— Вы унизили меня в глазах подчинённых.
— Ничуть. Наш разговор закончен.
Олеся поджала губы и выскочила из кабинета. Вот тебе и тихоня.
Проработав до позднего вечера, поехала домой. Обычно после насыщенного рабочего дня чувствую удовлетворение, но не сегодня. Дикая усталость от всего и всех.
Ради чего я извожу себя два года? Ради какой цели? Стану ли счастливей, когда получу проект Мишель? Сколько вопросов и ни одного ответа.
Я словно потеряла себя настоящую во всей суете и гонке за иллюзорной победой, которая должна принести мне возможное счастье. Хочу уехать в деревню, в мамин дом, и побыть там неделю, одна. Выбросить все из головы и просто остаться наедине с собой. К сожалению, одних хотелок мало и мамин дом мне не светит, ещё месяц точно.
Вся расстроенная и раздавленная, зашла домой, и чуть сердце не остановилось, когда меня схватили в охапку и поцеловали. Мозг успел проанализировать и прийти к выводу, что это Велинский, а никакой не вор или насильник, как кричала паника в моей голове. Удовольствие от поцелуя не получила, поэтому, когда меня соизволили отпустить, обрадовалась и отступила к двери.
— Ты чего шугаешься? — усмехнулся Денис.
Он был одет в серую футболку, джинсы, такой расслабленный и домашний. Кровь начала бурлить, бешенство накатывать с новой силой.
— ТЫ! — закричала я.
— Так, кричать будешь у себя на работе, а сейчас раздевайся, жду тебя на кухне, — отчеканил Денис и ушел.
А я от его несусветной наглости только рот открывала и закрывала. Нет, это ведь надо. Главное, что я послушалась, разделась и пошла на кухню, где Денис во всю хозяйничал и накрывал на стол.
— Иди мой руки.
И я пошла. Не знаю, что мной руководило, что я была такая послушная? Может, просто устала зверски и скандалить не было сил.
— Почему ты так поздно заканчиваешь? — спросил Денис, когда мы сидели за столом и ужинали.
— Работаю, — буркнула я.
Наверное, глупо делать вид, что тебе все не нравится, когда ты в этот момент тайно наслаждаешься происходящим.
— А работники у тебя на что? Или ты им зарплату просто так платишь?
— Лучше — угрожающе начала я.
— Понял, не дурак, — ответил Денис и замолчал.
Дальше мы ели в тишине, и самое главное, что она была не напряжённая или неуютная, наоборот, было спокойно, как будто так и должно быть.
— Денис, спасибо за ужин, но я думаю, что тебе пора, — неуверенно сказала я, когда мы доели.
— Устала?
— Да, но это не главная причина.
— Можешь не продолжать. Вижу, ты устала и спорить с тобой не хочу. Проводишь меня?
Пришлось идти провожать до двери и смотреть на то, как он обувается. Самое абсурдное, что я не хотела, чтобы он уходил. Ни капельки. И Денис, наверное, это чувствовал, потому как чем ещё можно объяснить, что он спокойно ко мне подошёл и обнял. А я, глупая, не отталкивала, стояла и таяла в крепких мужских объятьях. Все проблемы и трудности словно исчезли, остался только покой.
— Понимаю, что этот проект много для тебя значит, но не нужно себя загонять, — сказал Денис и поцеловал меня в лоб.
Прежде чем он открыл дверь и покинул меня, я сказала:
— Денис, — протянула руку вперёд.
— Что? — невинно спросил брюнет.
— Ключи.
— Ай, да, совсем забыл, держи.
Я сжала свои ключи в ладони, чтобы не выбросить от разочарования их подальше в угол. Так просто отдал. Словно его громкие слова — пшик.
— Я все равно сделал дубликат, — подмигнул Велинский и ушёл.
А у меня на душе снова стало тепло, словно кто-то включил печку. Он сделал дубликат. На губах расцвела идиотская улыбка.
Денис
Вчера Зараза была не в самой лучшей форме, она походила на живой труп: бледная, с синяками под глазами, и двигалась она, как будто на спине мешок с цементом. Поэтому о соблазнении не могло быть и речи, поцелуй в прихожей не в счёт, не смог сдержаться, целый день её не видел.
