Потому и обратился к своему не то провожатому, не то конвоиру:
– Слушай, дружище, когда у вас тут ближайшая трапеза ожидается?
– Вона как! – хмыкнул служивый. И явно меня передразнил: – Господин трапезничать желают?.. Хе! Ну так повезло тебе, примерно через час или чуть раньше завтрак разносить будут, так что свою пайку, как все, получишь. У нас здесь все-таки Рассветное княжество, никого голодом не морят.
– И еще я не понял: почему меня в тюремной камере… поселяют? Я ведь не преступник какой?
– Вот потому и «поселяют», – выделил он тоном последнее слово, – что мы всех отступников принимаем. А будет время, с тобой уже обо всем переговорят и определят на должное по твоим способностям и умениям место работы. Хотя… как по мне…
Он уже в который раз осмотрел меня с ног до головы, подмечая все странности и неуместный вид. Да и о моих попытках распоряжаться он не забыл. Так что наверняка выскажет свое мнение, коль его спросят. А каково оно? Вот и мне стало интересно:
– Любому крабу понятно, что ты лучше экселенса разбираешься в гайчи, – начал я с небольшой лести. – Служивые люди, они такие!
– Ну тык…
– Значит, уже определил, кто я на самом деле?
Воин ответил лишь во время очередной остановки, обернувшись:
– Да никакой ты не отступник! А скорей всего сбежал из Закатных княжеств. Там ведь такая сейчас резня идет.
– Ну вот, не ошибся я в твоих талантах! – Мне не трудно, служаке приятно. Самодовольная улыбка украсила его хмурое лицо. – А что еще во мне заметил?
– Что ты ночник – это однозначно. Уж не знаю, как этого экселенс не рассмотрел… Следовательно, уже не простой беглец. А скорей всего, ты из какого-нибудь знатного рода, может, даже баронских кровей. Угадал?
– О-о! Ты даже такие детали рассмотрел? – поразился притворно я, вспоминая все титулы, порой и самозваные, которыми я прикрывался, награждался и пользовался в иных мирах.
– А ты как думал! – Мой провожатый опять резко остановился, уставившись на меня со всей доступной для него строгостью: – Поэтому отвечай мне откровенно: почему сбежал?!
Этому типу, возомнившему из себя великого догаду и следователя, я мог врать что угодно. Но ведь лучше всегда говорить только правду. Разве что чуть-чуть искажая действительность и слегка не договаривая. Вот я и признался, чуть ли не со слезами на глазах:
– Да я не столько от резни сбежал, хотя и проткнуть ядовитым кинжалом меня пытались. Меня любимая предала. Подставила, змеюка подлая. Практически уничтожить попыталась, столкнув в пропасть… Чудом выжил… И обратно пока никак у меня вернуться не получается…
Впечатлило парня. И поверил, если не на сто сорок процентов, то уж на девяносто девять – точно. Потому что сочувственно вздохнул, в который раз осмотрел на мне странную, по его понятиям, разгрузку и деловито поинтересовался:
– Деньги-то у тебя хоть есть?
– Негусто, так, мелочь осталась, – признался я заговорщическим тоном. – Да и плохо ведаю, как тут у вас с ценами и оплатой за разные услуги. Уж будь добр, разъясни, а?
После чего протянул ему одну из серебряных монет мира Черепахи. У меня таких кругляков имелось с десяток. Да пару десятков серебряков иных миров. Да полтора десятка золотых монет. Ну и на всякий случай, в нескольких деталях одежды по два, три или четыре ограненных алмаза припрятано. То есть я в любом случае мог считаться очень зажиточным человеком и сейчас еще больше порадовался, что меня не обыскали до последней нитки, а то и вообще не оставили голым. Могла ведь и такая напасть случиться, совпав с моим полным бессилием.
Покрутивший монету в своих пальцах, воин вначале представился почему-то:
– Меня Килтер зовут. Килтер Саградо, десятник. Можно просто Кил.
– Рад познакомиться, – кивнул я в ответ, лихорадочно думая, каким из своих прежних имен представиться. – Меня Михаил зовут. Михаил Македонский, генералиссимус. Можно просто Миха.
Представился не родным именем по двум причинам. Из Сияющего Кургана мира Черепахи я буквально вывалился, а потому понятия не имел, кто там победил и с каким счетом. И кто пойдет по моим следам? Кто шагнет в неведомый портал? Если Леонид Найденов, то он меня и под фамилией легендарного завоевателя знает. Если враги… то пусть ищут Бориса Ивлаева до седьмого пришествия. Я-то тут надолго задерживаться не собираюсь, но мало ли как оно пойдет?
