Получалось, что Деев скончался в возрасте 46 лет. Конечно, за годы яркой армейской жизни у него были награды, в том числе ордена. Что орденов несколько Прошкин даже не сомневался. А вот кто додумался нарисовать на могилке красного кавалериста строительный мастерок, да еще и циркуль? Ведь Деев не имел ни к инженерным, ни к строительным войскам никого отношения. Ладно бы еще изобразили подкову или седло – если конь не помещался, или местные мастера были не в состоянии изобразить такой сложный рисунок на граните…
С другой стороны – у Советского Правительства много наград и все их даже не упомнишь, может быть и есть среди них орден, такой, как изображен на надгробье. Прошкин сделал для себя заметку – уточнить какие именно награды имел Дмитрий Алексеевич Деев и кто разрабатывал проект его могильной плиты.
К объявленному началу инструктажа Прошкин опоздал минут на сорок. Хотя инструктаж и не думали начинать. Борменталь увлеченно читал в углу книжку с загадочным названием «Практическая геомантия», а маявшийся от безделья Баев складывал из пронумерованных картонных папок с рабочими материалами группы симпатичный домик наподобие карточного. Может этот Саша нормальный парень – подумал Прошкин, умилившись от такого мирного зрелища, и пододвинул Баеву свой комплект папок – тому явно не хватало материала для завершения постройки.
Баев изобразил на лице вежливую улыбку и вполголоса спросил:
– Может, Вы, товарищ Прошкин – пока мы остались без взрослых – расскажите нам про ведьм? Я с детства обожаю такие жутковатые истории. Наслышан, что Вы – местный Торквемада.
Ну, вот как с таким дружить прикажите? Прошкин почувствовал, как у него краснеют уши и инстинктивно сжимаются кулаки.
Нет, Прошкин не был историком или романтиком, он не горел желанием примерно наказать Баева за уподобление своего родного ведомства – УГБ НКВД – инквизиции времен средневековья! Прошкин так разнервничался потому, что Баев намекал на события куда более актуальные, чем времена охоты на ведьм, можно даже сказать недавние.
Роковая ошибка товарища Прошкина.
Это началось еще в детстве. Прошкин, осиротевший в эпидемию холеры, был отдан на воспитание в монастырь. И вот, в один скверный год, 14 летним отроком, уже принявши послушание, Николенька скушал кусочек копченого сала, а приключилось это как раз в Великий Пост. Прознав о таком вопиющем прегрешении, отец эконом лично Николеньку посадил под замок в кладовой – предварительно выдрав на конюшне. А рука у отца эконома была ох, какая тяжелая!
Из тенет церковного мракобесия, где двое суток томился юный Прошкин, его вызволила доблестная революционная красная армия. С того достопамятного дня Прошкин стал красным бойцом и убежденным атеистом. Да не простым, а воинствующим! То есть всячески атеистическое знание пропагандировал – рисовал стенные газеты, выступал на разнообразных митингах и собраниях, и даже написал несколько статей, опубликованных в журнале «Безбожник». Начальство такие агитаторские таланты Прошкина отметило и направило его учиться – на центральных курсах атеистической пропаганды при Высшей Партийной школе…
Прошкин был от курсов в полном восторге! Ему нравились и предметы, и преподаватели и сокурсники – со многими из них он подружился и общается по сей день! Но больше всего Прошкину понравилась одна Книга из списка рекомендованной литературы – называлась она «Молот ведьм».
О! Это была не просто какая-нибудь брошюрка для чтения в слух сельским активистам! Нет! То была даже не просто познавательная с исторической точки зрения книжка, – она напоминала милую сердцу служаки Прошкина практическую инструкцию по организации опроса свидетелей и снятию показаний. Но самое главное – методики борьбы с представителями темных, подверженных суеверию масс, описанные в ней были просты, доступны и легко применимы на практике. Мнение Прошкина разделял и один из преподавателей курсов – человек молодой, но грамотный и энергичный, по имени Алексей и по фамилии Субботский. Леша Субботский был настоящим кладезем знаний на темы народных суеверий, всяческого колдовства и магии, и даже честно признался Прошкину, что добровольно попросился преподавать на курсах. Что бы собирать материал на эту тему при помощи товарищей, которые проводят атеистическую работу на местах – для будущей диссертации.
Тут надо отметить, что на курсах Прошкин учился аккурат в разгар коллективизации – так что разнообразных историй о деревенских ведьмах и колдунах товарищи, прибывшие из деревень и городишек, могли рассказать не один десяток. Но Субботский – как истинный ученый не ограничивался сбором такого устного новейшего фольклора – он шел глубже – собирая сами обряды и заклинания, ведовской инвентарь. Классифицируя находки с учетом «специализации» знахарей или колдуний, местностей, где они были собраны, предлагаемых народных способов защиты и противодействия. У него уже имелась обширная коллекция, безусловно, весьма ценная с точки зрения практики атеистической пропаганды.
Увлечение Субботского оказалось заразительным и, вернувшись домой, Прошкин тоже стал собирать аналогичную информацию – благо в Калининском районе Н-ской области ведьмы и колдуны, прочие знахари проживали во множестве. Сначала – просто, чтобы пополнить научные данные Субботского, но постепенно и сам так пристрастился к ведовству, что всего через полгода коллекция Прошкина уже мало чем уступала «научной базе» Субботского, хотя и имела ярко выраженный упор на практические аспекты. Приятели продолжали переписываться и обмениваться собранными материалами.
Невинное увлечение Прошкина совершенно неожиданно принесло вполне ощутимые практические результаты. Признаться по совести, Прошкин любил обескураживать темные массы своим эзотерическим знанием – разумеется, исключительно в целях атеистической пропаганды! И успехи Прошкина на этой ниве впечатляли! Теперь каждая безграмотная молодуха, или несознательный новоявленный колхозник, заподозрив ближних или дальних в колдовстве, направленном лично против них – а пуще того против народного добра, бежал не к знахарке из соседнего села и не к попу из ближайшего действующего прихода – нет. Такой малосознательный гражданин прямиком направлялся в районное НКВД, дабы поделится смутными опасениями или явными фактами с его начальником. И Прошкин осуществлял необходимые меры. Иногда ему везло – попадалась сильная колдунья или знахарь и он пополнял коллекцию новыми заклинаниями, присушками или шепотками, а то и сушеной жабкой или бутылкой с «мертвой» водой. Словом, сознательность населения росла с каждым днем, а суеверие отступало – до поры до времени…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
