Упоминание о «мало ли каких делах» только распалило Вильку.
– Так, значит, вы думаете: вот, увлеклась девчонка съемками, и ее бросить можно, да? Неужели у вас опять появились от меня секреты?
«Не отстанет», – понял Ларик.
– Во-первых, я могу пока только предполагать, – осторожно начал он. – Ты сама слышала, что мы договорились созвониться. А во-вторых, если уж ты так настаиваешь, речь скорее всего идет о ночной экспедиции. В усадьбу. Я думаю, ночью дворец выглядит не таким прекрасным, как днем. Скорее страшным. Так что тебе, по-моему, лучше туда не соваться.
– Лучшее приглашение! – улыбнулась Вилька.
– Что? – не понял Ларик.
– Это лучшее приглашение, которое я когда-нибудь слышала в жизни. – Ее разноцветные глаза заблестели от любопытства. – Мне говорят: там будет страшно, поэтому лучше тебе туда не ходить. И думаешь, после этого меня что-нибудь остановит?
Ларик вздохнул. Объясняй теперь Петичу, как он проболтался Вильке насчет вечерней вылазки! В том, что сейчас уж Вильку ничто не остановит, Ларик ни капельки не сомневался.
– Ну ладно, мне пора, – пробормотал он.
Прицепив к ошейнику Остапа поводок, Ларик попытался смыться. Не очень ему хотелось, чтобы Вилька бродила с ними ночью по дворцу. Там и днем-то Колобок загремел с лестницы. Да и всякие другие обстоятельства… Какие эти обстоятельства, Ларик даже про себя не хотел уточнять. Страшно, одним словом, ночью в любом незнакомом здании! А тут – не простое здание, а старинный дворец с подвалом. В том, что Петич постарается проникнуть именно в подвал, к кирпичной стене, которую обстукивал Колобок, Ларик не сомневался.
– Постой-постой, ведь мы так и не договорились! – Вилька ловко перехватила поводок. – Возьмете меня?
– Ну, не знаю, – может, мы сами еще не пойдем…
– Если пойдете, возьмете?
Вилька смотрела своими разноцветными глазами прямо в упор. Ларику стало не по себе.
«Вот это и называется: чувствовать себя как уж на сковородке», – подумал он и с трудом выдавил:
– В-возьмем…
– Жду звонка, – спокойно сказала Вилька.
«И как это у нее все легко получается? – удивился Ларик, глядя, как Вилька, не оглядываясь, идет к своему подъезду. – Вроде и не канючит, и не клянчит. Но если чего захочет, в два счета добьется. Удивительные все-таки существа – женщины! В смысле, девчонки».
Старый слесарь дядя Вася встретил Петича у распахнутой двери своего гаража.
– А, Петюнь, виноват я перед тобой! – произнес он. – А чего мокрый такой?
У Петича прямо оборвалось все внутри.
«Смялся пластилин!» – мелькнуло в голове.
– Да ерунда, в речку упал. С мостика, – отмахнулся он. – Не так жарко будет.
Дядя Вася усмехнулся:
– А я думал, поливальщик тебя обдал. Ездит тут один вредный поливальщик. А у меня не дошли руки до твоих ключей. Все некогда.
«Фу!» – Петич перевел дух.
Значит, просто еще вся работа впереди.
– Сейчас давай, что ли, и сделаем? – словно расслышав его мысли, предложил дядя Вася.
Он достал Петичев пластилин из ведра с водой, долго приглядывался, наконец спросил:
– Лет сто, наверное, твоим замкам, а, Петь?
Петич пожал плечами:
– Не знаю. Отец откуда-то на дачу притащил. Смазали только, они и работают. Чего же их выбрасывать? Из-за старости?
– Это правильно, – кивнул мастер. – Никакой механизм из-за старости нельзя выбрасывать. А то вон у меня сын – ездила его машина исправно, а он взял и поменял на новую, престижную. Так сейчас не вылезает из-под своей престижной. Каждый день ремонт. Наказание ему такое – за то, что старую вещь обидел.
– Вам бы отдал старую машину, – сказал Петич.
И, наверное, угадал причину обиды старика. Дядя Вася закивал:
– Я и говорю – наказание ему…
Потом он достал из огромного кармана своей рабочей куртки обыкновенную свечку, зажег ее.
– У этой парафин без примесей, не такой кипень горячий. – Прямо во вмятины, которые Петич сделал старыми ключами в пластилине, закапал парафин. – Капать надо с такого расстояния, чтобы парафин форму не испортил, – объяснял старик. – Но и застывать чтобы на лету не успевал.
Петич смотрел во все глаза. Вроде и не произведение искусства рождалось, но все равно – происходило чудо. И чудо это было в спокойных и уверенных движениях мастера. Заполнив углубление в пластилине расплавленным парафином, дядя Вася вновь окунул его в воду. И через минуту отделил парафин от пластилина. Застывший парафин отдаленно напоминал ключ.
