как программист там, где никто другой бы не смог.
Когда Фумико выразила искреннюю благодарность Горо и извинилась перед ним за свои подозрения, тот просто улыбнулся ей в ответ.
– Хорошо, тогда, может быть, вы угостите меня кофе? – спросил он.
Это был тот самый момент, когда Фумико влюбилась в него.
После успешного завершения проекта они разъехались по своим компаниям и больше не работали вместе. Однако Фумико была целеустремленной. Всякий раз, когда она могла себе это позволить, она приглашала Горо в разные места под предлогом того, что угостит его кофе.
Горо с его подходом к работе не умел распыляться. Когда он начинал работать над проектом, он больше не видел ничего вокруг. Фумико впервые узнала, что штаб-квартира компании «ТИП-ДЖИ» находится в США, когда пришла к Горо домой. То, что он с таким энтузиазмом говорил о работе в «ТИП-ДЖИ», заставило Фумико поволноваться. «Когда его мечта осуществится, что он выберет – свою мечту или меня? Я не должна так думать, это нельзя сравнивать. Но как же больно…»
Постепенно ей стало ясно, какой огромной потерей это будет для нее. Той весной Горо наконец-то получил предложение о работе в компании «ТИП-ДЖИ». Его мечта сбылась.
Опасения Фумико оправдались. Горо решил уехать в Америку. Он выбрал свою мечту. Фумико узнала об этом неделю назад, в этом кафе.
* * *
Она открыла глаза, чувствуя себя дезориентированной, как после короткого сна. Ощущение, что она – дух, мерцающий и кружащийся, как пар, покинуло ее, и она начала вновь чувствовать свои конечности. В панике Фумико ощупала лицо и тело, чтобы убедиться, что это она. Когда она пришла в себя, то увидела мужчину, с недоумением наблюдающего за ее странным поведением.
Это был Горо, если только она не ошибалась. Горо, который должен был уже находиться в Америке, сидел прямо перед ней. Фумико на самом деле вернулась в прошлое. Она сразу поняла причину удивления на лице Горо. Не было сомнений в том, что она вернулась в прошлое на неделю назад. Внутри кафе было таким, каким она его запомнила.
Мужчина по имени Фусаги изучал туристический журнал за столиком, находившимся у двери. Хирай сидела перед барной стойкой, а Казу стояла по другую сторону. И за столиком на двоих с противоположной стороны был Горо. Но…
Только одна вещь была неправильной – то место, на котором сидела Фумико.
Неделю назад она сидела напротив Горо. А сейчас – за другим столиком, на месте женщины в белом платье. Он так далеко от нее. Но дело было не столько в расстоянии, сколько в неестественности такого положения. Озадаченный взгляд Горо говорил сам за себя.
– …
Фумико не могла покинуть свое место. Это было одним из тех самых правил. «А если он вдруг спросит, почему я сижу здесь? Что мне ответить ему?»
– О боже, который час?! Извини, но мне надо идти…
Возможно, Горо и выглядел озадаченным, но он не задал Фумико вопросов, а снова произнес те слова, которые она уже слышала неделю назад. Должно быть, это было негласным правилом при возвращении в прошлое. Вступая в диалог с Горо, Фумико продолжала помнить о времени.
– Ничего страшного. Ничего страшного. Ты спешишь, не так ли? Но и мне нужно торопиться.
– Что?
– Прости.
Разговор выходил странным. Хотя теперь Фумико знала, в какое время вернулась, она все еще испытывала замешательство – в конце концов, она впервые вернулась в прошлое.
– Что?
– …
Чтобы успокоиться, она глотнула кофе. О, нет! Кофе уже стал просто теплым! И он остынет в считанные секунды!
Фумико занервничала. Но потом поняла, что напиток остыл, и значит, при необходимости его можно будет выпить залпом, быстро. Фумико хмуро уставилась на Казу. Ее бесило то, что выражение лица официантки всегда оставалось холодным, как у мертвеца. Но это еще не все.
– Тьфу… Как горько.
Вкус был еще более ужасным, чем она ожидала. Это был самый горький кофе, который ей доводилось пить. Горо изумился, услышав странное высказывание Фумико.
– …
Поглаживая лоб над правой бровью, Горо посмотрел на часы. Он беспокоился о времени. Фумико это поняла. Она тоже спешила.
– Мне нужно сказать кое-что важное, – торопливо произнесла она.
Фумико положила в чашку сахар из стоящей перед ней сахарницы. Затем, добавив немного молока, стала размешивать напиток, от волнения громко ударяя ложечкой по стенкам чашки.
– Ну что еще? – нахмурился Горо.
Фумико не знала, была ли его хмурость вызвана тем, что она положила слишком много сахара, или тем, что он не хочет вести важный разговор.
– Я имею в виду… Я хочу нормально обсудить.
Горо посмотрел на часы.
– Подожди секунду…
Фумико глотнула подслащенный кофе и одобрительно кивнула. Она начала пить кофе только после знакомства с Горо. Это было предлогом для того, чтобы заманивать его на свидания. Забавная сцена с Фумико, ненавидевшей кофе и добавлявшей огромное количество сахара и молока, чтобы заглушить его вкус, заставила Горо улыбнуться.
– Послушай, это серьезная ситуация, а ты просто ухмыляешься, глядя на то, как я пью кофе…
– Нет, это не так.
– Зачем отрицать, это написано на твоем лице!
Фумико снова срывалась на него из-за пустяка.
– …
Она уже пожалела о своей реплике. Она вернулась в прошлое, и теперь выходило то же, что и неделю назад. Она снова донимала его ребяческими придирками.
– …
Горо порывисто встал из-за стола. Он позвал Казу, стоящую за барной стойкой.
– Прошу прощения… Сколько с меня? – он потянулся за кошельком.
Фумико знала, что если она ничего не сделает, Горо расплатится, а потом просто уйдет.
– Подожди!
– Ладно, давай оставим это.
– Это не то, что я пришла тебе сказать.
– А что же?
(«Не уходи».)
– Почему ты не поговорил об этом со мной?
(«Я не хочу, чтобы ты уходил.)
– Ну, это…
– Я знаю, как много значит для тебя твоя работа… Я не возражаю, если ты уедешь в Америку… Я не против этого…
(«Я думала, мы будем вместе вечно».)
– Но, по крайней мере…
(«Это только я так думала?»)
– Я хотела, чтобы ты обсудил это со мной… знаешь, это пренебрежение – вот так просто принять решение, не обсудив его…
(«Я очень сильно…»)
– Это просто… ну, знаешь…
(«…люблю тебя».)
– Это заставляет меня чувствовать себя брошенной…
– …
– Я хотела сказать, что…
– …
(«Это ничего не изменит…»)
– Ну… Я просто хотела это сказать.
Фумико планировала говорить откровенно – в конце концов, это не изменит настоящего. Но она не могла. Она чувствовала, что говорить о поражении – значит признать поражение.
