больше.
* * *
Он никак не смог бы утаить события этого дня от Анны-Луизы, даже если бы захотел. Весь комплекс гудел, пересказывая друг другу историю о том, как Золотая Цыганка слетела с катушек, хотя новость про то, что она уволилась с работы, еще не стала общеизвестной. За время своей очередной смены он рассказал эту историю трижды. Каждый рассказ немного отличался, но все были приближены к правде. Похоже, большинство рассказчиков полагало, что это забавно. Купер предположил, что еще вчера он бы тоже так считал.
Вернувшись с работы, Анна-Луиза осмотрела дверные петли.
– Должно быть, у нее впечатляющий хук правой, – предположила она.
– Вообще-то, она била левой. Хочешь послушать, как все было?
– Я вся внимание.
И тогда он рассказал ей все. Куперу было очень нелегко понять, как она воспринимает его рассказ. Она не смеялась, но и особой симпатии не проявляла. Когда он договорил – упомянув с некоторым трудом о недержании Гэллоуэй, – Анна-Луиза кивнула, встала и направилась в ванную.
– Ты жил беззаботной жизнью, Кью-Эм.
– О чем ты?
Она развернулась и, кажется, впервые разозлилась.
– О том, что, судя по твоим словам, ни о чем худшем, чем недержание, ты никогда в жизни не слышал.
– Ну, и что это тогда? Ничего особенного?
– Уж точно не для той женщины. Для большинства людей с ее проблемой это означает катетеры и мешки для кала. Или памперсы. Вроде тех, что носил мой дедушка в последние пять лет жизни. Все ее операции и аппаратура, имплантированная и наружная… короче, они чертовски дорогие. Их нельзя было сделать за деньги, которые дедушка получал от государства, и программы медицинского страхования Конгломерата тоже их не оплатят.
– А, так вот в чем дело. Только потому, что она богата и может себе позволить наилучшее лечение, ее проблемы ничего не стоят. А хотела бы ты…
– Минутку, погоди… – Она смотрела на него, и выражение ее лица менялось от симпатии к отвращению. – Я не хочу с тобой ссориться. И знаю, что мне не было бы приятно сломать себе шею, будь я даже миллиардером.
Она помолчала, похоже, тщательно подбирая слова.
– Меня в этой истории что-то тревожит, – сказала она, наконец. – Даже не могу точно сказать, что именно. Как минимум я волнуюсь за тебя. Я и теперь считаю, что ты совершил ошибку, связавшись с ней. Ты мне нравишься. И я не хочу увидеть тебя пострадавшим.
Купер внезапно вспомнил свое решение накануне ночью, когда она спала рядом с ним. И это его ужасно смутило. Что реально он испытывает к Анне-Луизе? После всего, что Гэллоуэй рассказала о любви и лжи в рекламных роликах трансеров, он не знал, что и думать. Можно лишь пожалеть, если подумать об этом, что в его возрасте он не имеет ни малейшего представления о том, какой может быть любовь, и что он действительно предположил, что ее можно найти, когда придет время, в транс-записях. И это его разозлило.
– Да о чем ты говоришь? Пострадавшим? – взорвался он. – Она не опасна. Я признаю, что она на миг потеряла там контроль, и она ужасно сильная, но…
– О, помогите же, кто-нибудь! – простонала Анна-Луиза. – И что мне прикажете делать с этими эмоционально недоразвитыми придурками, которые думают, что реально только то, о чем им скажет кто-то по теле…
– Придурками? Ты назвала меня расистом, когда…
– Ладно, извини.
Он еще некоторое время негодовал, но она лишь качала головой и не слушала, и наконец Купер смолк.
– Закончил? Прекрасно. Я здесь схожу с ума. У меня остался всего месяц до возвращения домой. И я воспринимаю большинство землян – это для тебя достаточно нейтральный термин? – как ненормальных. Ты не настолько плох – большую часть времени, за исключением того, что ты, похоже, слабо представляешь, ради чего живешь. Ты любишь трахаться и любишь плавать. Даже в этом вдвое больше смысла, чем есть у большинства придур… терран.
– Ты… уезжаешь?
– Сюрприз! – воскликнула она с нескрываемым сарказмом.
– Но почему ты мне не сказала?
– А ты никогда не спрашивал. Ты о многом никогда не спрашивал. Вряд ли ты когда-нибудь сознавал, что у меня могло появиться желание рассказать о своей жизни или что она может отличаться от твоей.
– Ошибаешься. Я почувствовал разницу.
Она приподняла бровь и вроде бы собралась что-то сказать, но передумала. Потерла лоб, потом глубоко и решительно вдохнула.
– Мне почти жаль это слышать. Но, боюсь, уже поздно начинать сначала. Я от тебя ухожу.
И она начала собирать вещи.
Купер попытался ее отговорить, но у него ничего не вышло. Она заверила, что уходит не из-за того, что ревнует. Похоже, ее даже позабавило, что Купер подумал, что причина может быть в этом. И еще она сказала, что не собирается перебираться к Юрию Фельдману. И свой последний месяц в Пузыре намерена прожить одна.
– Я возвращаюсь на Луну, чтобы сделать то, что давно планировала, – сказала она, завязывая свой вещмешок. – Поступлю в академию полиции. Я скопила достаточно, чтобы оплатить обучение.
– Полиции?
Купер удивился бы меньше, если бы она заявила, что собирается полететь на Марс, размахивая руками, как крылышками.
– А ты и понятия не имел, так? Что ж, да и с какой бы стати? Ты не особо замечаешь других людей, если только не трахаешь их. Я не утверждаю, что это твой недостаток – тебя научили быть таким. Ты вообще когда-нибудь задумывался, что я здесь делаю? Меня привлекли вовсе не условия работы. Я презираю это место и всех, кто сюда прилетает. Я даже не очень люблю воду и ненавижу это чудовищное непотребство, называемое Пузырем.
Купер с трудом преодолел шок. Он даже представить не мог, что существуют люди, которых не привлекает магия Пузыря.
– Тогда почему? Почему ты здесь работаешь и почему его ненавидишь?
– Ненавижу, потому что люди в Пенсильвании голодают, – ответила она, озадачив его окончательно. – И я работаю здесь, да поможет мне бог, из-за хорошей зарплаты, чего ты мог не заметить, потому что вырос в комфорте. Я сказала бы, что вырос богатым, но теперь я знаю, что такое настоящее богатство. А я выросла бедной, Купер. Еще одна мелкая подробность, которую ты не удосужился узнать. Я тяжело работала ради всего, включая шанс попасть сюда, в этот отвратительный сутенерский город, чтобы обеспечивать безопасность для богатых дегенератов, потому что БШЭ платит полновесными и твердыми долларами GWA. Ты, наверное, никогда этого не замечал, но Луна претерпевает серьезные экономические затруднения, потому что попала между двумя вашими государствами-корпорациями… короче, забудь. Какой смысл забивать свою