Накормил и ушел, когда попросили. Всю ночь мучился, хотел позвонить и узнать, как она. Вертел в руках ключи, но я собой горжусь, дотерпел до 4 утра. Теперь сижу в машине под её окнами и думаю, как заставить Заразу сесть ко мне? Никогда не думал, что успешная и самодостаточная женщина — это так плохо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Долго гипнотизировал её машину, и у меня возникла очень идиотская мысль, которую я воплотил в жизнь. Был у меня опыт в далекой молодости: мы колеса с машин снимали. С сигнализацией разобрался быстро и принялся снимать колеса, благо на улице ещё было темно. Снял колеса, два спрятал у себя, два в багажнике у Заразы. Провозился со всем полчаса, а ведь раньше мог снять все 4 колеса за 15 минут, старею.
Отъехал подальше и стал ждать, когда Катя выйдет из дома. В 5:45 она вышла из подъезда. Это нужно было видеть: растерянность, шок, недоверие, ужас, бешенство. Какой спектр эмоции, какой я гад, не успел с ней поговорить, а уже довёл. Пока дорогая не додумалась позвонить куда-либо, подъехал, словно принц на чёрном коне.
— Проблемы?
— Велинский, ты что здесь делаешь? — подозрительно прищурилась Катя.
Как она сегодня сексапильно выглядит. Конский хвост, чёрный строгий костюм и красные губы. Детка, я весь твой.
— Проезжал мимо, увидел тебя, остановился.
— Ага, проезжал мимо моего двора?
— Что за допрос? Я здесь недалеко живу, — вру, безбожно вру, но брюнетка поверила, ей даже стало стыдно.
— Прости. У меня колеса украли, — чуть не плача сказала Катя, и я почувствовал себя уродом.
— Давай я тебя довезу на работу, а сам займусь твоей машиной.
— Что? Нет, я сама, — ну вот что за женщина? Я сама! Сама рожать будешь, а остальное решать буду я.
— Перестань, ты сейчас опоздаешь на работу, а у меня есть свободное время.
Брюнетка поджала губы. Вот ведь упёртая!
— Катя, давай садись. У меня есть знакомый, быстро приведёт твою малышку в порядок и вечером пригонит к твоему офису.
— Только оплачивать буду я!
Брюнетка села ко мне и с грустью посмотрела на свою машину.
— Да без проблем, буду я ещё на тебя тратить свои деньги, ведь их у меня мало.
— Хватит кривляться, поехали, — приказала Зараза.
Ох, этот властный голос будит во мне зверя.
— Ну как, нашла крысу? — спросил я, чтобы отвлечься от желания взять Катю в машине.
— Нет, — кратко ответила Катя.
— Есть идеи, как будешь искать?
— Пока нет.
— Знаешь, утром ты такая вредная, — поделился я своим наблюдением.
Ворчит и ворчит.
— Не нравится, можешь остановить машину, я выйду.
— Молчу, — и что это мы такие нервные? Давно секса не было?
Да-а-авно, я то знаю, что после меня мужчин не наблюдалось. Мужское самолюбие взлетело вверх, а на губах заиграла довольная улыбка.
— Вот и замечательно.
— Нет, все-таки
— Господи, ты когда-нибудь молчишь?
— Когда сплю. Так вот, я мог попросить Аллу, но боже упаси, даже ради тебя я не полезу в это говно.
— И не нужно! — слишком быстро ответила Катя.
— Ревнуешь?
— Нет.
— Ревнуешь, — довольно ответил я. — Ты не умеешь врать! Как ты выжила на нашем рынке?
— Я никогда не вру на работе.
— А вот это плохо, поэтому я занимаю лидирующие позиции, а ты смотришь мне в спину. Ты у меня слишком правильная, но ничего, у тебя теперь есть я.
— Я не твоя. И лидером рынка скоро стану я.
— А вот этому нужно научиться мне.
— Чему?
— Вере в невозможное, — хмыкнул я, и Катя прожгла меня злым взглядом.
Сколько огня в этой женщине, аж дух захватывает!
— Если машину не сделают, заеду за тобой, — сказал я, когда мы подъехали к офису Кати.
— Как это не сделают? Ты же сказал, у тебя есть знакомый, — нахмурилась Катя.
— Это я так, на всякий случай. Не хочешь поцеловать своего рыцаря?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как-то не хочется, — поморщилась Катя.
— Ты меня сейчас оскорбила, я тебя подвёз, — начал я, как Катя прервала поток моих жалоб поцелуем.
Ммм, эти губки со вкусом вишни… Прижал Катю к себе и со всей страстью, которую пробуждала во мне эта женщина, ответил на поцелуй. Как поцелуй резко начался, так он внезапно и прекратился. Вот я сжимаю Катю в объятья, и вот я смотрю, как она стремительно уходит в сторону офиса.
