— Ничего-ничего, тут главное привыкнуть, — сочувственно сообщаю шокированной секретарше и, услышав новую порцию рыка, исчезаю в коридоре.
Ну вот как перестать его дразнить, если он так мило реагирует?
Не в силах перестать ржать, доползаю до комнаты исключительно на морально-волевых. Но стоит только заползти наконец за дверь, как улыбка пропадает напрочь.
Три пары злых глаз смотрят на меня с такой явной претензией, что хочется отползти обратно к ректору и его ремню.
— И что всё это значит? — строго берет слово Мила.
— А вы какой именно косяк имеете в виду? — заранее интересуюсь, чтобы лишний раз не отдуваться.
— Что у тебя с ректором? — Ник интересуется не менее строго.
Быстро, однако, слухи разносятся.
— А ты с какой целью докапываешься? — мило улыбаюсь, стараясь сбить его с мысли. — Неужели влюбился? — накручиваю на палец тонкую прядку волос и кидаю в сторону парня делано пылкий взгляд.
— Да, — Ник даже не подбит, зараза такая, — в ректора. Астра, не пытайся улизнуть!
Грустно вздыхаю.
— У меня на него охота, — все-таки признаюсь, затем прохожу в комнату и заваливаюсь на свою кровать, параллельно потеснив с нее лишние объекты. Лишний объект в виде Демьяна недовольно зыркнул на меня с пола, но ничего не сказал.
— Ты поэтому сюда поступила? — спрашивает Мила, кажется, искренне удивившись. Странно, я думала их явный заговор с моим папенькой точно предполагал подробности. Но, видимо, жизнь со змеями не могла не сказаться на папиных моральных ориентирах. А в морали мы ориентируется примерно так же, как и я на любой местности.
— Да, — признаюсь и тут же говорю: — отвернитесь!
Все трое послушно отворачиваются.
— Ты что там, переодеваться собралась? — недовольно спрашивает Ник.
Фыркаю. Как будто меня могут напугать зрители.
— Всё, пофорачифайтесь, — разрешаю, и все тут же недовольно оглядывают композицию «Астра и орешки».
— Ты что теперь будешь их прятать? — Мила вздергивает брови.
— Да, штобы ты не мошла ими меня шанташировать, — довольно возвещаю.
— Да ты же сама их потом потеряешь, и меня будешь умолять найти. — Мила снова закатывает глаза.
— Мы отклонились от темы, — строго произносит Демьян. — Астра, ты хоть понимаешь, что творишь? Понимаешь, что наши расы только-только перестали ненавидеть друг друга, как ты решаешь поохотиться на дракона! Понимаешь, что будет, если он из-за тебя чокнется?!
— А что, из-за меня можно только чокнуться? — тяну.
— ДА! — звучит сразу три голоса, и я обиженно надуваюсь.
— Астра, пожалуйста, включи голову и оставь бедного ректора в покое, он этого не заслужил!
— Откуда ты знаешь?
— Астра!
— Дейм, всё, — говорю вполне серьезно, а затем поднимаюсь с кровати и иду в сторону двери, — эту тему я с вами обсуждать не намерена. Пока, — весьма недвусмысленно открываю дверь и указываю им на выход.
Парни, до того вообще почти не видевшие меня серьезной, переглянулись и, махнув рукой, ушли.
Жаль с Милой так не получится.
— Рассказывай, — звучит ультимативное, и я, вздохнув, все-таки всё рассказываю.
— …и эта ледышка бесчувственная даже не предполагает, что он действительно может мне нравиться! — заканчиваю пятнадцать минут спустя.
— А ты ему хоть раз говорила, что он тебе нравится?
— Нет-ш, — мотаю головой и закидываюсь орешками.
— Так может стоит сказать, а не ждать, пока он сам догадается? Особенно с учетом того, что ты ведешь себя ровно так, чтобы он ни за что не догадался.
— Нет-ш, — снова мотаю головой.
— Да почему?!
— Чтобы я, змея, кому-то призналась в чувствах? Да никогда!
* * *
— Я люблю вас, — шепчу со слезами на глазах, — я так сильно вас люблю!
— Астра, оставь повариху в покое, — хмурая с утра Мила оттаскивает меня за локоть от стола раздачи, — мы и так всю последнюю неделю питаемся исключительно твоими любимыми блюдами.
