свои силы по собственному усмотрению, не опасаясь преследований, даже со стороны других Одаренных, таких как Отступники. Это всегда лишь отчасти объясняло то, почему она сражалась на стороне Аса.
Но более глубокая причина, по которой она всегда ненавидела Отступников, заключалась в том, что они не пришли на помощь, когда она больше всего в них нуждалась. Они поклялись защищать ее семью, но не сделали ничего. Ее родители погибли. И младшая сестренка Эви погибла. Сама Нова тоже была бы мертва, не примени она свои силы, усыпив убийцу. Ас нашел ее стоящей над бесчувственным телом –
