имеет свою обратную сторону… — она покосилась на меня, напряженно ожидавшего продолжения этой философской мысли, потянула очередную сигарету из пачки.
— Накупалась я, свежо мне, хорошо-о! Но есть нюанс! Трусы мокрые, и с ними трюк, как с рубашкой, не провернешь.
— Ну уж и трусы! — улыбнулся я, воспряв духом. — Три ниточки. Высохнут через десять минут. Давай еще по глоточку, чтоб быстрее сохли!
***
Пока возвращались с пляжа к Бердскому шоссе, я, болтая о всякой ерунде, на самом деле искал те верные слова, которые помогут убедить Миру, что я не какой-то там ловелас, стремящийся затащить первую встречную в гости, хотя выглядело это именно так. В общем, я запутался в мыслях, слов никаких не придумал, а просто остановил частника и назвал свой адрес. Мира молча показала мне на переднее сидение, а сама уселась сзади, тут же извлекла из сумочки телефон и стала что-то быстро набирать на клавишах. Так всю дорогу и набирала. Водитель, кавказец, с чудовищно смешным акцентом, что-то рассказывал непрерывно, почти не следя за дорогой и с интересом поглядывая на Миру в зеркало заднего вида. Я вяло кивал и односложно отвечал на обращенные ко мне реплики, чувствую при этом, что умиротворение отступает и на смену ему приходит совершенно зверское желание. Давненько я никого так не хотел… Как бы затащить её не только в гости, но и в постель?
— Какой хароший дэвушка! — не смог удержать на прощание восторга кавказец, — Повэзло тэбе, парэнь!
Мира изобразила подобие улыбки, и, развернувшись на каблуках, пошла к подъезду. Я расплатился и поспешил следом.
***
Когда зашли в квартиру, Мира сразу же попросила полотенце и, что-нибудь из одежды, мол, после купания чувствует себя грязной и ей необходимо срочно принять душ.
Я, выдал ей просимое, а сам, по тону голоса и по выражению лица, лихорадочно пытался определить — девушка, действительно руководствуется лишь заботой о гигиене или можно рассчитывать на продолжение знакомства в интимном ключе?.. Как-то все быстро развивается… Но голос у Миры был нейтральным и даже какой-то усталым, держалась она индифферентно и я, так и не придя к однозначным выводам, решил сделать намек. А какой намек лучше расстеленного дивана? Это не навязчиво и, если она не хочет «глупостей», легко сможет сделать вид, что не заметила. А вот если хочет…
Она вышла из ванной босая, оставляя за собой мокрые следы. Моя рубашка доходила ей почти до колен и была небрежно застегнута на одну пуговицу. Как-то сразу стало ясно, что под ней больше ничего нет, а значит, диван был расправлен не зря. Войдя в комнату, девушка остановилась и вопросительно посмотрела на меня. Я, от этого выразительного взгляда, смутился:
— Что… посидим еще… или?..
Не отвечая на вопрос, Мира, с загадочным выражением лица, села на диван, несколько откинувшись и опершись на расставленные руки. Края рубашки нескромно разошлись. Я невольно скользнул туда взглядом и устыдившись, быстро отвел глаза. Она улыбнулась, довольная произведенным эффектом и, закинув одну красивую ножку на другую, сказала:
— Где-то читала, что полуодетая девушка по сравнению с голой — выглядит более эротично, но менее познавательно. А ты как считаешь?
Я никак не считал. В голове у меня у меня был кавардак, сердце бухало, щеки горели. И еще у меня встал! Мира это заметила.
— Так и будете стоять на пару? — ехидно поинтересовалась она.
Да что я, в самом деле, смущаюсь, как мальчик? Девчонка прямым текстом намекает, что настало время «пискнуть» и я сказал с напускной развязностью:
— Нет, милая, не будем. Вернее, он будет, а я не буду! Сейчас, только в душ метнусь кабанчиком… Подождешь?
— Давай, — разрешила она. — Только по-быстрому. Цигель, ай-лю-лю! Ничего, что я такая пошленькая?
— Это даже завораживает… Я мигом! Слушай, а может тебе пока… какую-нибудь эротику поставить? — последние слова, с трудом выдавил из себя, ожидая резкой отповеди.
— Эротику? — она подняла одну бровь, удивленно-насмешливо.
— Ну да, на компе… фильм. У нас один деятель на работе, со всего Интернета скачивает. Я иногда у него беру.
— Когда девочек приводишь?
— Э-э… — я опять смутился и не нашел, что ответить.
— Ладно, — неожиданно кивнула Мира, — включай свою эротику, развратник. Сразу поняла, что ты сексуальный маньяк — не зря я к тебе пришла!
— Не развратник, — возразил я, ища на компе нужные файлы, — не развратник, а эротоман! Любуйтесь, мадемуазель! — развернул монитор в сторону дивана и помчался в ванную.
— Сто лет ничего такого не смотрела, — нараспев сказала Мира мне вслед, — даже любопытно.
***
Когда, быстро ополоснувшись и наскоро обкромсав щетину бритвой, я нагишом выскочил из ванной, то застал девушку, улегшуюся на животе поперек дивана, и наблюдающую за действом на экране. А там, судя по страстным стонами, уже перешли к активным действиям.
Снятая рубашка была аккуратно повешена на спинку стула. Я невольно замер, разглядывая свою гостью. Тонкокостный, почти мальчишечий контур — но слишком нежный: изящная длинная шея, ровная спина, прогнувшаяся в талии перед умопомрачительно округлыми, очень женскими ягодицами, плавные линии бедер.
Почувствовав мое присутствие, она обернулась и, окинула оценивающим взглядом, особо зафиксировавшись на, стоящем столбом, хозяйстве. Сказала:
— Ого! Похоже, кто-то меня сильно хочет! — перевернулась набок, и приглашающее похлопала ладошкой по дивану рядом с собой.
— Во выделывают! — кивнула на экран, — Жалко, перевода нет…
— А чего тут переводить? — сказал я, подсаживаясь. И так все ясно.
На экране здоровенный негр пристроился к маленькой пухлой блондинке и сосредоточенно натягивал её на свой баклажан. Блондинка охала и ахала.
— Бедненькая… — пожалела ее Мира, как мне показалось, с глубоким пониманием темы. Отогнав эту неприятную мысль, я спросил:
— Тебя уже можно трогать?
Она прикусила пухлую губку и медленно опустила ресницы.
— Нужно!
Я положил руку ей на талию, удивившись ее твердости, провел ладонью выше, осторожно сжал небольшую круглую грудку, ощутив приятную упругость. Мира закрыла глаза и приоткрыла губы, приглашая к поцелую. Она казалась невозможно хрупкой, маленькой, хотелось одновременно окутать девушку своим теплом и сжать крепко, до хруста костей. Я наклонился, поводил языком по её стремительно затвердевшим соскам, наконец, потянулся к губам. Следующие несколько минут мы жадно целовались, а в это время моя рука ласкала ее по всему телу, куда могла дотянуться. Когда она проникла меж слегка разведенных бедер и погрузилась во влажную глубину, это сработало как спусковой крючок. Девушка выгнулась и часто задышала, оторвавшись от моих губ.
Ее тело оказалось гибким и неожиданно сильным. Я не успел оглянуться, как оказался лежащим на спине, а Мира уселась сверху, и остановила движение моих рук, схватив