Ну а мое звание, прозвучавшее в шутку, ничего моему собеседнику не сказало. Да скорей всего он и внимание на него не обратил, решив, что генералиссимус – это сродни «младший сын безземельного шевалье». То есть ничего уточнять не стал, а продолжил:
– Такие монеты у нас – редкость большая. Говорят, они еще от Строителей остались… – так и назвал представителей древней профессии с большой буквы и с уважительным придыханием. – Почитай каждая такая на пять обычных меняется.
– И что за обычную серебрушку купить можно?
– Да как везде, наверное, – несколько удивился Килтер. – Два дня в пейчере можно прожить со средним довольствием. Большого барана купить или три овцы. За работу вашшуны заплатить или за лечение. Можно купить копченую кабанью ногу и большой круг сыра…
Пока он перечислял и сравнивал, я вспомнил, как впервые попал в мир Трех Щитов. Тогда изрядно выручили меня монетки Советского Союза. Я тогда здорово приподнялся в финансовом плане и вел себя вполне независимо от существующих цен. Похоже, что и здесь нищета мне не грозит, хотя по сравнительному курсу серебра здешнее показалось раза в два более обесценено. Может, у них тут этого серебра навалом добывают?
А то, что монетки иного мира настолько ценятся – мне только на руку. Надеюсь, что и про Строителей выведаю все, что о них надо знать. А пока следовало углубить и закрепить так хорошо начавшееся знакомство:
– Где-то так я и предполагал. Но все равно спасибо за разъяснения. У меня больше десятка, так что до первых заработков протяну. А этот серебряк… возьми себе, как символ нашего знакомства.
Лоб Килтера сморщился от сомнений:
– Как-то оно… – Все-таки взятка в пятнадцать овец его весьма прельщала, но и получить ее от чужака ему казалось несколько неуместно. Поэтому я искренне добавил:
– Ну и хоть частично это будет как бы в оплату одной услуги с твоей стороны: посоветуешь мне, на какую работу тут у вас удобнее мне будет устроиться. Договорились?
Мистер Саградо согласно кивнул, аккуратно упрятал монетку в щель у себя на поясе и деловито поинтересовался:
– А что ты умеешь делать? – Тут же вспомнил о моих уже подмеченных умениях и добавил: – Хотя с твоими способностями можно сразу на высокооплачиваемую должность попасть.
– Например?
– Если ты не только в темноте видишь, но и в потоках магии хотя бы капельку разбираешься, то тебя любой маг, начиная с третьего ранга, к себе в помощники или в лабораторию возьмет. А там работа не в пример престижнее, чем в той же страже служить. Про заработки вообще не говорю.
– Это понятно… А вот если я сам смогу дорасти к уровню мага третьего ранга? Коллеги примут в свой круг?
– Ха! Разве такое бывает? – поразился Килтер. – Будь у тебя хотя бы первый ранг, экселенс сразу определил бы твое будущее.
– Но он ведь не заметил мои способности видеть в темноте.
– А то ты не знаешь, что одна или две паранормальные возможности еще ничего не значат и порой не просматриваются в ауре?
– Знаю, – пригорюнился я. – Но у нас поговаривали, что можно и «подрасти» в магии. Особенно если за мое обучение возьмутся ваши прославленные экселенсы.
– Да уж! Наши – самые лучшие! – задрал нос мой новый знакомый, вновь двигаясь по известному ему маршруту. – Но не в твоем возрасте начинать учебу. Наши мэтры пятилетних детей берут в ученики и только тех, кто имеет не менее трех паранормальных умений. При этом только половина счастливчиков к восемнадцати годам получают первый или второй ранг. Остальные или погибают, или расстаются с некоторыми своими способностями. Например, мой друг служит вместе со мной, тоже десятник, так у него после учебы только и осталось умение изумительно затачивать режущие кромки оружия собственными пальцами. Долго получается, около часа уходит на меч, зато потом долго заточка держится и любо-дорого смотреть.
В завершение своего монолога десятник наконец-то привел меня в место моего «поселения». Вначале мы пересекли громадную площадь, раскинувшуюся во внутренностях бетонного города. Затем нас пропустил в прочные ворота стражник с сонным лицом. И только потом я следом за десятником поднялся по лестнице на третий этаж. Там мой провожатый открыл стальную дверь с горизонтально зарешеченным окошком, в длинном ряду ей подобных. И широким жестом гостеприимного хозяина предложил входить и обустраиваться:
– Как видишь, здесь вполне уютно и пристойно. Вон за той дверкой санузел с душевой. Тесновато там, правда, зато в пределах досягаемости. Ну и в остальном условия аскетичные, зато чуть ли не комфортные по сравнению с общими камерами, где содержат всякую уголовную шваль. Три раза в день разносят пищу и питье. Для особых «гостей» или для ближников князя, находящихся под домашним арестом, питание улучшенное, да еще и четырехразовое.
