– Придворная целительница, – повторила я и села на кровати.
К герцогу Кайдену у меня появились вопросы.
***
Постоялый двор был обыкновенным: грубоватая мебель, способная пережить хорошую драку, запахи простой еды без специй, мощный хозяин заведения с пудовыми кулаками – угомонять буйных и защищать дом.
За гомоном голосов никто не расслышал моих тихих шагов, я остановилась на лестнице, высматривая среди мужчин в броне Кайдена или Чигару.
Первым меня заметил тощий остроносый менестрель, полулежащий на стойке возле пивных бочек. Он дёрнул струны лютни, и печальный пронзительный «Трунь!» привлёк к нему всеобщее внимание.
– А вот и наша прелестная целительница проснулась! – воскликнул менестрель мелодичным голосом. – Наконец-то можно шуметь.
Он быстро перебрал струны, выбивая из инструмента плясовую мелодию:
– Девы юной сон прекрасен!
Для меня он безопасен:
Можно в губы целовать,
Можно платье задирать!
Если к ней явиться тихо,
Если не…
Кубок влетел в плечо менестреля, сбивая его со стойки. Грохот падения и звон струн сменился тишиной.
Все повернулись к двери во внутренние помещения, откуда и прилетел кубок. Там стоял Чигару:
– Дэйти, ещё одна такая выходка, и будешь зарабатывать исключительно музыкой. За неимением языка.
Менестрель легко выскочил из-за стойки и уселся на прежнее место, прижимая к груди лютню:
– Мне со вчерашнего вечера его светлость запретил шуметь из-за того, что ей надо отдохнуть! Я страдал! От тишины у меня помрачился рассудок! А ты издеваешься над бедным, больным менестрелем!
– Я всё сказал, – бросил ему Чигару и посмотрел на меня. – Эйна, идём.
Под пристальными взглядами мужчин я спустилась вниз. Большинство смотрели на меня с любопытством, и только менестрель Дэйти прожигал взглядом.
Ну, ещё Чигару, но у него, похоже, просто тяжёлый взгляд.
Он шагнул в сумрак внутренних помещений. Я последовала за ним, уже предполагая, что может быть причиной вызова. Пробудившееся в кончиках пальцев покалывание сразу убедило меня в верности догадки: судя по яркости солнца за окнами, с нашего приезда прошло прилично времени, и рахра могла снова пробудиться.
Чигару открыл ближайшую дверь. Комната, наверное, принадлежала хозяину постоялого двора: мебель качественнее и изящнее, больше шкур, стеклянные фигурки зверей на камине, водяные часы.
Кайден полулежал на тахте перед столиком с фруктами и вином. Я остановилась, глядя в его бледное лицо. Покалывание силы разливалось по рукам, призывая действовать.
– Можешь идти, Чигару, – велел Кайден.
Он был бледен, но его голос не потерял силу.
– Как пожелаешь, – странно отозвался Чигару. – Но подумай о том, что я сказал.
– Не имеет значения, как я поступлю, – с грустью ответил Кайден. – Всё равно расскажут всё так, как будет выгодно им.
– И всё же я бы не стал провоцировать, – Чигару покосился на меня. – Но это твой выбор.
Он вышел, оставив нас одних. Я же лишь с тихим хлопком двери вспомнила, что для более эффективного исцеления мне нужны инструменты.
Кайден откинулся на подушки и указал кубком в сторону:
– Твоя алхимия, кисть – всё там.
В кресле-качалке в углу действительно стоял мой изрядно исхудавший рюкзак. Забирая его, я спросила:
– Почему вы не позвали меня раньше?
– Тебе нужно было отдохнуть, а мне не настолько плохо, чтобы я не мог потерпеть.
Судя по ощущениям, ему не настолько хорошо, чтобы терпеть из-за пары часов моего сна.
– Я лучше отдохнула, но исцелять теперь будет тяжелее, – вместе с рюкзаком я подошла к тахте и села возле столика с фруктами.
– Угощайся, – предложил Кайден, поймав мой взгляд на непривычные для нашей земли виноград и персики.
– Сначала дело, – мотнула головой, хотя желудок вздумал заурчать от голода. – О чём говорил Чигару?
Кайден помедлил и отпил из кубка, после чего сказал:
– Не думаю, что тебе стоит забивать этим голову.
