Эстер в ужасе закрыла рот рукой, а ее глаза наполнились слезами, когда она подняла глаза и заметила мрачное выражение его лица.
– Ах, простите меня, пожалуйста! Я не хотела вас обидеть… по крайней мере, ни за что не сказала бы ничего подобного, зная о вашей потере.
Лорд Ленсборо пытливо заглянул ей в глаза и увидел в них раскаяние, она была тронута его болью, о которой больше никто не догадывался.
– Бертрам смотрел на войну как на приключение. Он погиб, занимаясь тем, во что он верил. – Признав, наконец, вслух эту истину, он словно пролил бальзам на свою израненную душу. Он снова взял ее за руки, чувствуя непреодолимый порыв с благодарностью поднести их к губам. Эстер поспешно отстранилась и съежилась в кресле, когда на них обоих упала тень.
– Дядя Томас! – пискнула она.
– Эстер, я увидел, что ты выронила вязанье, – негромко проворчал хозяин дома. Лорд Ленсборо обернулся – рядом стоял сэр Томас, он старательно скатал шерсть в аккуратный моток и протягивал его дрожащей племяннице. – Что-нибудь случилось?
Лорд Ленсборо тут же бросился в атаку:
– Сэр, мы обсуждали битву при Ватерлоо, и леди Эстер сделала ряд весьма ценных предложений, касающихся помощи вдовам и сиротам.
Сэр Томас даже не повернул голову в его сторону. Он намеренно обращался к леди Эстер:
– Дорогое дитя, ты не обязана оставаться здесь, если не хочешь. Можешь идти к себе в комнаты, когда пожелаешь.
Не говоря ни слова, леди Эстер вскочила и бросилась прочь.
Лорд Ленсборо встал нарочито медленно, глядя вслед сэру Томасу так, словно готов был прожечь в нем дыру. Сэр Томас вышел из салона следом за племянницей.
– Эстер! – окликнул он девушку, когда она поднималась по лестнице. Эстер обернулась, заставив себя растянуть дрожащие губы в улыбке. Сэр Томас поднял голову и посмотрел на нее, нахмурившись. – Знаешь, дорогая, если в присутствии этого малого тебе неуютно, ты не обязана страдать от его манер.
– Но тетя просит, чтобы все мы…
– Кланялись и пресмыкались перед ним, знаю. – Сэр Томас пренебрежительно повел рукой. – Ты заранее предупредила, что тебе не нравятся его намерения и ты не хочешь иметь с ним ничего общего. Надо было тебя послушать. Моим девочкам придется с ним мириться, поскольку они хотят выйти за него замуж, но тебе я разрешаю, если захочешь, послать его к дьяволу!
Улыбка на лице Эстер увяла.
– Ах, дядя Томас, я и без того наговорила ему самых ужасных, непростительных вещей! Судя по всему, я раздражаю его почти так же, как он раздражает меня. Однако мне вовсе не хочется его провоцировать!
– Знаю, знаю, стоит вам оказаться рядом, как все затаивают дыхание и ждут очередного взрыва. – Он улыбнулся. – Почему бы тебе завтра после церкви не навестить Эм и не посвятить остаток дня самой себе?
Эстер спустилась на одну ступеньку.
– А тетя Сьюзен справится без меня? Завтрашний ужин довольно сложен, а для детей я наметила поиски сокровищ…
– Не волнуйся, все домашние дела подождут до тех пор, пока ты не вернешься. И с детьми ничего не случится, если один вечер они побудут на попечении своих нянь.
Эстер заметно успокоилась.
– А как же ужин… – нерешительно продолжала она.
– Ты не обязана на нем присутствовать, если сама не захочешь. Если тебе так больше нравится, прикажи отнести поднос к себе в комнаты. Если захочешь посплетничать с Генриеттой о том, как растет Барни, или о чем там вы с ней любите болтать, всегда можешь пригласить ее на ночной пир, какие вы, бывало, устраивали, когда приезжали на каникулы из пансиона…
Эстер покачала головой:
– Дядя Томас, предполагалось, что наши ночные пиры – тайна!
– Все, кого ты к себе приглашала, должны были проходить через кухню, ведь к тебе можно подняться только по черной лестнице, – возразил он. – К тому же вы прихватывали печенье и кувшины с лимонадом!
Эстер накрыла теплая волна нежности к дяде: он поощрял ее стремление оставаться независимой в своих апартаментах. По его приказу никто не входил к ней без приглашения, даже горничная для того, чтобы прибрать.
Она поселилась в «Пойме» после того, как во время эпидемии тифа умерли ее родители. Первое время она не знала, как себя вести. Тетя Сьюзен была демонстративно нежна с ней, а дядя держался скорее грубовато. Но когда она выразила желание поселиться в мансарде, он поддержал ее решение, как будто почувствовал, что ей нужна территория, которую она может считать только своей. Так и случилось. Ее комнаты стали ее убежищем.
