Лена не верит. Не хочет верить. Не может. Но взгляд уже сам поднимается на Димку – еще минуту назад делающего вид, что вырывается из чужих рук, а сейчас даже не пытающегося скинуть хоть одну из них. Корнилов стоит, опустив голову и не глядя на Лену, словно признавая правоту Жнечкова. А тот, всунув в ее ослабевшие руки юбку и блузку, следом подходит к Димке и хлопает его по плечу.
Вот тогда мир и рухнул.
Как она сбежала с этого проклятого стадиона, где потом одевалась и отсиживалась, что наплела родителям, заставив тех все бросить и уехать вместе с ней в Москву, не дожидаясь экзаменов и выпускного, Лена и сейчас не помнила. Кажется, они до сих пор не знали истинной причины той ее истерики. А для Лены воспоминания о предательстве Корнилова стали самым большим кошмаром ее жизни. Сколько же она мучилась из-за него, и была уверена, что это навсегда.
Но вот судьба наконец решила, что с Лены довольно, и отдала ей Корнилова в полное распоряжение, предоставив нежданный шанс отомстить. И Лена не будет собой, если не воспользуется им.
Глава 5
Беда никогда не приходит одна: в этом Дима убедился не в первый раз. Двенадцать лет назад он потерял Ленку и следом угодил в СИЗО. В прошлом году остался без матери и заработал в трудовой книжке увольнение по восемьдесят первой статье. Нынче не успел переварить информацию о том, что теперь его начальницей будет Черёма, как на пороге нарисовались незваные гости из службы опеки. Две кикиморы – одна омерзительнее другой – ехидно улыбаясь, завалились в однушку, которую они снимали с Киром, и с извращенным удовольствием принялись совать носы в каждую доступную и недоступную дырку, сопровождая свои действия тошнотворными комментариями, прямой дорогой ведущими к тому, что Дима – плохой отец и оставлять ему ребенка нельзя.
– Вам не кажется, Дмитрий Юрьевич, что квартира для вас двоих с Кириллом маловата? – начала с козырей Жанна Федоровна – старшая из приставов. Ее имя идеально сочеталось с формой, как, очевидно, и характер, и дама излучала уверенность и властность.
К Диминому несчастью, она имела на это право.
– Такая же, как и в прошлый раз, – опередил отца Кир, ненавидевший этих двух теток ничуть не меньше Димы. Вот только в силу возраста не умеющий это скрывать.
Жанна Федоровна немедленно сделала пометку в блокноте.
– Плохо воспитываете сына, позволяя ему дерзить, – сообщила она с улыбкой крокодилицы, и Диме пришлось покрепче сжть за спиной кулаки, чтобы суметь ответить спокойно и еще больше не испортить ситуацию.
– Как только сдадут дом, мы переедем в трехкомнатную квартиру, – уже не в первый раз объяснил он и бросил на Кира предупреждающий взгляд. Тот закатил глаза и демонстративно отвернулся; к счастью, Жанна Федоровна не обратила на это внимание. У нее, очевидно, была другая цель.
– То же самое вы говорили нам и в прошлый раз, Дмитрий Юрьевич, – напомнила она, и Кир снова не сдержался.
– Две недели назад, ага! – громким шепотом объявил он, и Дима не стал дожидаться комментария приставши.
– Застройщик перенес сдачу на третий квартал, – почти что заученно сообщил он. Эта отсрочка на полгода спутала ему все карты и в сложный момент жизни просто выводила из себя. Дима был уверен, что все рассчитал, когда покупал квартиру. Он начал платежи, хорошо зарабатывая на Севере, пока Кир жил с бабушкой, и не сомневался, что спокойно закроет всю сумму. Смерть матери не позволила этим планам осуществиться: Диме пришлось отказываться от вахты и искать работу в Екатеринбурге, потому что оставить ребенка оказалось не с кем.
Когда подошел срок последнего платежа, у Димы было два варианта: переуступить недостроенную квартиру, оставшись жить с Киром в материнской, либо сдать материнскую «полуторку» застройщику и получить в собственность квартиру в новостройке.