– Мне показалось, это имеет отношение ко мне. Я должна знать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я выставляла на столик алхимические принадлежности. Кайден сверлил меня взглядом. Наконец, он спросил:
– Мне кажется, или ты осмелела?
– Я же теперь не непонятно кто без грамоты, а придворная целительница, – напомнила я и стала заливать ингредиенты в плошку. – Статус обязывает разбираться в делах нанимателя. Впрочем, позвольте угадаю: меня считают вашей любовницей, прикрывающейся должностью целительницы.
– Да, – вздохнул Кайден, продолжая за мной наблюдать, – и отсутствие грамоты быстро обнаружат.
– Так думают о подавляющем числе целительниц при аристократах, – дёрнула плечом я. – Независимо от того, есть грамота или нет. Это неизбежно.
Я обмакнула кисть в состав и стала перемешивать, напитывая его магией. После отдыха получалось легко и непринуждённо, сила сама рвалась помочь. Я заглянула в глаза Кайдена и твёрдо произнесла:
– Главное, чтобы вы понимали: я не стану вашей любовницей. Если вы не готовы это принять, нам лучше разойтись сейчас. Наверняка в столице хватает целителей, способных поддерживать ваше здоровье до полного освобождения от яда.
– Но доверять ни одному из них я не могу, – качнул кубком Кайден. – А единственный целитель, которому я полностью доверяю, слишком стар для путешествий. Да и лучше ему, на всякий случай, оставаться с моим братом.
Выдержать пристальный взгляд Кайдена было тяжело, сердце стучало всё быстрее. Но я нашла в себе силы не отрывая взгляда смотреть на него сверху и твёрдо переспросить:
– Вы ведь понимаете, что я не шучу и не кокетничаю. Я не буду вашей любовницей. Согласны?
Глава 8. Придворная целительница
Кайден пристально смотрел в глаза.
– Ты специально меня дразнишь? – голос вроде спокойный, но захотелось отодвинуться.
– Нет, оговариваю условия службы. Условия всегда оговариваются перед…
Осеклась: Кайден уже объявил меня своей целительницей, я не возразила, значит, согласилась… Я заставила себя дальше помешивать алхимическую краску для заклинаний, хотя она и так была готова:
– Не понимаю, что заставляет вас делать такие странные выводы.
Отпив из кубка, Кайден снова покачал им:
– Я уже говорил, что подобное нарочитое упрямство может подстегнуть интерес. И обещал, что между нами ничего не будет без твоего желания. Ты не веришь моему слову? Зачем же переспрашиваешь, если оно для тебя всё равно пустой звук! – Кайден рванулся вперёд и ухватил меня за затылок, придвинулся, опаляя губы сладковато-винным дыханием. – Или считать это предложением за тобой побегать?
Кубок покатился по полу. Кайден смотрел мне в глаза. Сердце выскакивало из груди, но вдохнуть не получалось. Кисточка выстукивала по кромке чаши нервную дробь. Мурашки расползались от горячей ладони Кайдена на моём затылке, его пальцы зарылись в волосы, ещё крепче цепляя меня.
Я забыла, что разговаривала не с одним из жителей Ламара, не с тем, кого можно осадить и поставить условия. Передо мной был герцог, обладавший надо мной почти безграничной властью. Выше только король, но короля у нас сейчас не было.
– Так чего ты хотела добиться своим вопросом? – почти прошептал Кайден, и мурашки разбежались по всему моему телу, смешались с покалыванием и жаром. Кисточка и плошка в дрожащих руках постукивали друг о друга. Казалось, я задыхалась, хотя грудь ходила ходуном. Кайден болезненно выдохнул: – Что?
От него исходил жар, глаза потемнели. Я отпустила кисть, и дребезжание прекратилось. Но это не вернуло тишину: сердце стучало оглушительно громко, и ещё было тяжёлое дыхание – наше дыхание.
Ладонью я накрыла лоб Кайдена и заключила:
– У вас жар и, кажется, начинается лихорадка.
– Так что ты хотела сказать своим вопросом? – прошептал Кайден, продолжая меня удерживать.
– Я просто хотела уточнить. Я… Это были тяжёлые дни, обещание мне давал безымянный мужчина, и это несколько смутило. Я верю вашему слову, герцог Кайден. Можете меня больше не держать.
