Несколько километров прибрежных зарослей и степи, окружающей поселок, представляли собой как бы мертвую зону – животные избегали приближаться к источнику неприятного запаха, понимая, что он означает опасность. Таким образом, всем этим пастбищем Варя пользовалась единолично. Корма ей хватало с избытком, но она нуждалась в общении. Время от времени она приходила в поселок, где бродила между вигвамов и собирала у людей подачки в виде пучков травы и горстей корешков. Там она подвергалась агрессии со стороны малышей, которые таскали ее за шерсть, карабкались ей на спину, а потом съезжали вниз как с горки. Дело обычно кончалось тем, что кто-нибудь из взрослых, устав слушать визг и крики, запрягал Варю в волокушу и отправлял всю компанию за дровами – это обеспечивало несколько часов относительного покоя.
Варя сама ломала хоботом кусты и складывала их на волокушу – без различия на сырые и сухие, – а потом тянула этот ворох к поселку. Задача малышей заключалась в том, чтобы подбирать то, что валилось с волокуши. Всем было очень весело, все очень старались, но все равно по назначению попадала лишь половина груза. Варя очень любила питекантропов и Сухую Ветку, но подходить к жилищу Семена опасалась – он постоянно читал ей нотации или ругал за что-нибудь.
Логово питекантропов представляло собой гибрид землянки и вигвама, выстланный изнутри толстым слоем сухой травы. Семен там бывал довольно часто и не мог не признать, что в полуземлянке значительно чище и опрятней, чем во многих жилищах людей. Кроме того, в ней отсутствовал очаг – вечный источник дыма и копоти. Сейчас снаружи недалеко от входа была расстелена бизонья шкура. На этой шкуре копошились аж четыре человеческих детеныша, из которых к виду Homo sapiens принадлежали лишь трое, включая родного Семенова сына. Ни одной женщины поблизости не наблюдалось, зато возле шкуры переминалась с ноги на ногу лохматая Варя. Она трогала детишек шершавым раздвоенным концом хобота, дула на них и не давала сползать со шкуры на землю. Мамонтиха боязливо посмотрела на приближающегося Семена, но покинуть свой пост не решилась – осталась стоять, всем своим видом показывая, что она тут ни при чем – просто так, мимо проходила…
Семен оглядел эту идиллию: детишки вполне упитанные, чистые (обычно Мери их вылизывает языком) и довольные – они хихикали, повизгивали и хватали ручонками за хобот. «Который тут мой-то?» – вздохнул Семен и сказал вслух и «мысленно»:
– Это что за разврат такой, а? Я просто балдею с этих женщин! Им, значит, с собственными детьми возиться некогда, у них, значит, поважнее дела есть! Ну, куда они делись?!
– «Ушли…» -вздохнула Варя. Один из детей (кажется, Юрик) обхватил ручками-ножками хобот и полез по нему вверх.
– Упадет ведь! – заволновался папаша. – И куда же, интересно, они ушли?!
– «Не упадет… – Варя загнула кверху кончик хобота, не давая ребенку сползти, приподняла, покачала над шкурой и аккуратно опустила обратно. Как только он отцепился, крупный, покрытый рыжеватой шерстью Пит попытался занять вакантное место. – Они купаться ушли…»
– Ясно! – смирился с объективной реальностью Семен. – У меня к тебе дело есть.
– «За дровами я вчера ходила…»
– При чем тут дрова? За глиной пойдем – далеко!
– «Пойдем…»
– А ты лодку на волокуше потащишь! Поняла?
– «Поняла…»
– Идти придется долго, так что говори сразу: упряжь тебе жмет? В каком месте неудобно? Ты ж вон какая здоровая выросла!
– «Выросла… Спереди жмет… И справа узел…»
– Так я и думал! – огорчился Семен, «приняв» соответствующий «мыслоеобраз».-Все ремни перешивать придется. С запасом надо было делать, а то ты все растешь и растешь! Ладно, когда женщины вернутся, приходи на берег – мерку с тебя снимать будем!
– «Приду…» – пообещала послушная Варя.
Поскольку весь народ был при деле, Семен решил идти в экспедицию один. Ничего, конечно, из этого не получилось: заметив, что Семен куда-то собрался, Эрек изъявил желание отправиться вместе с ним. Точнее, он повел себя так, словно уже получил официальное приглашение. Убедить его в том, что он ошибается, не было никакой возможности. Впрочем, Семен давно уже подозревал, что во многих случаях, изображая непонимание, питекантроп просто валяет дурака: «Ну что ж, будет кому орудовать лопатой – рыть глину это не грядки вскапывать!»
Начался великий поход с великих хлопот – на первом десятке километров пришлось все время останавливаться и подгонять упряжь, чтобы Варе нигде ничего не жало и не терло. Потом выяснилось, что в поводыре она не нуждается и вполне может двигаться самостоятельно со скоростью километров десять в час, так что на ровном месте Семен вполне может сидеть верхом на перевернутой лодке (ужасно неудобно!). Однако чтоб Варя перемещалась в нужном направлении, это направление ей нужно объяснить, причем указывать ориентир вдали бесполезно – зрительно она воспринимает лишь не слишком отдаленные объекты. Когда Семен приспособился давать ей «ментальные» подсказки, выяснилось, что мамонтиха преспокойно форсирует ручьи и болота, которые считает для себя проходимыми, и при этом совершенно не заботится о состоянии груза на волокуше. Сначала Семен останавливал караван перед каждой лужей и перетаскивал часть груза на руках, потом ему это надоело, и он навьючил продукты и спальные принадлежности на Эрека – благо тех и других было мало. Потом…
Потом Варя начала капризничать. Нет, тянуть волокушу она не отказывалась, но через каждые два-три километра выяснялось, что она хочет есть, или пить, или у нее чешется бок, или ей жарко и нужно искупаться, точнее, облиться водой. Понять, что с ней происходит, Семен не мог довольно долго и уже начал беспокоиться. Сама Варя ничего объяснить не могла. В конце концов, Семена осенило: да ей же просто скучно!
Догадка полностью подтвердилась: да, просто так перебирать ногами по степи, стремясь к непонятной для нее цели, мамонтихе неинтересно. Что делать? В общем, во второй половине дня все утряслось. Караван, наверное, со стороны стал выглядеть как иллюстрация к роману ненаучной фантастики.
По степи идет молодая мамонтиха темно-бурой масти. У нее на шее, точнее, во впадине между горбом и затылком, сидит голый человек в мокасинах и с тяжелой пальмой в руках. Мамонтиха топает не просто так – за собой она тянет по траве грубую конструкцию из нескольких слег и куска толстой мамонтовой шкуры, на которой стоит кверху килем довольно кривобокая кожаная лодка. За волокушей следует приличных размеров волосатый питекантроп с мешком на спине. Груз у него немалый, однако он не мешает данному индивиду двигаться зигзагами и «собирать цветочки» на ходу – рвать колоски злаков и выдергивать из земли одному ему известные корешки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
