вечера. И во время речи леди Марии она решила не отставать от него, чтобы впоследствии, вероятно, проследовать за ним в сад, а затем…
Он отрицательно покачал головой.
Черт возьми!
Но делать нечего, придется рисковать.
Поймав очередной всплеск положительных эмоций публики, он шагнул слегка в сторону так, что его пальцы как будто случайно коснулись пальцев девушки. Она неслышно охнула, и он почувствовал, как румянец загорелся на ее щеках.
Она не преминула ответить на столь игривый жест и слегка пожала край рукава его костюма.
Но ему этого было мало. Тревожное чувство теперь забилось под корку подсознательного и вырисовывало в эфире неприличные знаки. Ему необходимо было быть более решительным, благо речь Марии явно подходила к концу.
На очередной волне эмоций он сделал четкий шаг в сторону девушки и взял ее за руку. От неожиданности она слегка отшатнулась от него, но в следующий момент благодарно прильнула к нему, передавая тем самым энергетические вибрации.
Он печально вздохнул. Хорошо, конечно, что он до сих пор нравится юным дамам, но…
Думать было уже некогда. Немного крепче, чем положено по правилам приличия, он сжал ее маленькую ручку и раскрылся.
Его поразили две вещи одновременно.
Первой была необузданная энергия, которая добровольным потоком вливалась в его тело и сознание со стороны девушки. Казалось, что горная речка уносит его в бескрайние земли, отчаянно прося забыть тщетность обыденного мира.
Но это была лишь первая вещь. Потому что сквозь флюиды положительных эмоций, что пронизывали его дух, сквозь романтические вибрации влюбленного человека, он, словно через розовые очки, увидел открывшуюся ему картинку окружающего мира. Настоящего мира. И далеко не розового.
Наконец он понял, что так его тревожило – достаточно было посмотреть наверх.
Речь леди Марии практически подошла к концу. Через прикосновение ему тотчас же передалось пламенное желание воссоединения. Его бросило в жар от откровенности находящейся рядом с ним девушки, но он не мог ответить на ее призыв.
Во-первых, у него уже была горячо любимая им девушка.
А во-вторых…
Незримый ветерок прошел по зале и разом захлопнул все двери. Температура в помещении мгновенно упала на десяток градусов. Свечи не перестали гореть, но создаваемый ими свет стал тусклее, как будто ему приходилось пробиваться сквозь толщу тумана.
В чем-то так оно и было, только намного хуже… ведь вместо тумана под потолком парило фантастически огромное количество темной энергии. Она клубилась, чадила, принимала зловещие очертания, а затем… разом устремилась вниз.
–
Келен одним быстрым усилием воли закрылся, перерубив себе путь к свежей энергетике девушки. Его тут же замутило, закачало, словно у него, испытывающего жажду, отняли флягу с водой, а затем хорошенько припечатали лицом к стенке.
Он больше не видел скопления отрицательной энергетики, но прекрасно понимал, что она теперь здесь, рядом с ними. И окружающие тоже это почуяли – они стали ежиться, как будто от холода, переступать с ноги на ногу, беспокойно оглядываться, перешептываться…
В одно мгновение в зале воцарилась гнетущая тишина. Келен посмотрел на свою прекрасную спутницу и заметил, как она беспокойно оглядывается по сторонам, как дрожит ее маленькое тело, как она нежно обхватила его локоть двумя руками…
Свет в зале устал бороться с всемогущей тьмой и испустил дух. Постепенно начали раздаваться крики испуганных людей, а тонкий голос леди Марии слышался как будто издалека.
Он неожиданно почувствовал на своих губах жаркое влажное прикосновение. Он хотел возразить, хотел остановиться, найти себя в этой пугающей темноте, но его тело не могло сдвинуться с места. Наконец он почувствовал, как рука нежно погладила его по щеке, а затем присутствие девушки рядом с ним испарилось.
В зале стали постепенно загораться огоньки. Но это были не человеческие огни, они не источали тепла, а лишь вселяли страх перед грядущим. Он не понимал, явь перед ним или морок, но не мог и раскрыться, с ужасом представляя себе, как эта черная энергетика впивается в его душу.
Стали слышаться отдаленные крики, вопли, стенания. Они становились все ближе, и в них не было ничего от человеческого. Так кричат жертвы в пыточных камерах, так кричат матеря, только что потерявшие родного ребенка, так кричат те, кто еще может кричать и те, кто может рассказать о своем горе.
Паника вокруг начала усиливаться. Гости не понимали, что их эмоции только увеличивают отрицательный фон, только сильнее подпитывают ту кромешную тьму, что клубилась вокруг них.
Исступленные, яростные, больные крики были теперь слышны совсем рядом. В унисон с ними начали кричать и некоторые гости, а часть из них начала свое постепенное хаотичное движение в поисках выхода.
И выход… начал приобретать очертания. Арочный портал, полный света и надежды, был похож на врата в райские сады. Многие побежали к нему, подгоняемые холодным сухим ветром и воплями, леденящими душу.
Келен, словно слепой котенок, тыкался из стороны в сторону, его из раза в раз сшибали с ног бегущие мимо люди. Воцарилась настоящая паническая какофония.
Вдруг послышался шелест, как будто раскачивалось что-то громадное и усеянное многочисленными деталями. В последнюю секунду он вспомнил про гигантские люстры, что были установлены на потолке, и в последнюю же секунду некая безудержная сила выдернула его с места. В ушах раздался неприятный сильный звук, как будто тысячи маленьких стеклышек одновременно разбились. Крики окружающих его людей усилились, похоже, что кто-то был серьезно ранен.
Он встал, в голове его еще слегка шумело.
Келен попытался в темноте рассмотреть очертания своего неожиданного спасителя, как вдруг нечто теплое и мягкое обняло его. Он улыбнулся.
– Я же тебе говорила, что всегда тебя найду! – прошептала Фрея ему в ухо.
И это была правда. Для нее он никогда не мог потеряться.
–
– Может быть, нам стоило остаться вместе со всеми? – участливо спросила Фрея.
Келен пожал плечами.
– Вряд ли, – спокойно ответил он. – Никогда не получается эффективно размышлять, если находишься рядом с паникующим человеком. А у нас тут таких множество.
– Думаешь, что сейчас нам удастся поразмышлять хоть как-то… эффективно? – она указала на нечто впереди.
Действительно, размышления можно пока оставить на потом. Он понимал, что такая мощная концентрация отрицательной энергии не могла собраться здесь просто так – кто-то явно преследовал свою, пока непонятную для других, цель.
А он еще удивлялся, почему в поместье за несколько дней до начала бала появилось так много пустых рыцарских доспехов? Не то, чтобы леди Марии была фанаткой милитаризма – она обычно разрывала своих врагов голыми руками. А в последнее время так
