– Думала, вот, подрастёт Генка, опорой мне будет. Я же его на себе тащила больше десятка лет. Хоть и училище, но всё же окончил, специальность неплохая, деньги хорошие можно зарабатывать. Да и руки у парня есть. Я ему всё говорю, чтобы врачам показался, а он всё отмахивается, да говорит, что врачи не помогут. А кто ж ему поможет, если он болеет? Только врачи и помогут. Но не идёт. Я же не могу его на поводу повести. Вон, второй день его уже трясёт. Ничего не ест, только воду литрами пьёт, да таблетки какие – то глотает, говорит от температуры.
Женщины говорили до полуночи. Решили, что завтра вместе сходят за пенсией, вернутся домой, возьмут сумки и после пройдутся на рынок, купить продуктов. На том и разошлись.
На другой день женщины вернулись с почтового отделения около десяти часов утра. Лидия Ивановна пригласила подругу выпить чая, а уже после идти на рынок. Чай пили на кухне, разговаривали. Гена был в своей комнате, закутанный в одеяло, спал на кровати. Лидия Ивановна не стала его будить, закрыла дверь на кухню, чтобы не потревожить спящего внука.
На рынок они добрались в полдень. Неторопливо прошли по рядам, прицениваясь. Лидия Ивановна нашла недорогой и крупный картофель, а Марья Степановна приглядывалась к курам, большими горами лежащих на открытых прилавках. Куры были крупными и белыми, только завезёнными для продажи. Она выбрала куру, полезла за деньгами в карман, но карман был пуст. Она посмотрела в сумке. Но и в сумке ни денег, ни паспорта она не нашла. Карман на курточке был застёгнут на молнию, что и удивило Марью Степановну. – Вот дурёха, надо было оставить пенсию дома, а я потащилась с ней на рынок, да ещё и паспорт взяла. Вот глупая! Ведь этот рынок всегда славился ворами, как я, глупая, об этом забыла? – Подумала Марья Степановна. – Теперь она останется без покупок, да и ещё без денег. Хорошо, что дома лежит небольшая сумма, можно будет до следующей пенсии дожить.
Лидия Ивановна забирала пакет с картофелем, когда её нашла Марья Степановна и рассказала о случившейся с ней неприятностью. Возвращались подруги с рынка расстроенные. Мало того, что деньги пропали, так ещё и паспорт восстанавливать придётся. А Лидия Ивановна всю дорогу хваталась за сердце, да проклинала воришку. – Пусть ему пусто будет, пусть на него все несчастья свалятся, пусть он сгинет с этого света! Нелюдям тут не место! – Говорила всю дорогу Лидия Ивановна, а Марья Степановна только головой в ответ кивала, да горестно вздыхала.
Они снова пили чай на кухне, да всё обсуждали пропажу. Плакали, говорили о том, как тяжко жить стало. На кухню, проснувшись, в одеяле вышел Генка. Его уже не так трясло, как с утра, и он попросил бабушку налить чая. Марья Степановна жалела Генку, она то понимала, что Генка не может быть вполне здоров. Родители его пили уже давно, ещё Генки не было, а уже пили. Малец не очень здоровым родился, болел часто по недосмотру родителей. И, если – бы не Лидия Ивановна, то неизвестно, чем бы Генка вообще занимался.
– Ничего – думала Марья Степановна – поправится Генка. На работу пойдет, все потихоньку образуется.
Генка выпил чай, согрелся и, сказав, что пойдёт на лестницу покурить, вышел с кухни. Входная дверь хлопнула, Генка ушёл на площадку, а женщины остались допивать чай. Минут через пятнадцать они вскочили со стульев оттого, что кто – то дико кричал на лестнице. Крик был женским и истошным, так кричат, когда видят что – то очень страшное. Женщин сковал ужас. Но они пересилили себя и поспешили открыть дверь на площадку. Молодая женщина, бросив на пол продуктовые сумки, стояла у лестницы и показывала рукой вверх, на тот пролет, где было разбито окно.
Генка перевесился через подоконник и казалось, что высматривает что – то или кого – то во дворе, если бы из его спины, прямо в том месте, где был позвоночник, не торчал огромный осколок стекла, вошедший глубоко в тело клином.
Лидия Ивановна, похоронив Генку, сообщила дочери, что её сына больше нет. Ответа от спившейся дочери она так и не получила. А уже через неделю после похорон, разбирая вещи внука, и делая уборку в комнате, Лидия Ивановна нашла под матрасом Генкиной кровати паспорт Марии Степановны, девять тысяч рублей, оставшиеся от пенсии Марии Степановны и маленький шприц с Генкиной кровью. Только тут, у Генкиной кровати она поняла, в какую беду Генка вляпался. Повинившись перед подругой за внука, Лидия Ивановна вернула ей украденный паспорт, отдала деньги и отправилась в церквушку. Ранее она в церковь не хаживала, знала, что у каждого своя церковь в голове и сердце. А тут испугалась, вспомнив о своем проклятии. Видно в сердцах сильно прокляла!
