выжить.
Внезапно позади себя я услышал шорох и оглянулся. Я ожидал увидеть еще одного мертвеца позади, но, к счастью, заметил лишь прокатившуюся по траве сухую листву. Напряженная тишина повисла в воздухе.
Выдохнув, я вновь посмотрел вперед и замер. Та самая женщина-призрак была уже не в окне, а прямо передо мной. С прежней широкой улыбкой смотря на меня, всем своим видом она вызывала ужас. Возможно, именно из-за того, насколько испуганным я был, я почти и не ощущал той боли, что доставляли мне собственные переломы.
Внезапно девушка, опустив свой зонтик и быстро сложив его, слегка приподняла руку с ним. Я, еще не понимавший того, что она собиралась сделать, попытался отстраниться, но в тот же миг она направила на меня зонт и его длинным острым краем вонзила его мне прямо в глаз.
Боль от этого действия я не ощутил, все мое тело будто пыталось успокоить бушевавшее сознание. Однако я четко помню, как содрогнулся от этого неприятного чувства, как резко откинулся и рухнул назад, как замер, лежа на земле и уставившись на хмурое осеннее небо.
Женщина-призрак, обойдя меня, возвысилась надо мной и, ухватившись за ручку торчавшего из моей головы зонта, рывком потянула его на себя. Я четко видел тот момент, когда она вынула свой зонтик вместе с моим глазом. Я очень хорошо видел это, возможно, потому что это было последним, что я вообще хоть как-то увидел.
* * *
Пробуждение сознания было мгновенным, но совсем иным, нежели прежде. В округе была таже самая обстановка: деревянный дом, фотографии на полу, карта в дальней части спальни. Отличалось лишь одно: мое эмоциональное состояние.
Чувства, что я испытывал в этот момент, были ужасными: отвращение, тошнота, головокружение, паника, страх. Меня трясло, из глаз стекали слезы, а руки невольно ощупывали все тело, особенно сильно пытаясь проверить именно ноги и голову.
Я был точно здоров, и я не ощущал боли, но то, что я испытывал, тяжело было сравнить с чем-то еще. Мне было даже сложно сидеть на месте из-за дрожавшего тела, и потому, уперевшись руками в пол, я задал себе всего один вопрос:
«Я уже умер?»
3. Ночная смерть
Встревоженное сознание не могло нормально сосредоточиться. Мысли метались из стороны в сторону, так и не доводя ни одно из рассуждений до конца. То вспоминая лицо убившего меня мертвеца, то вновь задумываясь о сюжете истории, я просто пытался понять, в какой момент допустил ошибку. Что такого должно было произойти, чтобы меня убили так быстро, да еще и с такой жестокостью? Это случилось потому, что я отправился в город? Или потому, что упустил главного героя? А был ли у меня вообще шанс выжить в той ситуации?
Тяжело дыша и пытаясь сдерживать тошноту, я просто продолжал сидеть на деревянном полу этого заброшенного дома с привидениями. Страх не позволял мне даже подняться на ноги, что уж было говорить о сердце, которое продолжало судорожно биться в быстром ритме.
Прошла минута, две. Сознание начало успокаиваться, а страх волшебным образом исчезать. Так как все это произошло за короткий период времени, я смог сразу же ощутить изменения.
Выпрямившись и устало посмотрев вперед, я молча замер еще на какие-то несколько секунд. Ни дрожи, ни мурашек по коже уже не было. Не было и страха за собственную жизнь, что само по себе в такой ситуации казалось странным.
«Я слишком быстро пришел в норму даже для самого себя. Есть какая-то система, которая поддерживает эмоциональное состояние писателей? — Приложив руку к груди и невольно ухватившись ею за плотную ткань кофты, я снова сгорбился и опустил голову. — Неудивительно, ведь, если бы не это, я бы не смог прийти в себя даже после моей реальной гибели, что уж говорить о попадании в мир рассказа».
Вдох-выдох. Я дышал медленно, будто стараясь восстановить дыхание после быстрого бега. Мне становилось все лучше и лучше с каждой секундой. Даже боязнь неизвестности постепенно исчезала будто под воздействием этой силы.
«Интересно, какова смертность среди писателей внутри их же миров, раз существует такая система?»
Мой взгляд, опущенный на пол, невольно стал приглядываться к валявшимся то тут, то там фотографиям. Спустя долгое время моего смятения, это было впервые, когда я действительно стал рассматривать эти снимки. В основном все фотографии были квадратными, черно-белыми. Прилегая друг к другу, порой они полностью перекрывали собой пол, а порой оставляли открытые участки.
На всех этих снимках были изображены разные сюжеты: на улицах и в зданиях, в дневное или явно ночное время. Рассматривая все эти кадры, постепенно я начал замечать их странность: помимо обычных живых людей на этих снимках также находились и фигуры мертвецов, которых можно было увидеть через отражающие поверхности. В зеркалах, в окнах, в пруду — все призраки, заснятые на кадрах, при виде фотографа начинали нежно улыбаться и даже позировать. Однако стоило вспомнить то, как все они преображались после выхода из своего зеркального мира, как по телу вновь начинали бегать мурашки.
— Точно… — невольно заговорил я вслух. — Призраки тоже видны на фотографиях.
Быстро приподняв голову и осмотревшись, я устремил свой взор к картам, висевшим в дальней части комнаты. Осторожно поднявшись на ноги, покачнувшись, но все же устояв, я двинулся вперед.
Половицы под ногами ужасно скрипели, что в тишине комнаты было слышно еще более отчетливо. Однако, не обращая внимания на все эти странные звуки, а только думая о той идее, что внезапно пришла в мою голову, я остановился прямо напротив висевших на доске карт и начал изучающе рассматривать их.
«Судя по всему, наибольшее количество людей пропадало именно в том районе, где находился университет главного героя. — Взглядом пробежавшись по поверхности одной из двух карт, от одного ее угла и до другого, я стал изучать отдельные районы города и пометки разных цветов, оставленных на ней. — В своей истории я этого не прописывал. Да, где-то в описании я точно рассказывал о карте, но без подробностей…»
Цветные магниты, которыми были отмечены конкретные части города, привлекали больше всего. Особенно ярко-красные выделенные места даже на расстоянии казались невероятно опасными. Почти все они располагались именно в центре города и в его дальнем северном районе.
— И что мне делать дальше? — Приложив руку к карте, а затем резко опустив голову, я тяжело выдохнул. Тишина, стоявшая в доме, позволяла сосредоточиться как никогда лучше. — Я уже не успею поймать главного