– Я серьезно подумаю над тем, что вы сказали, дядя Томас. Эм всегда удается настроить меня на более благоразумный лад.
Какое облегчение! Больше ей не нужно бояться встреч и стычек с лордом Ленсборо!
Глава 6
– Из всех скучных дней, которые мы провели в этой глуши, – протянул лорд Ленсборо на следующий вечер, выпив вторую порцию бренди, – воскресенье стало самым тоскливым!
– Ну, не знаю, – возразил Стивен, вытягивая ноги к камину в их общей гостиной. – Меня, например, сегодняшний поход в церковь изрядно позабавил.
Лорд Ленсборо метнул на друга гневный взгляд.
– За обедом Джулия сообщила мне, – продолжал Стивен, которому едва удавалось сдерживать смех, – что здесь еще никогда не собиралось столько прихожан с тех самых пор, как свинорылая дама[1] проезжала в этих местах по пути на ярмарку в Скарборо. Люди стекались из нескольких соседних приходов в надежде хоть одним глазком взглянуть на настоящего маркиза!
– Если вы думаете, что мне нравится, когда на меня смотрят, как на персонаж шоу уродов…
– Конечно, мы не должны забывать и о возможности увидеть божественную мисс Дин, красавицу Эмили. – Стивен поднял свой бокал.
– Боже правый! – Лорд Ленсборо прищурился, заметив мечтательное выражение на лице друга. – Неужели вы собираетесь флиртовать с дочерью приходского священника?!
– По вашим же собственным словам, чем еще заниматься в такой глуши? Вы присвоили себе всех незамужних дам в пределах этих четырех стен, хотя… – Он рассеянно посмотрел в свой бокал, прежде чем продолжить: – Считаю своим долгом вас предупредить: если вы остановите свой выбор на Золушке, скорее всего, успеха вам не видать. – Золушкой Стивен прозвал Эстер из-за ее положения в доме, а также из-за ее нарочитой скромности по сравнению с двумя юными и хорошенькими кузинами, которые состязались между собой за ценный приз в виде мужа.
– Что?! Почему?
– Ну, для начала, вы не похожи на прекрасного принца, мечту всех девиц. В вас нет ничего прекрасного.
В ответ лорд Ленсборо только фыркнул:
– Не собираюсь притворяться прекрасным принцем, чтобы заманивать в свою постель невинных девушек, если вы это имеете в виду. Мне никогда не были по вкусу подобные игры. – Подхватив прозвище, придуманное Стивеном, он продолжал: – Однако меня в самом деле привлекает перспектива избавить Золушку от ее страданий. От злой мачехи…
– Точнее, от дуры тетки, – поправил его Стивен.
– …которая сегодня даже не выпустила Золушку к столу! Она вынуждена была ужинать у себя в комнате. – Лорд Ленсборо умолчал о том, что несколько дней назад сам считал: бедным родственницам не место за общим столом. – Вы только представьте, она живет в мансарде, куда можно попасть только по черной лестнице!
Стивен поднял брови и широко улыбнулся другу:
– А вы времени даром не теряли! Кто сообщил вам столько сведений о ней?
– Мой камердинер, – ответил Ленсборо. – А когда она не сидела взаперти у себя наверху, ее сослали в дом священника в Бекфорде – якобы для того, чтобы она могла повидаться с мисс Дин, судя по всему, ее лучшей подругой.
– Ну вот. Я же говорил, что мне нужно пофлиртовать с очаровательной Эмили! И вам пойдет на пользу, если мы с вами вместе отправимся осмотреть дом приходского священника.
– Не нуждаюсь в вашей помощи.
– Да уж, вам ничья помощь не нужна. Но мне хочется развлечься. Приятно будет посмотреть, как вы поставите себя в дурацкое положение. Всегда буду вспоминать тот миг, когда Золушка оценила вас ниже своего вязанья. По-моему, все в салоне слышали, как она отчитывает вас за то, что из-за вас пропустила петлю!
– Она вспыльчива. – Лорд Ленсборо пожал плечами. – И у нас с ней с самого начала не заладилось. Кроме того, дядюшка настоятельно велел ей держаться от меня подальше. Он хочет, чтобы я женился на одной из его дочерей. Естественно, она волнуется, когда я оказываю ей внимание. Как только мне удастся объясниться с ней и заверить ее, что я не позволю родственникам мстить ей, увидите, как переменится ее отношение ко мне.
– Вы так думаете?
– Не думаю, а знаю. Какая женщина не придет в восторг, получив предложение руки и сердца от маркиза?
На следующее утро сразу после завтрака Эстер подвязала волосы ярко вышитым ситцевым шарфом, собрала детей и повела их в длинную галерею, где собиралась занять их игрой в крикет.