Разорвать замкнутый круг
Глава первая
Алексей сидел в ванной комнате на полу, прислонившись спиной к кафельной стене. Его левое запястье было исполосовано лезвием старой бритвы отца. Рядом с кистью руки на плитке пола уже образовалось большое пятно алой крови. Алексей смотрел на это пятно, и у него не было страха. Не было страха перед смертью. И не было никаких воспоминаний. Он просто смотрел на пятно крови, расползающееся у него на глазах, и ждал. Ждал когда начнёт засыпать. Неудобство доставляла только боль в области запястья, но он знал, что это скоро пройдёт. Алексей закрыл глаза.
Воспоминания пришли сами собой. Они проносились перед глазами с быстротой молнии, словно кто – то невидимой рукой включал прожектор с кадрами Алёшкиной жизни. Они шли один за другим, не наслаивались друг на друга, чёткие и яркие, словно вырванные из памяти сюжеты.
Мама. Она стоит у таза с водой, в котором всегда стирала одежду. Руки по локоть в мыльной пене, на лбу бусинки пота, волосы падают на глаза, и она пытается рукой убрать их. А вот и сам Алёшка. Он ещё мал. Ему года два. Он бежит к матери, хватается за подол юбки. Мать вытирает фартуком руки и берёт сына. Целует, гладит мягкой рукой светлые волосёнки. Лёшка ощущает тепло матери, запах мыльной пены.
Отец. Вечно уставший от жизни и постоянно всем недовольный. Сидит за столом. Рядом вьётся мать, ставит на стол тарелку с супом, нарезает хлеб. Отец произносит что – то грубое, мать отворачивается, смахивает набежавшую слезу. Мужчина кулаком бьет по столу, тарелка с супом подпрыгивает, суп проливается на стол. Алёшка забивается в угол комнаты.
Брат. Он старше Алёшки на три года. Он ревнует Алёшку к матери. Ревнует сильно и страшно. Алёшка часто бывал бит братом, стоило только матери не надолго оставить детей в комнате одних. Коле попадало за драчливый характер, и за это он ещё больше ненавидел своего брата. Ревность Коли и неприязнь к братишке появилась сразу после того, как новорожденный появился в доме.
Мать кормит Алёшу, Коля стоит рядом и пытается ущипнуть братика за босую ножку. Мать ругает старшего сына, грозит пальцем. Коля дуется и начинает громко реветь.
Первый класс. Алеша с букетом цветов, нарядный, в новом школьном костюмчике держит маму за руку. Отца рядом нет. Он сильно напился. Праздник сына для него не праздник. Он накануне пропил все деньги и матери пришлось занимать у соседки пять рублей, чтобы купить цветы. Мама радуется и переживает вместе с сыном.
Коля. Ему двадцать пять. Позади школа, училище, армия. Он привёл в дом молодую жену. В малогабаритной квартирке, где они жили втроем после смерти отца, молодые заняли отдельную комнату. Алёша с матерью остались в проходной комнате. Начался бардак. Молодая жена плохо понимала свои обязанности и не стеснялась присутствия Алёши. Грязные вещи были разбросаны по всей комнате, кучей лежали в ванной. Коля был чистоплотен и неаккуратность жены его, мягко говоря, смущала. Начались скандалы. Алексей стал уходить из дома.
Друзья. Они были хорошими друзьями, приветливыми и внимательными. Радушно принимали Алёшку у себя. Он мог в любой момент позвонить и придти, и никогда не было отказа. Они все уже определились в жизни, у каждого была семья и работа. Не всегда работа соответствовала запросам, но люди мирились, терпели и понимали, что лучше будет только тогда, когда будет приложено максимум усилий. Не всегда в их семьях был идеальный мир, были и войны, но кратковременные и не страшные. Они прощали, мирились и продолжали жить. Жить ради жизни, жить ради детей, жить ради тех счастливых минут, которые эта жизнь иногда выбрасывает в их серые будни.
Светка. Первая любовь. Первая и недосягаемая. Она всегда смотрела на Алёшку с высока, с иронией. Иногда сквозь эту иронию проскальзывало чувство брезгливости. Кто ты? Рядовой неудачник, живущий под крылом матери в старой хрущёвке, так ничего и не предпринявший для того, чтобы выбраться из своего нищенского положения. Что ты сделал? Ничего. Поступил в вуз, получил профессию, которая никогда и никому не приносила доходов, обеспечивающих нормального существования. Чем ты занимаешься? Возишься с малолетками и получаешь нищенские гроши. Ты в меня влюблён и хочешь заполучить меня в жёны? Да таких неудачников вокруг меня хоть пруд пруди. Но не они ни ты меня не интересуете.
