— Почему у нас нет слуг? — резко спросила она, и в ее тоне он почувствовал грозу, собирающуюся вот-вот разразиться. — Ты только посмотри на этот беспорядок!
— Ты хочешь служанку? — осторожно ответил он. — Я могу разыскать одну.
Это опять были расходы, но он видел, что ей это необходимо.
Повернувшись на стуле, она впилась в него взглядом:
— И куда бы она убрала всю эту одежду? А?
Торет покачал головой, запутавшись в том, что она спрашивала на данный момент.
— Я хочу дом! — закричала она. — Настоящий дом в хорошем районе с нашими слугами, как у всех людей!
Впервые, он почувствовал вспышку гнева. Ему нравились их комнаты здесь, и она была больше, чем довольна ими сначала.
— Я сказал бы, что твои комнаты здесь лучше, чем спальня в борделе, — не подумав, ляпнул он.
Ее рот поражённо открылся, и ему захотелось стукнуть себя. Вдруг её синие глаза цвета первоклассного сапфира потемнели. Факт, что он вытащил ее из борделя, был последней вещью, о которой следовало напоминать.
— Ты не любишь меня! — обвинила она. — Ты забрал мою жизнь и превратили меня во что-то еще, а ведь ты сказал, что всегда будешь заботиться обо мне! Но ты даже не обустроил для нас надлежащий дом… просто тесную гостиницу.
Действительно ли она была права? Эти комнаты были слишком тесны для нее? Но как он должен был добыть дом? Где он мог взять деньги на него, если всё, что он добывает на ночных улицах грабежом, идёт на оплату счетов?
Он сделал шаг вперед.
— Сапфира… — начал он.
Она схватила фарфоровую вазу с туалетного столика и запустила в него:
— Не подходи ко мне!
Ваза пролетела мимо и разбилась о стену:
— Не говори со мной, пока не полюбишь меня снова!
Она сорвалась на рыдания, но слезы не потекли из ее глаз. Не-мертвые не плакали, как смертные.
Он отступил, не уверенный, что сказать или сделать.
Чувствуя себя последним трусом, он повернулся и выбежал из комнаты. Он вылетел из гостиницы и побрёл по улицам, его мысли были спутаны. При его текущем положении дел у него не было никакого способа предоставить ей дом и слуг. Что это значило для нее? Она так и останется недовольной, чувствуя себя нелюбимой?
Он не знал, что делать.
Тиша когда-то попросила, чтобы Рашед нашёл им дом, и Рашед создал не только прекрасный дом, но и процветающий бизнес тоже… одним махом. Торет должен был, по крайней мере, обеспечить Сапфире дом.
Обнаружив себя у фасада «Рябиновой рощи», он вошел внутрь, осматривая знакомую обстановку. Справа была большая игральная зала, где люди играли на деньги в карты или кости.
Может, ему заработать на азартных играх? Это казалось опасным, поскольку он мог так же легко проиграть.
Войдя в игральную залу, он сразу заметил высокого молодого человека с рыже-каштановыми волосами, уверенным жестом бросившего кости на стол. Он был хорошо одет: в красновато-коричневую тунику и черные брюки, при мече у бедра. Его окружали люди, ликующие, когда он выигрывал, и сочувствующие, когда проигрывал, но он, казалось, воспринимал их как должное — с полным отсутствием интереса.
Что-то в его высокомерной манере держаться напомнило Торету Рашеда.
— Всем бы такую удачу… — вздохнул кто-то, и Торет повернулся, чтобы обнаружить, что рядом с ним стоит мужчина. Он, должно быть, заметил, что Торет смотрел на стол для игры в кости.
— Простите? Кого вы имеете в виду? — спросил Торет.
Мужчина кивнул на красавца, бросающего кости:
— Его. Его имя — Чейн Андрашо. Его отец все еще жив, но он получил большую часть своего наследства после совершеннолетия. Оставил родовое поместье и переехал жить сюда. Я отдал бы последние зубы, чтобы получить крохи того, что он тратит.
Торет онемел.
Получить крохи того, что он тратит…
Торет понятия не имел, как украсть чье-то наследство… но, возможно, был другой путь. Этот Чейн Андрашо мог быть решением всех его проблем.
Оглядевшись вокруг, он заметил мальчишку, собирающего блюда со столов, и быстрым движением прижал монету к ладони мальчика.
Направившись к Чейну, он тихонько сказал:
— Узнай, остается ли этот человек здесь, а в противном случае — где он остановился, и получишь ещё одну монету.
Мальчик посмотрел вниз на свою ладонь, и его глаза поражённо расширились. Он кивнул.
* * *
Хотя Торет не охотился почти неделю и был голоден, он не покормился этой ночью. Покинув «Рябиновую Рощу», он направился домой, идя назад к «Белой Флейте».
Ступив в комнату Сапфиры, он обнаружил, что она была не одна: она сидела за своим туалетным столиком, а стройная девушка завивала ее волосы.
Увидев его в зеркале, Сапфира вздрогнула, но он знал, что она достаточно хорошо видела и слышала, поэтому обнаружила его присутствие гораздо раньше. Она просто решала, простить его или бросить другую вазу.
Она выбрала предостережение:
— Ну? — спросила она, игнорируя девушку с раскалёнными щипцами.
Он подошёл и сел на кровать, смотря на ее прекрасную шею. Конечно же, у нее должен быть дом.
— Я думаю, я нашел выход.
Она улыбнулась.
* * *
Три ночи спустя Торет испытывал жуткий голод, пока ждал в переулке через улицу от небольшой, но аккуратной гостиницы, на вывеске которой значилось: «Сорока».
Он выяснил, что именно там Чейн Андрашо снимал комнаты, и к настоящему времени знал, что Чейн уходил в одно и то же время почти каждый вечер, чтобы пойти играть на деньги в «Рябиновую Рощу» или любую другую игральную залу. Словно досадовал на свое наследство и не мог дождаться, чтобы потратить его как можно скорее.
У Торета на него были другие планы, и мысль о порабощении кого-то, так похожего на Рашеда, была весьма привлекательна.
Как только Чейн поднимется из смерти, Торет станет его хозяином, и он будет не в состоянии отказать любому его приказу — включая передачу своего наследства.
Торет терпеливо ждал. У него в запасе была целая ночь.
Но точно в срок Чейн вышел из «Сороки», его плечи укрывал плащ из тонкой шерсти, и в одиночку зашагал вниз по темной улице.
Спустя несколько секунд, Торет выскользнул из переулка, чтобы следовать за ним.
У Сапфиры скоро будет дом, и слуги, и что угодно, что она пожелает.
Она была его любовью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
