— Сейчас, сейчас… — Аль-Хитаб полез в один из глубоких карманов.
Аднан напряженно улыбнулся. Сбывались мечты. Сколько всего полезного можно будет приобрести за эти шальные деньги! Он уже мечтал, что сможет снова жить вместе со своей женой и маленькой дочкой. В опустевшем за время гражданской войны Эль-Мириме можно было купить недвижимость практически за бесценок.
И тут Надим вытащил из кармана вместо денег короткий нож. Лезвие холодно блеснуло в лучах луны. Из перерезанного горла дайвера фонтаном брызнула кровь. Не дремал и водитель — он выстрелил из пистолета в затылок Абдулу. Дядя Фераза качнулся, вскинул руки и полетел за борт.
Мальчишка на секунду замер от неожиданности. Он не сразу сообразил, что происходит. Хотелось верить, что все не по-настоящему. Отец сейчас поднимется, смоет кровь с горла и объяснит, что все, мол, розыгрыш. А дядя Абдул вынырнет и рассмеется.
Фераз увидел наведенный на него ствол пистолета. Во взгляде водителя ему даже почудилась какая-то неясная тень раскаяния. Словно суровый мужчина хотел сказать: «Извини меня, но по-другому никак не получается». Он медлил нажать на спуск. Аль-Хитаб, тяжело дыша, зло посмотрел на своего водителя и приподнял руку с окровавленным ножом. Мальчишку отпустил напавший на него столбняк. Он сообразил, что никакой это не розыгрыш. За несколько секунд погибли его ближайшие родственники — отец и дядя. А сейчас не станет и его самого. Почему? За что? На эти вопросы не было пока ответов, как не оставалось и времени. Фераз вскочил на борт моторки и «солдатиком» ушел в воду. Вот тогда-то и прозвучал выстрел.
— Раньше стрелять надо было! — прохрипел Аль-Хитаб и перевесился через борт.
Но видел он лишь черную ночную воду. Главарь отряда повстанцев схватил фонарь и посветил. Яркий сноп лучей упал на воду. Та заискрилась электрическими отблесками.
— Куда он подевался?
Водитель нервно водил стволом пистолета, готовый в любой момент выстрелить.
— Я не думал, господин, он же еще мальчишка, откуда такая прыть, — оправдывался водитель, злясь, что сплоховал.
Аль-Хитаб прижал палец к губам, прислушался, пытаясь различить в звуках моря всплеск всплывшего Фераза.
Но били о борт лодки волны, переливалась вода. Ничего подозрительного он не услышал.
В это время Фераз прятался под носом моторки. Он чудесно умел плавать, отец несколько раз даже позволял ему спускаться на мелководье с аквалангом. Он дышал осторожно, чтобы не выдать себя внезапным звуком. Аль-Хитаб задумчиво повел взглядом по ночному морю, зловеще улыбнулся. Он догадался: если Фераз так долго не всплывает, значит, он уже высунул голову на поверхность. А мест, где можно укрыться, не так уж много. Главарь отряда жестом показал своему водителю, как следует поступить. Мужчины одновременно выглянули за корму и нос. Если бы Фераз оказался сзади лодки, то погиб бы мгновенно. Но ему пока еще везло. У Надима был нож, а не пистолет. Кончик лезвия лишь слегка полоснул его по лицу, прежде чем мальчишка нырнул.
Аль-Хитаб длинно выругался, расстегнул кобуру и достал пистолет, передернул затвор. Вновь стал прислушиваться.
Фераз не пытался дважды испытывать судьбу. Он проплыл под водой, поглядывая вверх, старался подальше отплыть от лодки. Ведь ему было не так уж и много надо — получить всего пару секунд, чтобы всплыть, схватить воздуха и снова нырнуть. И тут мальчишка заметил над собой распростертое тело. Оно покачивалось в воде. Руки раскинуты. Колыхались края куртки. Несомненно, это был отец. Пересиливая страх, Фераз подплыл к нему и осторожно вынырнул, стараясь особо не высовывать из воды голову. Отцовская щека была совсем рядом. Но рядом был и зловещий глубокий разрез на шее. Кровь больше не шла из раны. Подросток боялся смотреть на смертельную рану, но, не желая этого, не отводил от нее глаз.
Из оцепенения его вывел звук мотора. Лодка двинулась к нему. Луч фонаря упал на мертвое тело Аднана.
— Вон он! — крикнул водитель и взбросил пистолет.
Три выстрела раздались один за другим. Фонтанчики от пуль ложились ближе и ближе. Фераз оттолкнул мертвое тело отца, перекувырнулся и ушел под воду.
— Кажется, зацепил, — с надеждой сказал водитель, от прежней сентиментальности не осталось и следа. Он твердо решил, что мальчишку следует уничтожить.
— Никуда он от нас не уйдет. — Надим заметил горку пузырьков вырвавшихся из-под воды, и тут же направил к ним лодку.