— Она — ангел, — умиляюсь, глядя на тарелку в своих руках, куда сердобольная женщина положила на один блинчик больше, чем положено.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Может, тебе стоит в будущем открыть свой ресторан? — вместо приветствия произносит Ник, присоединяясь к нам. — Ты явно будешь чувствовать себя там лучше, чем на той же государственной службе.
— Как же я открою ресторан, если всё съем еще до первого посетителя? — кончиком вилки стучу себе по лбу, иллюстрируя, тем самым, свое мнение об умственных способностях друга.
— При всем моем уважении, но весь ресторан ты не съешь, Астра. — Ник закатывает глаза, усаживаясь за стол и с аппетитом кидаясь на утренний омлет.
— Ты явно недостаточно меня уважаешь, — отвечаю, тоже начав поглощать блинчик.
— Астра, ты почему на почту не ходишь? — к нам присоединяется, как всегда, с иголочки одетый Демьян, держащий в руках пару конвертов. Интересно, он портится вообще или даже во сне такой идеальный?
— А зачем, — легкомысленно пожимаю плечами, приступая к третьему блинчику, — если кому-то что-то сильно надо, они сами меня найдут. А раз не находят, значит, не сильно надо. А раз им не надо, мне тем более не надо.
— Не сомневался в том, что для любого проявления своей лени ты всегда найдешь обоснование, — Демьян качает головой, — на, это тебе. — Он протягивает мне сразу три конверта: два тонких и один потолще. — Уже пару дней как дожидаются.
С готовностью принимаю почту, сразу засовывая туда свой любопытный нос.
Люблю всякое такое новенькое вскрывать. Если это не трупы, конечно.
Первая записка оказалась самой короткой и была написана твердым папиным почерком:
«Я просил объяснить, что происходит»
Тут же вскрываю вторую, отправленную на пару дней позже и написанную уже летящим почерком мамы.
«Милая, объясни, что происходит, бабушка волнуется»
Ой-ёй. В каждой семье, конечно, свои приметы, но в нашей волнение бабушки — первый признак апокалипсиса. Второй — выход бабушки из дома.
Уже с некоторым волнением открываю третью записку…
«Мы выезжаем» — написано косым почерком бабушки.
Выплевываю блинчик!
— Ты чего? — тут же реагируют друзья, но я уже не слушаю, я несусь на почту, параллельно ища дату отправки последней записки.
Всего полчаса назад!
Значит, у меня еще есть шанс поймать их где-то на пороге дома. Бабушка живет в этом мире долго, для нее время — понятие растяжимое, а уж процесс выхода из дома она и вовсе может растягивать бесконечно.
— СРОЧНО ОТПРАВИТЬ СООБЩЕНИЕ!! — влетаю в узкую комнатку с единственным на территории академии почтовым порталом.
Огромная очередь посмотрела на меня.
Я посмотрела на очередь.
Очередь перестала быть огромной.
Посмотрела суровее.
Очередь распалась.
— СРОЧНО! — подлетаю к резко освободившемуся окошку.
— Что вы так орете, дамочка, — посмотрело на меня существо с таким выражением лица, будто даже взрыв магического источника не потревожил бы ее веющий презрением покой, — обождите.
Обжидаю!
Существо неторопливо переложило бумажки из одной ровной стопочки в другую ровную стопочку, пригладила их, сняла очки, глотнула чаю из стоящей рядом кружки и подняло на меня глаза, в которых ярко отражался вселенский уровень познания этого мира.
Затем надело очки обратно и тяжело вздохнуло.
— Тип посылки? — спросила так, будто нет в этой жизни идеи глупее, чем моя идея отправить какую-то там посылку.
— Сообщение! — нетерпеливо подпрыгиваю.
— Типы посылки указаны справа от окна, извольте ознакомиться, следующий!
ШШШ-шшшш!
Следующий не рискнул.
Быстро пробегаю глазами три миллиона бумажек мелкого шрифта.
— Один лист почтового формата! — быстро рапортую, вычерчивая на ближайшем листке бумаги: «в данный момент самая большая проблема — перспективы вашего прибытия». — Быстрее, пожалуйста!
Краем глаза замечаю, как в помещение заходит Мила.
— Как только так сразу, — отвечают мне, рассматривая бумагу так, словно я на нее плюнула. Ядом. — С вас три медяка и координаты выхода посылки.