Поскольку договор с застройщиком позволял проживание в старой квартире до момента сдачи дома, на семейном совете был выбран второй вариант. Вот только когда указанный в договоре срок прошел, обоих Корниловых попросили очистить помещение, и оспорить этот приказ юридически оказалось невозможно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пришлось искать съемную квартиру. А поскольку в ней требовалось прописать ребенка, то выбор оказался до неприличия невелик.
Все это Дима уже рассказывал службе опеке, по наивности в первый их визит думая, что тот же окажется и последним, и не придавая значение кажущемуся столь знакомым лицу Жанны Федоровны. А она оказалось родной теткой девицы, из-за которой его поперли с прошлой работы и едва не подвели под монастырь.
Ленкина ненависть работала без сбоя.
– А если он и дальше будет его переносить? Или вовсе заморозит стройку? – тут же сыпанула соль на рану Жанна Федоровна. Ее напарница тем временем без спроса ходила по квартире, заглядывала в каждый угол и делала в блокноте какие-то пометки. Как же Диме хотелось вышвырнуть их обеих за порог и посоветовать подтереться своими записульками! Но после этого дверь вынесет команда мужиков в форме, и Кира просто уведут. А Дима физически ничего не сумеет сделать. Как не сумел, когда Ленке пришлось из-за него танцевать этот долбанный стриптиз. Во второй раз он себе такого поражения позволить не мог. – А школа у мальчика на другом конце города, – продолжала между тем нагнетать Жанна Федоровна. – Вы в курсе, Дмитрий Юрьевич, что ребенка до двенадцати лет запрещено отпускать одного?
– В курсе, – со всей возможной любезностью отозвался Дима и, прищурившись, взглядом велел Киру подойти к нему. – Поэтому я каждый день привожу его в школу и забираю после уроков. Можете спросить у учителя, если мне не верите.
– Обязательно спрошу, не сомневайтесь, – ядовито улыбнулась Жанна Федоровна, внимательно следя за Киром, которого Дима прижал к своему боку. – И будет весьма печально услышать опровержение вашим словам.
Опровержения Дима не боялся: хоть в отношении классного руководителя им с Кирюхой повезло. Тот учил детей истории и был жадным ревнителем справедливости. Дима не знал, в курсе ли он их с Киром эпопеи со службой опеки, но в том, что тот не сдаст их всем Жаннам Федоровнам вместе взятым, был уверен.
– Однако это вовсе не решает проблему с местом вашего проживания, – убедившись, что угроза ее начальства не произвела должного впечатления, вступила в беседу вторая грымза. – Мальчику приходится вставать ни свет ни заря и мыкаться по общественному транспорту, чтобы успеть до начала занятий. Разве это дело?
– Да в нашу гимназию из соседних городов приезжают! – снова вставил свое веское слово Кир и так вцепился в Димины пальцы, что ему стало больно. – Вы к ним тоже ходите и ко всякой фигне цепляетесь?
– Если будет необходимо, пойдем и к ним, – заверила его преданная помощница Жанны Федоровны, но та не преминула добавить:
– Их родители, вероятно, возят детей на личном авто, а не в общественном транспорте, да с двумя пересадками, – блеснула она своим знанием корниловских передвижений. – Вот когда у вас, Дмитрий Юрьевич, появится своя машина, этот вопрос перестанет быть столь насущным. Пока же посоветовала бы вам решить эту проблему иначе. В ином случае нам придется принять меры.
Дима скрипнул зубами и непроизвольно затолкал Кира за спину.
– За лето я обязательно подыщу нам жилье ближе к школе, – напряженно пообещал он, однако и это не удовлетворило их с Кирюхой кровопийцу.
– Нехорошо для ребенка так часто менять место жительства, – сообщила она и сделала пометку в блокноте. Дима глубоко вдохнул и старательно медленно выдохнул. Он прилагал все усилия, чтобы как можно реже возвращаться с сыном в эту квартиру, где их так и караулила Жанна Федоровна, но нынче деваться оказалось некуда: в сервисе их не ждали. Дима, откровенно говоря, вообще не представлял, как станет завтра выходить на работу, но сейчас проблема была другой и именно ее следовало решать.
Жанна Федоровна выдержала поистине мхатовскую паузу, ожидая, очевидно, нового Диминого оправдания, но он тоже решил молчать: все равно любые его слова работали против него и не имели для этой змеи никакого значения. Вот и пусть общается сама с собой: авось быстрее свалит.