Фераз вовремя заметил надвигавшуюся на него опасность. Он, хоть в легких и оставалось совсем мало воздуха, не всплыл, пропустил моторку над собой, ощутив телом движение воды. Вынырнул лишь, когда понял, что моторка ушла вперед.
— Он там! — крикнул водитель, стреляя.
Но мальчишка уже успел схватить воздух, хоть и не сделал полный вздох, и нырнуть. Звук под водой распространяется даже лучше, чем на суше. Фераз различил по нарастающему гулу мотора, что лодка снова движется на него. Поднял голову. Неподалеку покачивалось на воде тело дяди. Мальчишка подплыл под него, ухватился за свитер и потащил под воду.
— Я его вижу! — рявкнул Аль-Хитаб, стреляя в показавшуюся над поверхностью голову.
Одной рукой он стрелял, второй выворачивал штурвал. Нос дюралевой моторки с ходу ударил в череп. Гребной винт мотора мелко затрещал, перемалывая попавшуюся на его пути плоть, а затем вновь завращался с ровным гулом.
— Кажется, я его «заутюжил», — проговорил Аль-Хитаб.
— Не кажется, а точно, господин, — польстил водитель.
Надим глянул на берег. В сонной рыбацкой деревне не горело ни одного окна. Но это не значило, что все спят. Люди могли, наоборот, выключить свет, чтобы смотреть на море, пытаясь понять, почему там стреляют. И что за лодка кружит над тем местом, где затонуло судно «Вест Стар».
Аль-Хитаб не то чтобы боялся кого-то, просто ему не хотелось портить отношения с местным населением. Зачем кому-то знать, что он расправился с лишними свидетелями?
Он направил моторку к берегу. Вскоре дюралевый нос ткнулся в песок. Затаскивать лодку не стали, наоборот, оттолкнули. Волны закачали ее, ветер и течение погнали в открытое море.
Надим залез в джип, устало потянулся.
— Едем назад, — зевнув, сказал он. — Поздно уже. Время спать.
Водитель закрепил на стойке автонавигатор. Запустил мотор. Оставив на песке четкий след рифленых протекторов, машина выехала на дорогу. Деревню объехали стороной.
Уже светало, когда уставший, измученный Фераз доплыл до берега. Как только сил хватило? Возможно, он не доплыл бы, если бы взял курс на бухту, из которой отправился вместе с дядей и отцом. Но Фераз инстинктивно выбрал самый короткий путь — к пустынной бухте в нескольких километрах от деревни. Он буквально выполз из воды. Не осталось сил, чтобы подняться на ноги. Только сейчас мальчишка дал волю чувствам. Он содрогался от слез, вздрагивал от холода. Было невыносимо больно сознавать, что в одну ночь потерял и отца, и дядю. Даже собственное спасение казалось ему не счастьем, а полным недоразумением. Восходившее солнце сушило на нем одежду, согревало. Усталость совершила свое дело. Фераз все еще изредка вздрагивал, но сознание его уже отключилось, он спал. Спал так глубоко, что это можно было сравнить с утратой чувств. Он не слышал шума волн, крика бакланов, круживших над бухтой. Даже если бы его принялись тормошить и обливать водой, он не открыл бы глаз. Мозг, практически отключенный от внешних воздействий, следивший лишь за функционированием жизненно важных органов, отбросивший эмоции, восстанавливал психическое равновесие.
Глава 5
Теперь, когда местонахождение затонувшего судна было доподлинно известно, контр-адмирал Нагибин решил лишний раз не светиться. Появление ремонтно-спасательного судна и сторожевика ВМС Сирии естественным образом привлекало внимание местных жителей, среди которых было немало сторонников и информаторов повстанцев. А потому сегодняшнее погружение Федор Ильич обставил совсем по-другому, чем предыдущее. На этот раз большую часть пути к месту гибели «Вест Стар» совершали по суше.
Два военных грузовика с двадцатью солдатами правительственных войск, мерно гудя моторами, катили по прибрежной рокаде. Между ними ехал просторный джип, в котором сидел водитель — один из немногих до конца посвященных в суть происходящего — офицер-сириец из спецслужб. Рядом с ним расположился Нагибин, на заднем сиденье ехали Саблин, Сабурова и Зиганиди.
Машины взобрались на невысокий перевал, откуда открывался головокружительной красоты пейзаж.
— Да, в таком бы месте отпуск провести, — вздохнула Катя.
— Отпуск на войне? — усмехнулся Нагибин.
— Из-за войны пейзаж здесь не меняется, — вставил Зиганиди.
— Точно, — согласился Виталий. — Есть на земле неизменные места. Эти скалы и возвышенности помнят и царицу Савскую, и войска Александра Македонского, и римские легионы. Но вся история человечества — это лишь миг для них. Суета.
