Джонти сжала зубы. Она должна была догадаться, в каком свете он представил происшедшее.
– А мистер Макморран не рассказал тебе о причине того, что произошло? – не удержавшись, спросила она.
– Он говорил что-то о каком-то бродячем животном, – сказала Кэрол и прищелкнула пальцами. – Вы, англичане, помешаны на собаках! – проворчала она, усаживаясь поудобнее. – Ни один австралиец никогда бы не стал рисковать своей жизнью ради какой-то вшивой бродячей собаки.
– Наверное, нет – если все они такие же каменные, как этот... этот Макморран, – ядовито заметила Джонти.
Кэрол с нескрываемым удивлением посмотрела на нее:
– Ты конечно же еще не совсем пришла в себя, он предупреждал меня об этом... – Она явно осуждала ее. – А может, все дело в разных поколениях? Мне он показался очаровательным... привлекательный и твердый, но не грубый, с резкими чертами лица, и при этом необычно красивый. Но что говорить о нем, когда его уже нет. Основной вопрос – сможешь ли ты вернуться со мной в город в грузовике. Я могу определенно заявить, что нет, хотя и не по твоей вине, – торопливо добавила Кэрол, взглянув на расстроенное лицо Джонти. – Джонти, я не могу задержаться здесь на три или четыре дня, к тому же не зная наверняка, что ты сможешь поехать со мной. В Янко открывается новая фабрика, и я должна быть там по многим причинам. Я уже связалась с фирмой, и они уполномочили меня выписать тебе чек. Они даже предусмотрели тебе премию за самостоятельную работу в Морилле. Также просили передать, что высоко оценили твою помощь. И с этим, Джонти, я полностью согласна, – говорила Кэрол, выписывая чек и протягивая его. – Мне было хорошо с тобой работать, ты самая приятная помощница, которая когда-либо была у меня!
Похвалив ее еще раз и тепло пожав на прощанье руку, Кэрол ушла, а Джонти опять осталась одна. Одетая в белую больничную одежду, она сидела на больничной койке в незнакомом городе и сжимала в руках букетик пахучих цветов и чек от фирмы «Ловали Кэннерс Лтд.».
Ну вот и все, мрачно думала она.
Вот и конец ее работе, а что дальше, она просто не знала. Наверное, по возвращении в город придется заняться поиском работы, если только ноге после столкновения с машиной не станет хуже.
Но Джонти даже не подозревала, насколько была неправа.
По городу распространился слух, что маленькая симпатичная девушка-кулинар с демонстрации, проводившейся в Морилле, та, с огромными фиалковыми глазами и мягким, чисто английским голосом, попала в какую-то аварию, спасая собаку, и серьезно пострадала. И попробуйте догадаться, кто привез ее в больницу? Не кто иной, как Нэт Макморран из Даллура. Неужели сам Нэт Макморран? Да-да, сам Нэт! А что он делал в Морилле? По всей видимости, этот бедняга опять разыскивал своих неугомонных племянников или племянниц. Как, опять? Да, так сообщал женский телеграф. Разыскивал Марка или эту, самую маленькую, Дебору, которая в очередной раз прогуливала школу. Вы хотите сказать, что она убежала так далеко? В Мориллу? Да, бедняга Нэт! Он, наверное, на этот раз чуть с ума не сошел от волнения! Говорят, она уехала на автобусе, а вечером домой не вернулась. Говорят, что Нэт был в ярости, но разве его можно винить? Жаль и девочку, как бы она себя ни вела. Но никто не хотел бы попасть ему под горячую руку!
Эти слухи летали по палате, как мячики от пинг-понга, запущенные теми австралийцами, которые в последующие дни приходили навестить ее.
Так проходили часы.
Она даже потеряла счет времени. Окружив ее фруктами и цветами, пудрой и духами, стопками книг и журналов, едой и, самое главное, друзьями, ей не давали почувствовать себя одинокой или несчастной ни на минуту.
– Но откуда вы узнали, что я здесь? – робко спрашивала она, а радость, переполнявшая ее сердце от такого потока доброты, была столь велика, что просто вызывала физическую боль.
– Джо, почтальон, встретил Неллу в магазине и рассказал ей. Это тоже своего рода почта. Магазин можно назвать центром нашей общины. Нелла рассказала другим, она была на вашей демонстрации, дорогуша, но не в последний день, а пирог а-ля Павлова все равно получился у нее превосходно, и мусс со сливами, и бренди тоже. – Вздох огорчения. – Я тоже начала печь этот пирог, когда вернулась домой, но потом обнаружила, что у меня нет бренди, а Билл спросил, не подойдет ли пиво, но... к сожалению... это все испортило. Даже Билл признал, что только понапрасну потратили пиво.
– Эдна, не расстраивайся! Мне казалось, что твой Билл обожает пиво в любом виде, – засмеялась посетительница, сидевшая по другую сторону кровати. – Тебе надо было попробовать что-нибудь попроще, например пирог с марципаном. Я дома испекла его – вкус великолепный. Что, сестра? Пора уходить? Да, там еще ожидают другие посетители. Ты знаешь, Джонти, там в коридоре уже образовалась очередь из желающих повидать тебя, но в палату пускают только по двое, а то мы будем слишком шуметь. Представь, что ты кинозвезда, как Софи Лорен, и восседаешь здесь, принимая ухаживания. Кто там на очереди? О Боже, Салли Соренсон из Вурли-Пондс, да еще с малышом. Наверное, была где-то недалеко и решила зайти. Пока, Джонти.
– Пока, до свидания. Спасибо, что навестили.
Медицинские сестры были так же доброжелательны, как и посетители, да и доктор тоже. Иногда, покончив со своими делами, он заходил к ней в палату просто так, поболтать. Это был молодой человек, и это была его первая должность после получения диплома. Они с Джонти быстро нашли общие интересы. Оба были городскими жителями и могли поделиться впечатлениями от саванных ландшафтов Австралии, где пустынные местности чередовались с богатой растительностью. Он умел хорошо слушать и живо рассказывать, и вот уже Джонти поведала ему о несостоявшейся карьере медсестры и поделилась своими опасениями, которые прежде скрывала, по поводу последствий от столкновения с машиной для своей больной ноги.
Он понимал ее состояние и старался приободрить.
– Правда, Джонти, с ногой все нормально – она такая же, как раньше, то есть почти как новая. А судя по вашим рассказам, вы прекрасно приспособились жить с этим «почти», ведь так? – говорил он улыбаясь. – С медицинской точки зрения у меня нет оснований задерживать вас здесь. О Боже, пока вы были у нас, вы создали такую атмосферу жизнерадостности вокруг! Я скажу сестре, что вы выписываетесь. Вас устроит завтра?
Джонти кивнула. Завтра или в другой день, какая разница? С одной стороны, ей было грустно покидать больницу, где к ней отнеслись так по-доброму. Но с другой, она была рада: раз ее выписывают, значит, с ней все в порядке.
А в какой день это произойдет, не имело никакого значения. Завтрашний день будет ничем не лучше, чем, скажем, послезавтрашний или вчерашний. Главное, у нее есть чек от фирмы «Ловали Кэннерс Лтд.», лежащий в сумочке. На какое-то время этих денег хватит!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
