Глава пятая
Так подучилось, что по долгу службы Григорию надо было ехать в один из городов на западе страны. По прибытию в тамошнюю часть у него благополучно образовалась свободная неделя. Частный дом Светланиной родни, где в это время она была на студенческих каникулах, находился на окраине столицы Украины. Меняя поезда, автобусы, он добрался до него к двум часам ночи и, не решившись никого будить, прикорнул на крылечке. Там его и обнаружил в шесть утра ее отец. Немного пожурили, но очень обрадовались, естественно, накрыли стол. Светка была поражена, ведь перед армией они, в общем, просто расстались, ничего друг другу не обещая. Ему нашли одежду ее брата, который был в экспедиции, и Григорий стал жить гражданской жизнью. Днем помогал по благоустройству дома и сада, они с будущим тестем строили гараж. Вечера и ночи проводили со Светланой. Она, как, оказалось, была влюбчивой, любившей общение девушкой, находилась в гуще студенческой жизни одного из вузов северной столицы, но до сих пор не знала интимной близости. Украинские дивно благоухающие ночи с долгим сидением на веранде положили конец обоюдному терпению и раскрепостили непреодолимое желание. Крепкие объятия. Короткие, как выстрел, произнесенные Светланой на высокой ноте: «Ах! Больно!..» и наступившее вскоре умиротворение. Никакого особого ощущения от того, что он был первым у этой женщины, к чему так стремятся и чем гордятся некоторые мужики, он не почувствовал, скорее всего, оттого, что ощущение наслаждения, уже полученное им от опытных женщин, не могло сравниться с, в общем-то, конечно, по своему значению не рядовым для этой пары, но в целом – вполне заурядным соитием.
Так они поженились физически. Будущая теща, узнав об этом от дочери, нашла повод, чтобы устроить праздничный ужин, приобщив его к отъезду Григория по месту службы.
Через пару месяцев после возвращения Григория из армии они поженились. Родили дочь. Прожили чуть более двух лет и без претензий друг к другу разошлись.
В одном из экспедиционных сезонов у Григория в голове, наряду с другими мелодиями бардов, чаще всего крутилась песня одного барда-геолога про то, как «женам надоели расставанья… другие мужчины уводят их туда, где суета. А я иду ничуть не утомленный, брезентом от случайностей прикрыт». В той ситуации главным было не то, что женам надоело, и что их уводят, а та независимость и свобода, с которой Григория манил «огонь болот зеленый», а путь ему был всегда открыт. Вскоре после возвращения он понял, что эти фразы застревали в его мозгу неспроста. В один из вечеров Светланы не было очень долго, около полуночи он решил пойти к ее подруге, чтобы встретить жену в ночи и проводить домой. По словам Светланы, они частенько засиживались по вечерам. Открывшая дверь хозяйка, сильно смутившись, не смогла скрыть своего волнения от Григория. На его телефонный звонок она была готова ответить, что Светлана у нее и скоро придет; на его приход тут явно не рассчитывали. Он понял, что жены в этой квартире нет, извинился и ушел. Светлана пришла ближе к часу ночи.
– Не страшно по ночам ходить?
– Да что тут бояться, две улицы перейти, – ответила она, имея в виду, что она шла от подруги. Они улеглись в постель.
– Ты где была так долго?
– Как где? У Греты.
– Я полчаса назад вернулся от нее…
Молчание… Минут через пять послышалось всхлипывание.
– Ты каково, паря, нюни распустила, – спросил он полустрого-полушутливо.
В ответ – рыдания и сквозь слезы:
– Гриша, дорогой, отпусти меня, ради Бога. Я полюбила другого.
– Математика?
– Да.
– Не пожалеешь?
– Не знаю.
Он встал, оделся и ушел в ночь. Сел на скамейке у драматического театра – они жили через полквартала от него. Закурил. Странно! Ему не было обидно, он вроде бы не был опечален. За дочку он не волновался, она была в очень надежных руках – у любящих ее до беспамятства бабушки и дедушки. Скорее всего, он не любил Светлану. Поженились они больше из-за того, что два года встречались до армии, что этого ждали все знавшие их приятели, одноклассники и сослуживцы. Не менее важно, вероятно, было и то, что они как бы дождались друг друга после армии. Пять лет знакомства и три года переписки тоже, вероятно, к чему-то обязывали.
С ее стороны тоже, скорее всего, не было того большого чувства, которое принято называть любовью. Устойчивая, нельзя сказать, что пылкая, переписка между ними началась лишь после того, как они физически сблизились. Вернулся из армии мужик, который был первым в ее жизни. Его хорошо знала ее семья, будущая теща души в нем не чаяла, с ее сыном они были настоящие друзья. «Жених» представлялся весьма перспективным мужем, который имел неглупую голову и умелые руки, пользовался авторитетом в среде местных геологов. Ну, и конечно – ожидание этого брачного союза в известной среде.
Жить они стали отдельно от родителей в соседней по лестничной клетке квартире. Они были довольны друг другом и в бытовой, и в сексуальной жизни. Родили дочь. Через год, будучи в гостях у родителей на Украине, оставили ее с ними. Григорий почти по полгода пропадал в экспедициях. Молодая любвеобильная женщина оказалась к тому же без материнских обязанностей. Сексуальное наслаждение, доставлявшее ей немало радости, исчезало ввиду отсутствия мужа. А рядом подруги, женатые и разведенные, живущие «полной» жизнью… На работе – холостой коллега-математик. Прекрасная почва и перспектива для интересной захватывающей жизни… А, может, это – ЛЮБОВЬ!
Где-то через неделю Григория попросила зайти директор школы, в которой они учились со Светланой. Троицу – Светлану, ее брата и Григория, знала вся школа, они были в очень хороших товарищеских отношениях с директором. В ее редкой и огромной по тем временам квартире гуляли свадьбу и почти все бывшие одноклассники, и учителя, и сослуживцы и, естественно, родители.
– Ты что же такое учудил, голубчик? – Ей было известно только то, что он ушел. Гриша все рассказал в лицах.
– И что же, это бесповоротно? Ты ее не простишь?
– Я ее не виню. Меня попросили отпустить, я отпустил.
– Ну, да, ты у нас всегда был логичным, а твоему упрямству нет пределов. Я поняла, ты никогда не вернешься…
Он промолчал. Через три года Светлана подала на развод, потеряв всякую надежду на его возвращение. Ее вспыхнувшая любовь к математику не прошла – ее просто не было.
Григорий ушел к матери. Работал. По полгода мотался в экспедициях по необъятным просторам северо-востока страны. Достиг неплохих успехов на ниве геологии, в том числе и в карьерном росте. Предприятие, где он работал, решило направить его для пополнения научных знаний и получения документа о высшем образовании в один из университетов ведущего научного центра страны. Григорий не удосужился за все это время получить специальное образование, а без него ему не могли поручить самостоятельную ответственную работу, которую он, по мнению руководства, вполне был способен успешно выполнить. И вот почти тридцатилетний геолог-практик отправился набираться ума разума.