– Что, сомневаешься, не похоже? – усмехнулся дядя Вася. – Ничего, главное, чтобы размеры были сохранены. А ключик мы сейчас по этим размерам из болванки и выточим.
Он выбрал заготовку из длинного ряда болванок, висевших в гараже над тисками, закрепил ее и принялся работать напильником, сверяя размеры линейкой и циркулем.
Минут через десять оба ключа были готовы. Петич только сглотнул: от восхищения у него пересохло в горле.
– С-спасибо, – пробормотал он.
– Не за что, – усмехнулся дядя Вася. – Не луноход делали! Всех делов на пять минут. Это хорошо, что ключи старинные. Новые так запросто не сделать.
Но Петичу было уже не до нюансов слесарного дела. У него на ладони лежали два увесистых ключа! Какой-то непонятной уверенностью и силой веяло от них. Как от сказочных…
– Телефона у вас нет? – спросил Петич дядю Васю.
Тот усмехнулся:
– Не так быстро прогресс шагает, чтоб в гараже у дяди Васи мобильник был. Как там «Мазда» отцовская, бегает?
– Бегает, бегает, – торопливо кивнул Петич.
– Ну-ну, если вдруг что – пусть приезжает, дядя Вася мигом разберется, что к чему. Эти, на сервисе, только деньги драть горазды, а сами и диагностику толком не сделают.
Торопливо кивнув, Петич побежал в сторону своего коттеджного поселка. Во-первых, помыться после речки. Во-вторых, подготовиться к ночной прогулке. И, в-третьих, само собой – позвонить Ларику.
Глава VII
Прогулка не для слабонервных
Ларик понюхал Петичевы волосы и сказал:
– Все равно речкой пахнут.
Петич хохотнул:
– Принюхиваешься, как твой Остап. Кстати, правильно сделал, что его не взял. Разлаялся бы там… Видал?
И он показал два сверкающих ключа. Ларик даже присвистнул от восхищения:
– Лучше тех, настоящих! А подойдут?
– Хорошо, дядя Вася этого не слышит, – улыбнулся Петич. – Обиделся бы.
И тут он увидел подходящую к ним Вильку.
– А эта артистка откуда пронюхала? Проболтался? – грозно взглянул он на Ларика.
Тот виновато отвел взгляд и пробормотал:
– Да разве от нее что-нибудь скроешь? Ладно, Петич, ты ведь сам говорил: ее помощь может понадобиться в любой момент. Пусть уж…
– Пусть, пусть, – недовольно пробурчал Петич. – Я говорил про обычную слежку, а тут – ночная вылазка! Мало ли что… Убегать придется, да и просто – втроем намного приметнее. Хоть бы оделась с умом! «Велосипедки», наверное, в темноте светятся.
С этим Вилька спорить не стала. В самом деле, золотистые лосины, которые так хорошо смотрелись на ее стройной фигурке, были слишком яркими. Она сбегала домой и через пять минут вернулась уже в джинсах и темной футболке.
– Ну вот, так-то лучше, – кивнул Петич и, улыбнувшись, добавил: – Правда, «велосипедки» тебе больше идут. Просто класс! А про экипировку небось никто не подумал? – спросил он, делая вид, что не замечает, как радостно вспыхнули Вилькины глаза.
Ларик пожал плечами:
– Так мы же только на разведку…
– Для разведки хотя бы фонарик нужен? Я, конечно, взял, а вдруг он откажет? Потому и спрашиваю. Ну ладно, для первого раза прощаю, – милостиво решил Петич.
– А лягушек надувных ты взял? Против собак? – поинтересовалась Вилька.
– Не лягушек, – усмехнулся Петич. – Так, кое-что. Порошок специальный. Любая собака и по команде за нами не сунется. Ну, пошли, горе-сыщики.
Ларик с Вилькой покорно проглотили это обидное словечко. Что делать – прав был Петич. Готовиться к таким прогулкам надо заранее.
К Братцевскому парку они подъехали на автобусе – идти в вечернюю пору через речку совсем не хотелось. Парковые ворота уже были закрыты.
– Но это и хорошо, – сказал Петич. – Значит, если кто там и остался, то только сторож. Если он вообще здесь существует… А если вдруг и напоремся на него, скажем, что засиделись возле речки у костра, домой идем через парк.
Они без труда нашли в заборе несколько выломанных прутьев, пролезли в дырку и оказались на центральной аллее. Уже совсем стемнело, на весь парк горело всего лишь несколько фонарей. Кроны деревьев тихо потягивались в безветренном воздухе.
– Зря ты пошла, – шепнул Петич Вильке. – Ничего интересного тут нет.
Вилька в ответ промолчала. Да и что она могла сказать? Конечно, было страшновато, но ведь она знала, куда шла. Не в салочки на детской площадке играть!
Дворец в темноте выглядел совсем по-другому, чем днем: будто стоящий на поляне человек вдруг набросил на себя дождевик. Хмурое, незнакомое стало здание.
